Иван был уверен, что заключив с ней договор, он обезопасил себя от прокола. Но видимо нет…
Непонятно, на что надеялась Ольга, посылая его жене фотографии.
Она прекрасно знала, что Иван, никогда не планировал бросать жену и дочерей.
— Чего задумался?
Неожиданно прозвучавший вопрос, выдернул из воспоминаний.
Уже стемнело. Иван поежился.
— Да так… — неопределенно пожав плечами, Иван встал.
— Ты, если вернуть её хочешь, делай как я сказал. Ходи к ней. Ни на день не отступай. Вода, даже камень точит. Увидит, что ты исправился и вернётся. А ходить не будешь, так уведут.
— Спасибо вам! — искренне сказал Иван и пошёл к машине.
Цветы
Иван
Иван устало закрыл дверь автомобиля и, едва шевеля ногами, поплелся домой.
Ну, как домой… Квартира, которую он снял, чтобы быть поближе к девочкам, сложно назвать домом. Так, временное жилье, в которое совершенно не хотелось возвращаться.
Пусто и грустно… даже не грустно, а тоскливо.
Иван зашел в подъезд, открыл старенькую дверь и вошёл в тёмный коридор.
Старенький дом, казалось, весь пропах кошками и сыростью.
Неказистая обстановка, совершенно не радовала глаз. Единственный плюс этой квартиры, близость к Алёне и девочкам. До домика, в котором они сейчас живут, буквально пять минут езды.
Не раздеваясь, Иван упал на старый диван.
«Всё зря..»
Эта мысль в последние дни, крутилась в его голове.
«Не простит»… ну и ещё и эта мысль тоже крутилась там же.
Уже неделю, Иван с утра до вечера старается быть рядом с девочками, но Алёна на него даже не смотрит.
Сдержано здоровается, выводит, весело щебечущих девочек и уходит обратно в комнату.
Если бы, не искренняя радость малышек, у Ивана давно опустились бы руки.
— Вань? Как дела? — звонок друга вырвал из меланхоличного самобичевания.
— Никак…
— Совсем?
— Ну… с девочками гуляю. Два раза в день.
— Понятно… А Алёна?
— Молчит… — Иван сел на кровати, придерживая трубку рукой.
— Молчит? Совсем? — Кирилл переспросил удивлённо.
— Ну… — Иван хмыкнул, — Говорит «Здравствуй», при встрече.
О том, что при этом она даже не смотрела на него, Иван не стал говорить.
Равнодушие Алёны, больно царапало сердце.
— Здравствуй, это хорошо… — Кирилл промолчал. — Что думаешь делать?
Иван устало потёр лицо руками. — Незнаю. Пока буду ходить, так же.
— А суд?
— Скоро… — Иван передернул плечами.
Суд, это его головная боль. Неумолимо приближающаяся дата суда, пугала.
Честно говоря, Иван, думал, что Алёна передумает и вернётся.
В конце концов он извинился, покаялся, сказал что любит её только.
Каждый день ездит к ним. Возит продукты, гуляет с девочками.
Что ещё ему сделать?
Никогда ещё, Иван не чувствовал себя в таком тупике.
Алёна не то, что не хотела с ним говорить, она даже смотреть на него не хотела.
Буркнув свое, «Здравствуй» не глядя, уходила обратно в комнату.
Не хотелось признаваться даже самому себе, но Иван чувствовал себя растерянно.
Он действительно, не понимал, что ему делать дальше.
Отступиться? Отпустить?
Сама мысль об этом, причиняла боль.
Ходить, так, как он ходит, каждый день и видеть равнодушие в любимых глазах, ещё больше боли.
— Цветы дарил? Что она любит, Вань? — живое участие Кирилла дарило, пусть небольшое, но облегчение.
Иван задумался… А что любит его Алёна? Что любит его жена?
— Незнаю… — ответил он растерянно.
А ведь действительно, что любит его жена, Иван не знал.
Он знал, конечно, что она любит его, Ваню и их детей. А что ещё?
— В смысле? Ты жил с ней пять лет и незнаешь? А цветы? Любимые?
— Комнатные… наверно. Кир! — в сердцах выпалил Иван, — Я дарил ей цветы на свадьбу и на рождение наших дочерей. Все. Откуда мне знать, какие цветы любит Алёна?!
— А Ольга? Какие она любит цветы?
— Розы. Красные. — пробурчал Иван и замер.
