Он снова направил запрос в Министерство внутренних дел Чехии, частью которого был Архив Чешской Короны, с просьбой прислать ему описание архива королевского библиотекаря Беднаржа, если таковой у них есть. На этот раз ждать пришлось не долго — на следующий день он получил то, что просил — снова со сканами всех документов архива.
И — вот оно! Эдвард даже подпрыгнул в кресле, как будто совершил великое научное открытие. Письмо Беднаржа к известному итальянскому ученому и криптологу, Леону Баттисту Альберти с просьбой расшифровать фрагмент рукописи, копия которого тут же и прилагалась. Здесь же был и ответ ученого, гласивший что шифр рукописи не соответствует ни одному из известных способов шифрования. Это письмо, судя по его дате, пришло уже после исчезновения Беднаржа.
Кот крутился рядом и яростно орал, требуя внимания. Чехович поставил рядом со своим креслом ящик с кошачьими игрушками и взял из него теннисный мяч.
— Держи, Барбаросса!
Барби азартно погнал мячик по полу. Хозяин, тем временем, начал рассуждать вслух.
— Итак, в задачке известно.
Первое. Киршнер знал Камиллу, которая передала ему кодекс на хранение.
Второе. Монахиня сделала это, чтобы скрыть рукопись ото всех, прежде всего, от церкви.
Третье. Можно считать безусловным фактом, что Киршнер был человеком честным и порядочным — ясновидящие хорошо разбираются в людях.
Значит… Значит — да, Киршнер продал рукопись королю не по доброй воле — он оказался вынужден это сделать. Скорее всего, Вацлав каким-то образом узнал про хранившийся у ученого кодекс.
Кот, в конце-концов, загнал мячик под книжный шкаф и, обернувшись к Чеховичу, начал жалобно мяукать, требуя от хозяина достать игрушку. Эдвард вместо этого взял из ящика и бросил ему новый мяч.
— Я прав, Барби?
Барбаросса удивленно посмотрел на остановившийся прямо перед ним мячик, потом с еще большим удивлением — на хозяина, и вдруг полез под кровать. Оттуда под азартный кошачий вопль вылетел еще один теннисный мяч, а за ним и сам кот, погнавший новую игрушку по полу.
— Черт возьми, — улыбнулся Чехович. Браво, Барбаросса, что бы я делал без тебя! Ну, конечно — он просто подменил рукопись!
Вот почему Камиллин «золотой ключик» — фраза из Экклезиаста — оказался бесполезным — он был от другой «двери». А та «дверь», которую Чехович пытался открыть, а многие другие, до него — взломать, скорее всего, вовсе не имеет ключа и не открывается.
Но из этого выходило, что то, что хранится сегодня в библиотеке Стэнфорда, и над расшифровкой чего бились несколько лучших дешифровщиков в мире и сотни любителей, является результатом фальсификациии. Подделкой. Фейком. А еще — что подлинник документа оставался у Киршнера до самой смерти.
А вот куда он делся потом?..
Глава 7
«Последние станут первыми».
Отто фон Майнкопф не мог сказать, где он слышал или прочитал эту фразу, но вспоминал он ее в последние три — четыре года постоянно. Экономические реалии Веймарской республики — то, что творилось вокруг него, мало напоминало Великую Германию — скорее, одну из ее бывших африканских колоний. Еще несколько лет назад, в середине 20-х, казалось, что страна выходит из послевоенного экономического кошмара, однако, затем, чем дальше — тем больше, начали снова появляться его приметы.
Говорят, что такая же ситуация сейчас во всей Европе, да и в Америке.
Говорят, что это называется «великая депрессия»…
И все-таки, он верил, что это временно. Что Германский рейх преодолеет и уничтожит позорный Версальский мир и страна снова займет то место, которое ей предназначено самим Богом. Последние станут первыми! С нами Бог!
Но вера — верой, а где-то, на такой глубине его души, которая уже неподконтрольна ему самому, таилось маленькое сомнение. И даже не сомнение, а его тень. В основе которого было понимание того, в чем он никогда никому бы ни признался. А именно — что его сугубо военного образования может не хватать для понимания таких «геополитических» вопросов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Поэтому хотелось доказательств. Авторитетных доказательств — таких людей, с которыми не поспоришь, которые тяжестью своего авторитета могли бы раздавить любое возражение.
