– Э-э-э-э… Опыт… проводим… – промямлила Наточка, делая шаг за мою спину.
Со стороны это смотрелось забавно. Рост у подруги был значительно выше моего, потому ее попытка спрятаться за мелкую подругу выглядела несколько жалкой и слегка комичной.
– Вы решили провести опыт ночью? – почему-то даже не разозлился профессор.
– Так днем мы заняты, – делаю невозмутимое лицо, а у самой ладони вспотели, а сердце предательски сбилось с ритма.
– Ку-ка-ре-ку, – грудным голосом пропела оповещалка. Я обернулась к подруге, выразительно глянула на нее. Она что, всерьез считает, что это была сова?
– Долбаный Скол! – выругался профессор, заметив коробку с пострадавшими колбами.
– Это не мы! – сработал инстинкт самосохранения.
– Когда мы пришли, это так и было, – поддержала Наточка.
– Лина! – заорал профессор и закатил глаза к небесам. Видимо, тоже просит у них вмешательства.
– Профессор, – решаю я просветить мужчину, – можете не стараться. Я часа три на все лады к ним взывала. Никто не откликнулся! По всей видимости, у них, – показываю на потолок, – сегодня неприемный день… Вернее, ночь…
– Лина, – раздраженно процедил профессор.
А я недовольно скрестила руки на груди.
Вот так всегда… Хочешь помочь кому-то и сама оказываешься по уши в неприятностях! Совет хороший даешь, а на тебя еще и орут! И спрашивается, ну почему на меня? Вон рядом Наточка стоит, и почему-то ей никто предъявы не кидает!
– Значит, так, – тихо и сурово сказал Барадос. – Наталья и Ангелина, вам выносится строгий выговор с занесением в личное дело!
Наточка тяжело вздохнула, а я вспомнила четыре коробки с ее именем, где хранилось личное дело ведьмочки, а потом свое…
Придется теперь еще одну коробку к секретарю в архив тащить. А у меня, между прочим, аллергия на пыль!
– В семь утра явитесь на кухню для отработки наказания! – сурово сказал мужчина.
– Ы-ы-ы… – издали мы отчаянный вопль.
– А нефиг было колбы бить! – поддел ведьмочку профессор, наклоняясь и поднимая с пола разбитые препараты и колбы.
– Значит, вы не против, что мы к вам в кабинет залезли? – осмелела Наточка под действием бушующего в крови алкоголя.
– Ну, как сказать… – заулыбался мужчина, возвращая коробку на стол. – Директор в приказном порядке велел до зимней проверки навести порядок в лаборатории. А мне, признаться, некогда генеральной уборкой заниматься, – усмехнулся профессор и посмотрел на притихшую подругу: – Поэтому жду вас, Наталья, завтра после пар. Будете отрабатывать!
Я скрестила пальцы за спиной, надеясь, что меня пронесет и отделаюсь только наказанием на кухне.
– Рано радуетесь, Де ла Варга, – перевел на меня взгляд профессор и многообещающе улыбнулся: – Директор не принял докладную на тебя, так что жди! Темные устроят тебе такую сладкую жизнь, по сравнению с которой все остальные наказания покажутся курортом на берегу моря.
Я печально вздохнула и опустила голову. Может, самое время на кладбище местечко подбирать? Ну там, чтоб соседи были не буйные, от центра недалеко, желательно в новом фонде…
Профессор Барадос обвел внимательным взглядом наши поникшие мордашки и строгим тоном приказал:
– А теперь марш спать!
Мы, опустив головы и изучая носы своих ботинок, понуро поплелись на выход.
– А это еще что такое?
Мы оглянулись и застали профессора за весьма тщательным разглядыванием спящей Эмилии. Еще немного, и под микроскоп ее засунет, так ему интересно.
– Девушка, – с умным видом пояснила Наточка.
– Это я вижу! Что делает в моем кабинете Темная?
– Ее Эмилия зовут, – обиделась за новую подругу я. – И она с нами пришла!
Профессор схватился за голову, еще раз посмотрел на нас, потом на Эми.
Я мысленно принялась молиться Богине.
Профессор Барадос был человеком добрым и, в отличие от других преподавателей, достаточно спокойно реагировал на выходки студентов, считая, что веселиться и творить безумства надо в юном возрасте, ибо потом как-то несолидно. Этим очень любила пользоваться Натка, совершавшая набеги на кабинет профессора почти каждые полгода, но никак не я.
Хоть бы профессор догадался о моих планах. Хоть бы в нем не взыграло человеколюбие и он не решил бы помиловать Темную.
Но профессор Барадос не зря мне нравился – соображал мужик хорошо. Встретившись со мной взглядом и незаметно для Натки подмигнув, он суровым тоном отчеканил:
– Завтра дежурит вместе с вами, – отворачиваясь от нас, чтобы скрыть улыбку.