Это что же получается? Он понятия не имеет, какие цветы любит Алёна, его жена, а любимые цветы любовницы знает?
— Ну ты даёшь, Вань… — Кирилл надолго замолчал. — Знаешь… даже незнаю, надо ли ей к тебе возвращаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не прощаясь, он отключился.
Алёна
«Бесит! Как же бесит этот Ваня!»
Сердито фырча, Алёна сидела за столом, пытаясь работать.
Работать не получалось.
В раздражении, встав со стула, пошла на кухню и заварила себе ромашковый чай.
«Ходит, ходит, глаза мозолит», Алёна сердито хмурясь, пила чай и смотрела в окно.
Там, во дворе, её малышки и Ваня играли в жмурки.
Иван, смешно вытянув руки, осторожно шёл на звук, хлопающих в ладоши, дочерей.
Алёна, не выдержав, рассмеялась, когда Ваня, не найдя Катюшу, обнял столб.
Понятно, что он специально забавляет девчонок, своими неуклюжими попытками, найти их, но выглядит это и впрямь смешно.
— Любит твой, девчонок то. — баба Вера, присоединилась к ней.
— Любит. — согласно кивнула Алёна.
Ну а что отрицать? Любит Ваня девочек.
Никогда не откажется с ними посидеть, поиграть, погулять.
И маленькие когда были, тоже помогал, вставал ночью, менял подгузники.
Вспомнив об этом, Алёна погрустнела.
— И тебя любит. Как умеет.
Алёна ничего не ответив, развернулась и отошла от окна.
— Когда любят, по другим бабам не бегают и на моря их не возят… — обиженно произнесла она.
— Это верно. — баба Валя согласилась. — Не бегают.
— А у него… любовница была… — Алёна всхлипнула, — может даже не одна.
— Ой не верю я… Он так смотрит на тебя. Как голодный, на кусок хлеба.
— У меня фотографии есть. — враз сникнув, прошептала Алена. — Фотографии то не врут.
— Не врут. Но и всей правды не показывают. Только то, что видно. — покачав головой, она отошла от окна. — Трое деток у вас. Поговорить надо.
Алёна вскинула испуганно глаза- Откуда знаете?
— Я, считай, семь десятков прожила. Много чего знаю. Детям отец нужен.
— Я не могу… понимаете? Эта картинка… она всегда перед глазами. Противно мне. — Алёна, закрыв лицо руками, заплакала.
— Пройдёт… Все пройдёт, Алёнушка. — баба Валя ласково погладила её по голове. — Не рви сердце себе. Раз противно, то и не надо.
Иван
Девочки, хихикая и хлопая в ладоши убегали от меня. Специально, смешил, врезался периодически во что нибудь.
Только слыша сейчас их смех, чувствовал себя живым.
После разговора с Кириллом, прошло три дня.
Эти три дня я усиленно вспоминал, что же любит Алёна.
Первый вечер, у меня на листочке была только одна запись. Семья.
Ради интереса, постарался вспомнить все то, что любит Ольга.
Оказывается, свою любовницу я знал лучше, чем жену. Намного лучше.
Ради интереса, сейчас веду два списка.
Любимые цветы, конфеты, продукты, фильм и тд.
Я реально незнаю что любит моя Алёна.
Зато я знаю, любимую марку духов любовницы. Молодец! Супер! Просто нет слов.
Я кретин. Дебил…
Прав Кирилл… и Борька прав. Я обижал Алёну.
Так стыдно, мне ещё никогда не было.
За два прошедших вечера, вспомнил, что Алёна любит пионы. Не уверен конечно, но заказал ей, большую корзину пионов.
Учитывая что сейчас осень и находимся мы, не в городе, а какой то ж@пе мира, привезут их, только сегодня вечером.
С трудом, но вспомнил, что она любит сухое белое вино. Она не пьёт практически. Да и когда? Двое малышек и каждую, она кормила грудью.
Вспомнив налитые груди жены, аж застонал от болезненного желания.
— Папотька, де боит? — заботливая Катюша подскочила, тут же забыв об игре.
— Нигде, малышка. Все хорошо. — снял с глаз шарф и присев на корточки обнял обеих.
Как хорошо, что они у него есть.
Когда родилась Настя, друзья шутили, что я бракодел, а мне нравится, быть папой дочек.
Алёнка забеременела второй раз и я снова ждал дочку. Родилась Катюша.
На первом УЗИ Алёна даже расстроилась, что не мальчик.
