мрачно. — Потому что Огненная империя без аватара огня падёт?
Тиррес бросил на меня короткий нечитабельный взгляд.
— Смерти Райя-нора хотят многие. Он чудовище. Монстр и убийца, который не жалеет не только чужих, но и своих. Жизнь человека для него — пустой звук, потому что сам он будет жить очень долго. Я не такой, Саша. И ещё раз: не надо нас сравнивать.
Я хмыкнула.
— О тебе говорят так же, — ответила спокойно. — И кому верить, пока непонятно.
К моему удивлению, Тиррес не стал спорить.
— Я бы на твоём месте выбрал того, кто на стороне жизни, а не смерти.
Под кожей будто зашевелились маленькие колючие жучки, щелкающие жвалами.
«На стороне смерти…»
Не это ли можно сказать о вампире? И не на это ли намекал эмир?..
Впрочем, наверняка не на это. Если бы он знал тайну дожа, скорее всего ситуация и впрямь складывалась бы совсем иначе.
А вот я в очередной раз оказалась перед выбором — спасать Сициана или предать его. Но сейчас подобного вопроса для меня уже не стояло. Хоть я и злилась по многим причинам на императора Огненной луны, он мог быть уверен, что его секреты умрут вместе со мной.
— И что там с моей магией? — решила я перевести тему. — Почему она просыпается? Из-за вчерашнего ритуала с тем пузырем?
Тиррес снова весело на меня посмотрел и хмыкнул.
— Нет, пузырь чар просто показывает то, что уже есть, и то, что скоро случится. А твоя сила просыпается потому, что ты стала ею пользоваться. Просто, не так ли?
— Что? Пользоваться? Но я не…
— А как же ты тогда смогла бы вчера открыть дверь в кухню? — ухмыльнулся он и подмигнул мне.
— Так вот почему ты не рассказал мне, как это делается! — возмущённо воскликнула я, даже выдернув кисть из руки Тирреса.
— Ну конечно, — остановился он и кивнул. — Чтобы научиться чему-то, нужна постоянная тренировка. Хорошо, конечно, просто слить свою магию с каким-нибудь эмиром и наслаждаться благами огромной силы, — усмехнулся он. — Но неплохо бы и самой приложить хоть капельку усилий.
Все то время, что он говорил, я без его поддержки медленно шла ко дну. Но не замечала этого! Потому что сказанные им слова возмущали меня гораздо сильнее, чем потеря равновесия.
— Эй! Я не планировала обретения какого-то там водяного могущества за твой счёт! — махнула я рукой, одновременно пытаясь выплыть наверх. — Я вообще не планировала жить в Айреморе и учиться магии. У меня совершенно другие цели, если хочешь знать. И объединять с тобой силу мне не нужно, — добавила я, вспоминая слова Сициана о побочных эффектах такого объединения.
— А что, если я скажу, что своих целей ты сможешь добиться, как только полностью разбудишь в себе водяную магию? — приподнял темную бровь эмир.
А я аж замерла от удивления.
— Откуда ты можешь это знать? Ты же не в курсе того, что мне на самом деле нужно.
Я невольно коснулась груди, где раньше висел виал Первых драконов. Сейчас его там не было, я спрятала артефакт в комнате эмира ещё перед сном. Уж больно заметной штукой был этот виал, да и плавать с ним не очень удобно.
Но эмир никак не должен был знать, что именно с этой вещью сейчас связана большая часть моих стремлений.
— Зато я в курсе того, кто на самом деле в курсе, — улыбнулся Тиррес, бросив совсем уж что-то невнятное. В затем добавил: — А вот тебе бы лучше не отпускать больше мою руку, потому что не всякое дно в Айреморе так же ласково и безопасно, как мои объятия, ягодка…
В этот момент я наконец посмотрела вниз, туда, куда меня неумолимо тянула гравитация. И обомлела…
Подо мной разверзлась черная бездна. Вот вроде только что мы плыли над красивыми розовато-сиреневыми полипами, сквозь которые туда-сюда плавали солнечно-желтые рыбки-клоуны и их прочая разноцветная хвостатая братия. А прямо сейчас там не было уже ничего, кроме какой-то странной сосущей темноты, которая будто приманивала, ждала…
У меня чуть сердце не остановилось. Более того, с каждой секундой я опускалась все глубже и глубже в эту черноту, грозя вот-вот уйти за черту земли. Начать погружение в настоящую морскую каверну.
Пока у меня в горле формировался крик ужаса, прорываясь сквозь спазм мышц, я невольно отмечала, что вокруг этого ущелья почти ничего не растет. Только какая-то мелкая зелёная водорослевая слизь то и дело мелькает на камнях.
— Эй, спаси меня! — вскрикнула я наконец, обретя дар речи обратно. — Скорее, ну что ты ждёшь?! — добавила, видя, как эмир довольно ухмыляется.
Улыбка у него была, конечно, красивая, но сейчас любоваться ею было вот вообще не к месту.
— Всегда готов, ягодка моя, но только если обещаешь меня поцеловать, — продолжал веселиться он, пока я опускалась все ниже и ниже.
К слову сказать, мне совершенно не помогали те неумелые трепыхания, которыми было бы лучше именовать мои умения плавать. Как бы я ни пыталась поднять себя вверх, ничего не выходило! Словно бездна и впрямь сосала воду — и меня вместе с ней.
— Это нечестно! — только и успела ахнуть я и пересекла черту камней, опускаясь теперь прямо под землю.
С каждым мгновением становилось все темнее.
— Тиррес! — крикнула я, впадая в панику.
— Не слышу обещания, рыбка моя, — довольно ответил эмир, ловко подплывая ко мне, но оставаясь на расстоянии нескольких метров. На краю ущелья!
— Ах ты… — подавилась я возмущением. — Хорошо, я тебя поцелую. И это будет поцелуй, полный ненависти и яда!
Эмир бархатно и звонко рассмеялся. И казалось, звук его голоса подхватывает само море.
— Нет, моя хорошая, обещай мне поцелуй, полный нежности и страсти. Чтобы мне не пришлось тебя заставлять! — прибавил он, подперев рукой щеку и глядя, как я ухожу во тьму.
— Тиррес! — взвизгнула я, когда внезапно вокруг стало совсем ничего не видно. Будто в один миг ущелье кто-то накрыл крышкой. — Тиррес!!! Рожа ты осьминожья!
— Как грубо, Саша! — раздалось уже значительно тише, чем раньше. — Не слышу обещания!
Я поняла, что вот-вот умру от разрыва сердца.
— Хорошо, обещаю поцеловать тебя с любовью и нежностью, угорь ты скользкий!
Из тьмы меня будто бы начало что-то хватать. Про угря-то это я не придумала. По ноге скользнуло что-то и исчезло. Затем по руке. А потом нечто обвило запястье…
Я почти попрощалась с жизнью.
А в следующий миг меня обхватили фантастически сильные руки, и будто само море понесло нас вверх. Впрочем, «будто» — не самое удачное слово, потому что Тиррес
