в том, что предпочтение отдали кому-то другому. Вот и в этом случае нетрудно обнаружить корень всех бед.
Во многих случаях нужно только задать вопрос. Вы первый, второй или третий ребенок? И уже есть все, что нужно. Можно воспользоваться совершенно иным методом: поинтересоваться ранними воспоминаниями, которые мы подробно обсудим в следующей главе. Этот метод оправдан, поскольку эти воспоминания или первые образы составляют часть основы стиля жизни в раннем возрасте, часть того, что мы назвали прототипом. Когда человек повествует о своих ранних воспоминаниях, можно натолкнуться на действующую часть прототипа. Оглядываясь назад, каждый вспоминает что-то важное, к тому же запечатленное в памяти всегда имеет значение. Некоторые школы в психологии руководствуются противоположными убеждениями. Они считают самым важным то, что человек забыл, хотя на самом деле между этими двумя идеями нет большой разницы. Человек, быть может, способен поведать о своих сознательных воспоминаниях, но при этом не знает, что они означают. Он не видит, как они влияют на его действия. Получается, результат один и тот же, подчеркиваем ли мы скрытую или позабытую значимость сознательных воспоминаний или важность забытых воспоминаний!
Мелочи, вырисовывающиеся в ранних воспоминаниях, весьма красноречивы. Например, человек может рассказать, что в детстве мать водила его и младшего брата на рынок. Этого достаточно. Из этого можно вывести его стиль жизни. Он вспоминает себя и младшего брата. И мы понимаем, что наличие младшего брата, скорее всего, имеет значение. Расспросите его подробнее, и, быть может, обнаружится какая-то схожая ситуация: человек припомнил, что в тот день пошел дождь, мать взяла его на руки, но потом поставила обратно, так как нужно было нести малыша. Так можно представить стиль жизни этого человека. Он всегда будет ждать, что ему предпочтут кого-то другого. И именно так можно понять, почему он не может говорить, находясь в обществе: он всегда оглядывается и ищет, нет ли рядом того, кого предпочтут. То же самое происходит и с дружбой. Он не может избавиться от мысли, что его друг предпочтет общаться с кем-то другим, а в результате настоящего друга у него и не будет. Он все время настороже, выискивая мелочи, которые мешают дружбе.
Можно также проследить, как трагическая ситуация, в которой он оказался, воспрепятствовала развитию социальных интересов. Он вспоминает, как мать взяла младшего брата на руки, и мы понимаем, что ему кажется, мать уделяла больше внимания этому младенцу, чем ему. Ему кажется, что предпочитают младшего брата, и он постоянно ищет подтверждения этой мысли. Он полностью убежден в своей правоте, отчего всегда находится под давлением… всегда ощущает, как ему невероятно сложно чего-то добиться в ситуации, когда есть более предпочтительный соперник.
Такому мнительному человеку приходит в голову единственное решение: полная изоляция, чтобы ему в принципе не приходилось ни с кем соперничать, чтобы он остался, так сказать, единственным человеком на всем земном шарике. Порой такой ребенок действительно воображает, что весь мир рухнул, что остался только он один, и теперь его никто не отодвинет. Мы видим, как ради своего спасения он задействует все возможности. Но логика, здравый смысл или истина ему неведомы… в качестве ориентира он, скорее, выбирает подозрительность. Он живет в своем узком мирке, вдохновленный субъективной идеей побега. Он никак не связан с другими людьми и ими не интересуется. Но его нельзя в этом винить, ведь мы понимаем, что он не совсем нормальный.
Наша задача – взрастить в таком человеке социальный интерес, который должен присутствовать у хорошо приспособленного человеческого существа. Но как это сделать? Сложность с людьми, имеющими такой опыт, в том, что они перенапрягаются и беспрестанно ищут подтверждение своим навязчивым идеям. Изменить эти идеи почти невозможно, если только не подобраться к их глубинной сути таким способом, который обезвредит их предрассудки. Здесь требуется определенное мастерство и определенный такт. Лучше всего, если у консультанта нет близких отношений с пациентом и личной заинтересованности. Поскольку если присутствует личная заинтересованность, то окажется, что консультант действует в собственных интересах, а не в интересах пациента. Пациент это обязательно заметит и станет подозрительным.
Важно ослабить чувство неполноценности у пациента. Полностью искоренить его не получится, да это и не требуется, поскольку чувство неполноценности может служить полезным фундаментом. Что нужно – это изменить цель. Мы уже проанализировали, что целью этого конкретного мужчины было бегство из-за того, что кто-то другой находится в приоритетной позиции, поэтому нам следует выстроить работу именно вокруг этой системы идей. Мы должны ослабить его чувство неполноценности, показав, что он себя действительно недооценивает. Можно показать, что у него есть проблемы с движением, и объяснить склонность к перенапряжению, убедить, что он словно стоит над гигантской пропастью или живет в стане врага и всегда находится в опасности. Можно дать ему понять, что страх того, что предпочтение отдадут не ему, мешает реализоваться в работе и производить на людей прекрасное впечатление.
Если такой человек смог бы выступить в роли хозяина, пригласить друзей, сделать так, чтобы они хорошо провели время, быть с ними дружелюбным и учитывать их интересы, дела резко пошли бы на поправку. Но в обычной жизни оказывается, что он не умеет хорошо проводить время, у него нет никаких мыслей, и поэтому он оправдывает себя: «Глупые люди… мне с ними не весело, они не могут меня заинтересовать».
Беда таких людей в том, что из-за опоры на личный, субъективный интеллект и отсутствия здравого смысла они не понимают ситуацию. Они словно всегда противостоят врагам и ведут жизнь одинокого волка. Но когда речь идет о человеке, такая жизнь – трагическая аномалия.
Рассмотрим еще один специфический случай: случай мужчины, страдающего меланхолией. Болезнь весьма распространенная, но излечимая. Таких людей видно с юных лет. На самом деле у многих детей наблюдаются признаки меланхолии, когда они попадают в новую ситуацию. У меланхолика, которого мы обсуждаем, было около десяти приступов, и все они случались, когда он занимал новую должность. На старой должности все было почти нормально. При этом ему не нравилось выходить в общество, но он хотел руководить людьми. Неудивительно, что у него не было друзей, и в свои пятьдесят он был холост.
Чтобы проанализировать его стиль жизни, давайте заглянем в детство. Он был очень обидчивым и сварливым, все время командовал старшими братьями и сестрами, подчеркивая, что очень слаб и страдает. Однажды, играя на диване, он столкнул их всех на пол. А когда тетя сделала ему замечание, сказал: «Вы меня обвинили, и теперь моя жизнь разрушена!» А ему было всего четыре