Вот, например, если бы библейские пророки что-нибудь сказали по этому поводу! Моисей там, или Авраам… О-о, Отто фон Майнкопф тогда простил бы им даже их еврейское происхождение! Но библейские пророки на эту тему предпочитали не говорить — на то они и еврейские. Какой же еврей будет говорить о величии Германии и ее будущего, даже если знает о нем!
Но они же наверняка есть, их не может не быть! В конце — концов, пророки были не только еврейские — вот, Нострадамус, например. Или пусть даже менее известные, но — древние, тогда уже сама эта древность будет придавать им достаточную авторитетность. Вот только где их искать? И наконец, он понял:
В рейхсархиве, в Потсдаме!
Отто слышал, что самые ранние документы, которые в нем хранятся, относятся, кажется, к 15-му веку. Возможно, среди них как раз и найдутся какие-то пророчества, относящиеся к тому времени. И уж наверняка найдутся документы, подтверждающие, что он, Отто фон Майнкопф, является потомком Карла IV. Об этом он слышал от своего деда — и не сомневался, что это правда, но вот документов, подтверждающих это, у него не было. Возможно, они пропали во время войны, ведь его семья тогда оказалась в самом центре боевых действий!
А документы нужны, чтобы всякие адвокатишки не смели подвергать сомнению его происхождение. Эх, если бы они у него были на этом суде!..
Мерзкое ощущение осталось у него после суда — и не только из-за того инцидента с адвокатом. Приговор, вынесенный судьей, совершенно не устроил Майнкопфа — подумаешь, 300 марок штрафа, тоже мне наказание! По нынешним ценам — три бутылки приличного коньяка. Эти занюханные интеллигенты, которые ничего не умеют, кроме как клеветать и смеяться надо всем, что для нормальных людей является самым святым, наверняка получают за свои гнусные рисуночки миллионы.
Но самым обидным было то, что ему нечем было ответить этому Клоссу и его адвокату на их гнусные оскорбления. В прежние, прекрасные рыцарские времена за такое вызывали на дуэль, а сейчас даже морду набить не дают!.. Нет, Отто фон Майнкопф больше не будет терпеть такие оскорбления, теперь документы всегда будут при нем. Но только в начале ноября он смог выбрать время, чтобы отправиться в Потсдам.
В здании архива сразу же случилась заминка. Взглянув на заявку, толстая фрау как-то странно на него посмотрела, затем издевательски усмехнулась и сказала:
— В архиве Карла IV находится около одиннадцати тысяч единиц хранения, а чтобы найти все древние трактаты, в которых содержатся пророчества о будущем, придется на целый день остановить работу архива. Не мог бы «герр Майнкопф» указать, что конкретно его интересует?
Хм!.. Конкретно указать Отто, конечно, мог бы, но ему было как-то неудобно говорить о том, что он ищет доказательств своих королевских корней. Почему неудобно — он и сам не знал, и разозлился на себя за это, но…
Стараясь держать себя в руках, он стал объяснять, что еще давно, в детстве слышал от своих дедушки с бабушкой, что их семья ведет свою родословную от Карла IV и хотел бы проверить, так ли это.
Количество же пророчеств о будущем его неприятно удивило — что же получается, их мог делать любой смертный? Но тогда это сильно снижает их ценность и авторитетность. Подумав, он «конкретизировал» свой запрос — толстой архивариуске было позволено самой выбрать только самых известных и древних авторов — пророков.
Та снова посмотрела, как показалось Майнкопфу, неуважительно и велела ждать. Ждать пришлось довольно долго.
Через 39 минут уже другая фрау привезла ему на тележке несколько стопок книг, каждая, пожалуй, весом в полтонны — все это оказались древние пророчества. За что-то извинившись, фрау снова ушла, пообещав вернуться с родословной Люксембургской династии, и через 4 минуты и вправду вернулась — уже без тележки, неся торжественно, как королевскую корону, перед собой два томика, выглядевших намного скромнее собраний сочинений старцев — пророков. На верхнем томике лежала пара специальных перчаток.
