Ну, этот вопрос в какой-то момент потребует копания в собственной душе, но не сейчас. Ее взгляд задержался на руках Козимо, спокойно лежавших на поручнях: загорелые и крепкие, ногти без маникюра, пальцы очень длинные, а запястья на удивление изящные и гибкие. И похоже, сильные. Любой мужчина, способный удержать такой большой штурвал в штормовой ветер, какой был прошлой ночью, должен иметь чрезвычайно сильные руки и плечи. Непроизвольно взгляд ее скользнул по его фигуре. На нем был плащ, небрежно накинутый на плечи, ширина которых сразу бросалась в глаза. Мег вспомнила, как тайком внимательно разглядывала его, когда он менял рубашку в каюте, какое сильное впечатление произвели на нее узлы мышц на его спине и руках.
О Боже! Это совсем не поможет мне найти нейтральную тему для разговора, которая позволила бы не чувствовать так остро смущающую близость его тела, подумала Мег.
– Теперь я намерен окольным путем извлечь личную информацию, какую вы выжали из меня, – улыбнувшись, сказал Козимо.
– Позвольте мне избавить вас от хлопот. Мне двадцать девять, – с готовностью ответила Мег. – Я не из тех, кто считает, будто женщина никогда не должна раскрывать свой возраст.
– Конечно, нет, – подтвердил он. – Я так о вас и не думаю.
Козимо продолжал глядеть на нее с любопытством: Мег Барратт – очень необычная женщина. Очень привлекательна, хотя и не по общепринятым меркам: jolie-laide[2], как сказали бы французы. Его, конечно, интересовала ее внешность, но что за ней кроется – это интриговало его еще больше.
Пока он разглядел ум и чувство юмора. Крепкий состав, как отметил Дэвид Портер. Упрямство и силу воли она ему тоже уже продемонстрировала. И казалось, она готова, хотя и без желания, приспособиться к своему новому положению.
– Позвольте задать вам еще один вопрос, Мег. Вы говорили о своих родителях, о своих друзьях, но разве больше никого не взволнует ваше исчезновение?
– Вы имеете в виду мужчину? – Девушка насмешливо усмехнулась.
– Вы не носите колец.
– Нет. Значит, мужа нет. Вывод правильный, сэр.
– Жених?
Она покачала головой.
– Любовник?
– Ваши вопросы становятся слишком личными, сэр.
– Извините, если этот вопрос слишком личный, мэм. Мег рассмеялась:
– У меня нет секретов... В настоящее время нет и любовника.
– Ага. – Он учел сказанное, особенно слова «в настоящее время».
Кажется, это было намеком на то, что Мег Барратт – женщина в некотором роде светская. И это, конечно, ей очень подходило, насколько он мог уже о ней судить.
За спиной у них раздалось покашливание, и они дружно обернулись.
Биггинз доложил:
– Ужин готов, кэп.
– Спасибо, – поблагодарил его Козимо и предложил руку. Мег. – Позвольте проводить вас к столу, мэм.
Странно, но она с готовностью включилась в эту игру. Квартердек преобразился. Масляные лампы свисали с рей, отбрасывая мягкий золотистый свет на стол с клетчатой скатертью, столовым серебром и хрусталем. Соблазнительный аромат поднимался от закрытого сотейника в центре стола. Мег поняла, что умирает с голоду. Это все морской воздух, предположила она.
Стол был накрыт на двоих, и, сев на стул, который церемонно выдвинул для нее Козимо, девушка спросила:
– А как же ваши племянники и доктор? Они к нам разве не присоединятся?
– Сейчас мальчики должны работать, а потом они поедят вместе с командой, это полезно для морального климата на судне, – сказал он, занимая свое место напротив нее. – У Дэвида есть постоянное приглашение к моему столу, но он его редко принимает. В свободное время он предпочитает свои книги и уединение.
– Понимаю. – Мег расправила салфетку и подняла лицо к ночному небу, усыпанному звездами. Луна, почти полная, отбрасывала свет на поверхность моря. – Какая великолепная ночь.
Было достаточно ветрено, и она радовалась плащу на плечах, но кутаться в него надобности не было. Явился Гус и устроился на борту возле стола, задрал голову и издал какие-то звуки, похожие на приветствие.
– Ночи на море обычно прекрасны, – заметил Козимо, накладывая жаркое на ее тарелку.
Он протянул ей кусок хлеба, она взяла его и сразу откусила кусочек. Хлеб был еще теплый. Как это они пекут хлеб в открытом море? Ответ ее не особенно интересовал.
Козимо налил вина, и некоторое время они ели и пили в молчании, которое постепенно становилось гнетущим. Когда он снова потянулся, чтобы налить ей вина, то коснулся ее руки, и произошло то, что, как она знала все время, должно было произойти! Между ними будто молния сверкнула, она ощутила толчок в желудке, а пальцы на ногах поджались. Ощущение не было новым для нее, но прежде она всегда оставалась хозяйкой положения, могла играть по своим правилам. За исключением случая с гондольером, вспомнила она. Тогда все вышло из-под контроля, и она на самом деле не понимала, что происходит.
Но на этот раз все было по-другому. Она прекрасно сознавала, что происходит, и понимала, что Козимо тоже это знает. И она совсем не управляла этой ситуацией, она просто оставалась сама собой.
Козимо наклонился вперед и отвел непослушную прядь с ее лба.
– Этого я и опасался, – сказал он.
Еще хуже было то, что он не сделал попытки притвориться, будто не заметил этого взрыва желания. Очень не по-джентльменски с его стороны, решила Мег, но, даже думая так, она не могла не посмеяться над своим лицемерием. Она не испытывала страсти к джентльменам.
– Почему опасались? – требовательно спросила девушка.
Козимо откинулся на спинку стула, держа свой бокал в ладонях.
– Может быть, просто неудачно выразился.
– Может быть, – согласилась она. – Я полагаю, это почти неизбежно, когда двое оказываются в таких неожиданных обстоятельствах.
– Нет, совсем не неизбежно, мэм, и вы это знаете. Такие искры, по моему опыту, бывают очень редко, – возразил Козимо.
Мег слегка надула губки.
– Я всегда привлекала неподходящих мужчин, – призналась она.
При этих словах он расхохотался:
– А я, конечно, неподходящий.
Гус, почти точно имитируя смех капитана, вскочил на стол.
– Я никогда еще не встречала более неподходящего, и свой выбор я сделала, – ответила Мег, давая попугаю корочку хлеба, и продолжила: – Вы капер, у которого есть только имя. Вы выполняете какую-то секретную миссию такой срочности, что вам даже некогда исправить ошибку, которую вы назвали роковой. Ваши люди представления не имеют, куда они отправятся после Сарка. Я начинаю гадать, а знаете ли вы это сами.
В голосе и в глазах у нее определенно читался вызов.
– Все это правда, – сдержанно ответил капитан. – За исключением одного. Поверьте, я знаю, в чем заключается моя миссия.
