Миловидов запнулся. Но Игорь не почувствовал недосказанности. Он уже поднялся со стула, собираясь уходить, когда слишком дорожащий московским благополучием своей семьи штабной принял решение открыть все карты, выложив информацию, которую его руководство, скорее всего, собиралось пока попридержать. Всё равно скоро на большинстве дверей в этом здании будут висеть таблички с новыми фамилиями. Между тем при решении собственной судьбы Иннокентий сможет козырнуть тем, что не покрывал афёры прежнего начальства, в частности помешал ему утаить от контрольных органов некоторые факты по последнему ЧП.
– Возможно вам будет интересно… – после некоторых колебаний снова обратился к гэрэушнику капитан третьего ранга, – что за пятнадцать минут до того как самолёт исчез с радарных экранов кораблей нашей 8-й эскадры ВМФ Тихоокеанского флота, находящихся в том районе на боевом патрулировании, командир самолёта-разведчика, как бы между делом сообщил по радиосвязи о появившемся поблизости каком-то «старом летающем сарае». Уточнить информацию он не успел. Затем, перед самым исчезновением Ту-16-го его командир взволнованно крикнул по радио, что стрелок в задней гермокабине что-то видит. Но чётко его слова на магнитофонной записи переговоров с экипажем разобрать не удалось из-за каких-то сильных шумов.
– Что это могло быть… – вслух размышляя над словами собеседника, Нефёдов машинально разглядывал его холёное лицо с ухоженными бакенбардами. Игорь не мог представить этого обладателя солидных погон и орденских планок на мостике боевого корабля. Зато он идеально вписаться бы в интерьер какой-нибудь бухгалтерии или юридической консультации. Было заметно, что штабной деятель очень заботится о собственной внешности. Его маленькие усики были аккуратно подстрижены, гладко выбритые пухлые щёки казались полированными, а руками явно недавно занималась профессиональная маникюрша.
– Так что же случилось с разведчиком? – повторил свой вопрос Игорь.
– Трудно сказать… – моряк задумчиво пожевал пухлыми губками, обычно сложенными в надменно-чопорную мину.
– Вообще-то при полётах над нейтральными водами бортовые стрелки обычно первыми визуально замечают натовские истребители. Хотя на экранах бортовых локаторов перехватчики, конечно, появляются задолго до приближения к нашим самолётам. Но обычно всё заканчивается в худшем случае очередной провокацией. Да вот хоть вам последний случай…
Капитан третьего ранга достал из лежащей на его столе папки листок машинописного текста и процитировал доклад какого-то бортстрелка:
«При следовании через квадрат с координатами (здесь он сделал паузу) визуально наблюдал подход со стороны задней полусферы двух истребителей типа «Фантом-2» F4B, предположительно взлетевших с находящегося в сорока морских милях от нас авианосца ВМФ США «Коралл Си». При появлении самолётов противника мною немедленно были приняты необходимые меры, а именно наведена на цель спаренная пушка. Однако огня я не открывал, ибо такого приказа от командира экипажа мною получено не было. «Фантомы» выполнили по нам две учебные атаки. После чего командир американской пары приблизился ко мне вплотную на расстояние примерно пятнадцати-двадцати метров. Пока пилот двухместной машины управлял самолётом, второй член экипажа развернул плакат порнографического содержания и стал делать мне знаки руками, предлагая оценить изображённый на плакате животный секс между белой самкой и её чернокожим самцом. Ибо людьми этих похотливых животных, конечно, назвать нельзя. В ответ я предупреждающе поводил стволами пушек, чтобы наймит мирового империализма понял, что советские лётчики на провокации не поддаются. После этого американец отвалил вниз и назад.
Старшина второй статьи такой то».
Доклад явно писался отличником боевой и политической подготовки под диктовку полкового особиста. Как профессионал, Игорь ярко себе представил это воздушное «родео». В мощном спутном потоке воздуха от турбореактивных двигателей бомбардировщика истребитель должно было трясти и швырять из стороны в сторону, как щепку. Удержать машину от опрокидывания в штопор мог только пилот высочайшего класса. Играя на нервах стрелка бомбардировщика, американские воздушные ковбои серьёзно рисковали получить порцию 23-миллиметровых снарядов. Они фактически играли в «русскую рулетку». Хотя не исключено, что пилоты «Фантомов» намерено с риском для жизни провоцировали русского лётчика первым открыть огонь, чтобы потом обвинить экипаж Ту-16 в немотивированном нападении…
– То есть вы считаете, что «тушку» могли сбить вражеские истребители?