Мы кивнули, после чего Наточка просто подхватила спящую Эмилию на руки и понесла, а я побежала вперед открывать двери. Уже выйдя в коридор, мы переглянулись и довольно заржали.
– Кажись, пронесло, – тихо прошептала я, не особо расстроенная наказанием.
– Ага, – кивнула Наточка и торжествующе заулыбалась, вытаскивая из кармана склянку темно-синего стекла. – А еще я все-таки сперла тот пузырек!
* * *
– Гребаная справедливость! – возмущалась я тихим шепотом, бродя по преподавательскому крылу. Судя по сбивчивым рассказам Эми, где-то здесь на этаже должны были находиться комнаты, выделенные для Темных.
Оглянувшись по сторонам я переступила с ноги на ногу, моля небеса, чтобы никто из преподов не выглянул случайно в коридор и не увидел, как я разгуливаю по коридорам в розовой фланелевой пижаме с милыми котятами на груди и кроссовках на босу ногу.
Почему вместо того, чтобы тихо и мирно дремать у себя в кроватке под теплым одеялом, я в одной пижаме бегаю по коридорам и мерзну?
А во всем виноват чрезмерно длинный язык!
Нет чтобы промолчать, после того как Наточка принесла Эми к нам в комнату и начала создавать общую постель на полу. Но увы! Язык стал активно выдвигать идеи предупредить остальных Темных о том, что девушка ночует вместе с нами.
И вот результат! Наточка меня послала…
И теперь я в гордом одиночестве хожу и ищу секцию Темных, пока эти две красавицы мирно дрыхнут.
Устало зевнув, я свернула и на повороте неожиданно врезалась во что-то твердое, но определенно живое. Я даже и сообразить ничего не успела, как меня крутанули, заламывая руки за спину, и впечатали сонным лицом в стену.
Хорошая ночь, нечего сказать!
– Ты что здесь делаешь? – поинтересовался кто-то недоброжелательным шепотом.
Я дернулась, проверяя, насколько крепок мой противник, и призналась:
– Темных ищу…
Неизвестный ловец одиноких девушек ослабил захват и выпустил из залома руки.
– Зачем? – тут же поинтересовался голос.
Поворачиваюсь, чтобы честно сознаться во всем и свалить спать, но Богиня решила устроить достойное продолжение сумасшедшего дня.
– Шарги, с кем ты говоришь? – спросил кто-то, потом скрипнула дверь и по коридору разнеслось удивленное: – Ангелина?!
Я нахмурила брови и повернулась на звук.
В конце коридора, у поворота, на пороге дверей, ведущих в чертоги Ада… в смысле – секцию Темных, стояло трое удивленных мужчин: ВУД, профессор Дарон и… Крысеныш.
Ну куда же без него, родненького?!
– Линка, – грозно начал директор и тут же спохватился. – Студентка Де ла Варга, вы нарушаете комендантский час! – сказал чем-то крайне недовольный ВУД.
– Директор Рохан, – для начала решаюсь немного прозондировать почву, – а как вы относитесь к всепрощению?
– И не рассчитывай! – скрестил руки на груди мужчина и проницательно посмотрел в глаза. – Что ты здесь делаешь?
Молчу… Ибо страшно!
Я-то наивно полагала, что быстренько шепну одному из Темных о местоположении Эми и свалю спать, и как-то неожиданно было встретить ВУДа в столь поздний час.
Ой, мама! Я же в пижаме!
– Директор Рохан, может, вам ремень дать? – неожиданно поинтересовался блондинчик, «восторженно» оглядывая мою любимую пижамку с нарисованными на груди котятками.
У-у-у-у! Подлый Крысеныш! Так и тянет лицо гаду расцарапать! Кстати, с чего бы это? Может, «эти дни» наступают… Матка, ты ничего сказать не забыла?
«Все вопросы к яичникам», – перевалила ответственность на другие плечи матка и замолкла.
– Зачем ремень? – решила уточнить я.
Кто этих Темных знает? Может, розги и пытки у них в университете законное и весьма эффективное средство перевоспитания.
– Для получения чистосердечного признания, – мило улыбаясь, пояснил блондинчик. И, главное, смотрит так ласково, аж провалиться в подвал хочется!
Намекнуть ему, что месть по отношению к слабой девушке не красит парня, или не стоит злить Темного еще больше?
– Не надо ремня! – жалобно попросила я и попыталась сделать сразу два дела: прикрыть пижамку руками и перевести тему. – Не сплю, потому что… совесть мучает. А вы?
– Эмилия пропала, – обеспокоенно ответил парень, схвативший меня.
Внимательно оглядываю крепыша. Ого! Да это же тот самый, который на общем собрании бил себя в грудь и обещал всегда быть рядом с блондиночкой.
