проявление состояния человека в контакте. Только надо быть наблюдательным и внимательным. Есть снисходительная шутка начальника, когда остальным понятно, что надо смеяться. А есть заискивающий юмор подчиненного, желающего подстроиться под руководство, заслужить его благожелательное расположение. По всему было заметно, что немец идет по второму пути.
— Передо мной, герр Хаген, было поставлено две задачи. Первая — это достать деньги для борьбы, и вторая — найти на территории ФРГ соратников. Они должны не только разделять наши взгляды, таких много. Но в основном это болтуны, за которыми нет ни силы, ни средств. Мы же хотим работать со структурой, у которой есть ресурсы, возможности и четкий план по достижению сходных с нами целей. Вы этим обладаете?
— У нас есть отлаженная организация, работающая с самого конца войны, подготовленные кадры, так как мы опираемся преимущественно на бывших сотрудников СС. Безусловно, имеем и финансы.
— Деньги партии?
— Да, плюс регулярные взносы и пожертвования.
— Я понимаю, Зигфрид, что вы не имеете пока полномочий на ведение переговоров, но хотя бы в общем опишите ресурсы, на которые вы можете опираться. Надеемся, ваша основная база не здесь, под присмотром оккупантов и ренегатов от власти?
— Нет, конечно, не здесь, в более безопасном месте. Мы располагаем научными разработками ученых и опираемся на солидную производственную базу для их воплощения.
— «Чудо-оружие» Гитлера? — сарказм необходим, чтобы воздействовать на самолюбие собеседника. Эмоции, особенно чувство обиды, стимулируют потребность доказать, а значит, выплеснуть больше информации для убеждения невежды.
— Мы собрали и сохранили самых перспективных ученых рейха и обеспечили им нужные условия.
— Это современные виды вооружения?
— Безусловно. Наша нынешняя стратегия не предусматривает крупных танковых ударов, это оружие массового поражения и его носители. Это все, что я сейчас могу сказать вам, Отто. Теперь моя очередь задать вопрос.
— Слушаю вас, коллега.
Бригаденфюрер благосклонно воспринял это обращение. Это являлось показателем того, что степень доверия между собеседниками стала выше.
— Каковы ваши возможности на территории Восточной Германии?
— Опережая ваши последующие вопросы, предлагаю вашему руководству самому выбрать округ, где мы сможем провести мероприятия, демонстрирующие наши силы. Только прошу пока исключить диверсионные акты. Не время дразнить гусей, как любила говорить моя бабушка из-под Дюссельдорфа.
— Хорошо, я передам руководству ваши предложения.
— Отлично. Недели вам хватит?
— Вполне.
— Тогда предлагаю встретиться ровно через неделю в четырнадцать ноль-ноль в ресторане гостиницы «Адлон». Там хорошая кухня.
— Согласен. Я заранее зарезервирую столик.
— Ну что же, честь имею, господин бригаденфюрер.
— Честь имею, господин лейтенант.
Руководство советской разведки сочло успешной операцию по установлению контакта и достойной для дальнейшего развития.
Ровно через неделю Вальтер перезвонил в офис Шмидта. Зигфрид был готов озвучить решение руководства. Они согласны встретиться и переговорить о возможном сотрудничестве при условии, что новые знакомые смогут конкретно продемонстрировать свои возможности на территории ГДР. Это было предсказуемо.
Столик для встречи Зигфрида и Отто был забронирован в углу зала ресторана «Адлон». Вальтер обоснованно подозревал, что за соседними столиками расположились сотрудники службы безопасности адвокатской конторы Шмидта, а по сути филиала ОДЕССА. Оперативники советской внешней разведки понимали, что если ситуация пойдет по наихудшему сценарию и немцы захотят захватить резидента, то основной и запасной выходы будут заблокированы. Зато большие витринные окна разлетятся вдребезги от удара из фаустпатрона, который уже взведенный и готовый к применению лежал на полу в автомобиле прикрытия. Север должен был, воспользовавшись суетой в первые минуты от взрыва, эвакуировать майора, даже если он не сможет это сделать самостоятельно. Бойцы из машины прикрытия отсекут автоматным огнем возможных преследователей. Это был основной вариант экстренной эвакуации.
Бригаденфюрер сделал небольшой заказ: кофе, по рюмке коньяка, но не потому, что жадничал. Этим он хотел показать, что контакт сугубо деловой и рассиживаться он не намерен. Это устраивало и противоположную сторону.
— Наше руководство рассмотрело вашу просьбу о сотрудничестве, — сразу после приветствия перешел к делу Хаген.
— Не просьбу, Зигфрид. Не просьбу, а предложение о взаимовыгодном и, что наиболее важно, равноправном сотрудничестве, — жестко перебил бывшего эсэсовца собеседник. — И это принципиально.
— Согласен. Продолжаю. Мы хотели бы, чтобы вы продемонстрировали свои возможности. Конечно, не в Берлине, это чревато непредсказуемыми последствиями, а в Лейпциге или Дрездене. Это возможно?
— Так в Лейпциге или Дрездене? — уточнил Вальтер.
— Пусть будет Лейпциг.
— Забастовка на крупном муниципальном хлебокомбинате, жизненно важном для города, с политическими требованиями вас устроит?
— Даже так? — выразил удивление немец.
— Ну, не примитивное же разбрасывание листовок и надписи на стенах. Полноценное приостановление работы важного объекта жизнедеятельности, которое невозможно будет утаить властям. Правда, только на одну смену. Красные умеют быстро пресекать и купировать такие мероприятия. У них в руках большая власть, и они умеют ею пользоваться. Там нет вашей демократии. Вас устроит такой вариант?
— Вполне.
— Что будет после этого?
— Если нас все устроит, я подчеркиваю, если мы оценим ваши возможности, то вы получите адрес и телефон для связи, тогда вы сможете обсудить с нашим руководством дальнейшие варианты сотрудничества.
— Где должна произойти встреча?
— Вы сможете добраться до Аргентины или понадобится наша помощь?
— Когда я смогу получить информацию о контактах?
— Через три дня после акции. Здесь же в это же время я передам вам запечатанный конверт.
— Хорошо. Через неделю я позвоню вам и назову точную дату и время начала акции. Место и объект мы с вами уже согласовали. Это все? — «зафиналил» встречу Вальтер.
— Давайте хотя бы выпьем, Отто.
— Спасибо, я на диете.
Так и не притронувшись ни к рюмке, ни к чашке с кофе, неразговорчивый собеседник раскланялся. Теперь ход был за советской разведкой.
— Условие, поставленное немцами, вполне предсказуемо. Вы же этого ждали? — генерал пытливо посмотрел на гостей.
После того как шеф службы безопасности филиала ОДЕССА в ФРГ Зигфрид Хаген озвучил условия руководства, необходимые для дальнейшего контакта, Москва распорядилась подключить к реализации данного условия Уполномоченного КГБ СССР в Германии генерал-майора Великанова. Такое совещание и состоялось на явочной квартире в Берлине. В руках генерала сосредоточилась не только власть над советской разведкой и контрразведкой, но и огромное влияние на активно растущую разведку ГДР. С ее руководителями он был знаком еще с довоенных времен. За круглым столом расположились и представитель центрального аппарата ПГУ майор Захаров, и сотрудник отдела нелегальной разведки старший лейтенант Саблин — непосредственные исполнители операции «Тарантул». О главной цели операции генерал не был оповещен, его подключили к решению локальной задачи — помочь товарищам в организации проверочного условия от ОДЕССА.
— Не только ждали, товарищ генерал, но и подталкивали их к этому. Выполнив их условие, мы в ответ можем ставить противоположной