– Нет, это исключено – уверенно заявил капитан третьего ранга. – Не тот случай. Наши парни ещё издали заметили бы на своём обзорном локаторе подходящие истребители и приняли меры. Потом, до того, как американцы пустили бы ракеты, экипаж должен был получить сигнал тревоги от бортовой станции предупреждения об облучении радиолокаторами вражеских истребителей. В любом случае наши лётчики успели бы доложить по радио на эскадру и на свою авиабазу о появившейся угрозе… Нет… Тут что-то странное… Хотя американцы постоянно придумывают новые тактические приёмы… Но бесшумно «срубить» такую прекрасно вооружённую громадину, как «Ту-16» невозможно! Скорее всего, самолёт всё-таки попал во внезапный мощнейший циклон и почти мгновенно разрушился. Поэтому то и не было сигнала бедствия…
Глава 11
Игорь был озадачен: пять дней назад генерал объявил, что собирается облагодетельствовать его «блатным» заданием. При этом Скулов ни словом не обмолвился о пропавшем самолёте, хотя по своей должности наверняка одним из первых узнал об исчезновении «тушки». Вероятно даже, что эта информация до него дошла даже раньше, чем до министра. Нехорошее подозрение насчёт будущего тестя зародилось в душе Нефёдова. Возникло ощущение, словно тебя помимо воли затягивает в гибельную воронку. А ведь есть на свете люди, у которых талант избегать неприятностей! В какой-то книге Нефёдов прочёл про русского старичка-эмиграната с еврейскими корнями. Ещё до прихода Гитлера к власти его пригласили в Германию заниматься научной работой. Потом при нацистах вокруг творились Бог знает какие злодеяния, а старый энтомолог продолжал как ни в чём не бывало заниматься своими чешуйчатокрылыми. И что удивительно: и рыскающие в поисках подозрительных иностранцев, особенно евреев, штурмовики-коричневорубашечники и вездесущее гестапо, словно не замечали потенциального русского шпиона с еврейскими чертами лица. Всю войну этот божий одуванчик благополучно получал казённый паёк. А когда в конце 1944 года англо-американская авиация начала методично сравнивать с землёй германские города, профессора вместе с другими ценными научными кадрами отправили в горный пансионат, подальше от бомбёжек. Нет, никто целенаправленно не собирался спасать старого чудака. Просто бюрократическая машина с немецкой пунктуальностью выполняла свою работу, раз за разом занося учёного с мировым именем в нужные списки.
Когда в сентябре 1945 года в разговоре с советским армейским журналистом речь зашла о «хрустальной ночи»8, и о реализованной нацистами широкомасштабной программы эвтаназии9, концлагерях и прочих преступлениях режима, профессор искренне изумлялся: «Кто бы мог подумать! А я все последние 12 лет писал монографию о прелюбопытнейшей бабочке ранее неизвестного науке вида, присланной мне бывшим студентом из Амазонии»…
В этот же день после разговора с моряком Игорь поднял старые метеосводки за тот день, когда пропал Ту-16. Выяснилось, что погода по всему маршруту самолёта разведчика была вполне сносная. Машина прошла как минимум в трёхстах километрах от эпицентра урагана. Экипаж возглавлял опытнейший пилот, имеющий квалификацию лётчика-снайпера и занимающий должность заместителя командира авиадивизии по лётной работе.
«Неужели дядя Жора решил меня подставить?» – недоумевал Игорь и решал, как ему действовать дальше. Но Скулов сам вызвал его к себе в кабинет. Ему оперативно доложили о поездке Нефёдова в штаб моряков.
Георгий Иванович без предисловий решил объясниться с будущим затем:
– Да пойми же ты, чудак! – выходя из-за стола и по семейному снимая с себя китель, обратился он к почти уже родственнику. – Я просто не хотел набивать твою голову ненужными сведениями. Если ты будешь знать все подробности начавшейся большой игры, это не поможет тебе хорошо выполнить свою маленькую, но очень важную роль. Скорее помешает…
Подчёркивая неформальный характер их разговора, этот крепкий мужик с внешностью породистого барина-аристократа пригласил Игоря присесть за маленький гостевой столик, и велел секретарше принести им чаю.
