Эммы Константиновны. Меня Ольгой зовут.
— Мне тоже очень приятно, — сказала я. А что тут еще скажешь?
— А я помню вашу бабушку. Мы к вам приезжали с мамой, я тогда еще совсем девчонкой была… А вас и на свете не было, — добавила она.
Я побоялась, что она сейчас пустится в воспоминания, и осторожно намекнула:
— Мне бы хотелось поговорить с Эммой Константиновной. У меня к ней один вопрос…
— К сожалению, это невозможно, — тяжело вздохнула Ольга.
— Я надеюсь… с ней все в порядке?
— Мне бы очень хотелось ответить утвердительно, но пока еще рано… Доктор говорит, что здоровье у нее довольно крепкое, и она выкарабкается.
— Она заболела? — воскликнула я.
— Упала с лестницы. Вернее, со стремянки. Сотрясение мозга. Говорила я ей… Да, что теперь, — она снова вздохнула.
— Извините за беспокойство, — пробормотала я.
— Да, какое беспокойство. Приятно было познакомиться. Может, я смогу чем-то помочь?
— Вряд ли. То, что я хочу спросить, наверное, знает только Эмма Константиновна…
Может, и нет, но я пока не готова раскрыть карты.
— Позвоните недельки через две. Я очень надеюсь, что к тому времени маму выпишут.
— Спасибо. Я позвоню. До свидания.
И я положила трубку.
Итак, что мы имеем? Ничего. Надеюсь, с Эммой Константиновной все будет в порядке. Все-таки сотрясение мозга в таком возрасте — это не шутка.
Я с удовольствием окинула взглядом полки с книгами. Полки были от пола до самого потолка, и на них совершенно не было свободного места. Напротив, я знала, что за первым, видимым, рядом книг скрывался второй, невидимый. Раньше мне нравилось наугад взять с полки книгу и посмотреть, что прячется за ней. По правилам придуманной мной же игры, я должна была взять книгу из скрытого ряда, стоявшую за выбранной, и прочитать ее. Не всегда попадались легкие для чтения книги, вроде «Острова Сокровищ» или «Приключений Тома Сойера». Помню, лет в двенадцать я взялась за «Войну и мир», причем длинные описания и сцены сражений пропускала, меня больше интересовала история бедной Наташи Ростовой, у которой так долго не получалось встретить своего единственного…
Кто же составит мне компанию на сегодняшний вечер? Я пробежала глазами по полкам с поэтами. Блок, Есенин, Ахматова… Было бы приятно погрузиться в стройный мир упорядоченных фраз и подтекстов со многими смыслами… Но не сегодня. Сегодняшнее мое настроение требует чего-то другого. Только вот чего? Глаза мои зацепились за золотую надпись на темно-синем переплете. «Мастер и Маргарита». Моя первая взрослая книжная любовь… Я так любила эту книгу, что перечитывала раз восемь, не меньше. Я ее и сейчас люблю. А вот еще Булгаков. Я взяла в руки темно-синий том, открыла его, и, вдыхая специфический книжный аромат, прочитала содержание. Пьесы. «Адам и Ева», «Блаженство», «Иван Васильевич»… Ага. Именно это мне и нужно. Я знала, что очень забавный и всеми любимый фильм «Иван Васильевич меняет профессию» снят по пьесе Булгакова, но никогда эту пьесу не читала. Очень интересно.
Я нашла нужную страницу и приступила к первому действию.
По мере прочтения, я незаметно переместилась из библиотеки на кухню, включила электрический чайник, и, отодвинув вазочку с клубничным вареньем, достала из холодильника плитку шоколада.
Никто не смог отучить меня от вредной привычки читать за едой. Мама билась, папа бился, бабушка тоже говорила, что это неуважение к автору, что это все равно, что придти в филармонию и посреди концерта для скрипки с оркестром достать из кармана бутерброд и начать уплетать его, запивая лимонадом.
С этим я не могу согласиться. Так можно дойти до того, что перед тем, как взять в руки книгу, нужно надевать смокинг или вечернее платье. Чтение — вещь личная, почти интимная. Я же для себя читаю, а не слушаю чтеца со сцены (если такие еще бывают). Так что это мое дело, где читать: в ванной, за столом или вообще на ходу, при перемещении из точки А в точку Б.
От книги меня оторвал какой-то грохот. Я не сразу сообразила, что это кто-то стучится в окно гостиной. В Васильках ни у кого нет дверных звонков. Гости обычно заходят в калитку и стучат в окно или в дверь. Или кричат. Кому что больше нравится. Интересно, кого это там принесло?
Я отодвинула книгу, встала и прошла в гостиную. За окном маячило знакомое лицо. Я открыла дверь и вышла на крыльцо.
— Привет, — сказал Ваня.
— Добрый вечер.
— Я подумал: не случилось ли чего.
— С какой стати?
— Уже больше суток прошло, а ты не звонишь, — объяснил Ваня.
— А-а.
— Тут может быть два варианта: или ты не запомнила номер моего телефона, или с тобой что-то случилось.
— Есть еще третий вариант, — сказала я.
— Знаю, — Ваня посмотрел на свои кроссовки, потом поднял глаза на меня. — Но мне он совершенно не нравится. Так что мы его вычеркиваем.
— Вроде со мной все в порядке, — говорю я. — В основном.
— Так значит, ты все-таки не запомнила номер? — спросил Ваня.
— Да, — ответила я. — Память у меня неважная. Особенно на цифры. И на буквы. Может, ты мне еще раз его продиктуешь?
Он продиктовал. Цифры те же самые. Все одинаковые, кроме одной. Не запомнить такое мог только умственно отсталый.
— Ну, теперь запомнила, — говорю. — До свидания. — И поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь.
— Когда я снова тебя увижу? — спрашивает Ваня.
— Я подумаю и сообщу.
— А может, я увижусь с тобой прямо сейчас?
— В каком смысле?
— В прямом. Приглашаю тебя на прогулку. Осмотреть местные достопримечательности.
— Это какие? Коровник, клуб и кладбище? — фыркнула я.
— Зря ты так, — обиделся Ваня. — В Васильках много интересного.
— Ну, тогда давай все делать как положено в Васильках. Я накину на плечи платок, возьму семечек, мы сядем на скамейку возле моего дома, и ты мне об этих достопримечательностях расскажешь. Только недолго, у меня там книжка недочитанная.
— Давай, — обрадовался Ваня.
Мы уселись на скамейку, и я сразу же заметила, что тюлевая занавеска в доме напротив, где живут баба Глаша и дед Митяй, отодвинулась и задернулась снова. Ну все, завтра вся деревня будет знать, что мы с Ваней сидели вечером на скамейке, и делать из этого далеко идущие выводы.
Ваня оказался хорошим рассказчиком. Оказывается, у Васильков интересная история. Нашему кладбищу более трехсот лет, на месте клуба сто лет назад стоял огромный помещичий дом, почти дворец, ну, а коровник… коровник сам по себе ничем не примечателен, но, возможно, именно на этом месте (кто знает?!) останавливались кочевники пару тысячелетий назад, или пировали русский
