Матери Амьен так и не решилась довериться. Утром она встала раньше всех. Предвидя беспокойство домашних, она написала Эльзе короткую записку. Для храбрости надела свое счастливое платье, в котором справляла день рождения в этом году. На цыпочках, затаив дыхание, она уже почти вышла из комнаты. Как вдруг вспомнила про Сапфиру. Капелька удачи ей совсем не помешает сегодня! Она быстро вернулась в комнату, залезла в свой тайник под кроватью и достала потертую коробочку. Она не трогала ее очень давно, а если быть точной, то как раз со своего последнего дня рождения. Камень тускло мерцал в темной комнате. Но когда она надела его на палец и повернула, на него видимо упал луч утреннего солнца. Синий сапфир заискрился. Переливами и брызгами света он осветил их скромную комнату. Уже на выходе Амьен перевернула кольцо камнем внутрь ладони, чтобы не смущать окружающих таким дорогим украшением.
Когда Амьен шла по пустынной улице, ей казалось, что редкие прохожие смотрят на нее с любопытством и даже насмешкой. Как будто они знают, что дочь кухарки решила попытаться поступить в Академию высоких искусств! Но она отогнала от себя эти мысли с улыбкой. Кому такое в голову придет? А если даже и придет, то кто вообще что про нее знает. Может быть, она гениальный художник, будущий автор бесценного шедевра. Или архитектор, который построит лучший на Земле сказочный город. Эта смелая мысль придала ей прилив нереальной энергии. Она буквально ворвалась в здание Академии, где должны были проходить экзамены. К ее удивлению, школа была пустой. Чтобы не передумать, она быстрым шагом миновала зал. И попала в темный коридор, увешанный старинными картинами в тяжелых золотых рамах. Она попыталась зайти в один кабинет, потом в другой. Но все двери были заперты.
Амьен остановилась в нерешительности. Вокруг стояла гробовая тишина, и только в самом конце коридора слышался тихий разговор. Она дошла до тяжелой дубовой двери и постучалась. Ответа не последовало. Девочка с трудом приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Вдоль всей комнаты стояли темные деревянные шкафы. От самого пола до потолка они были уставлены рядами книг. Тяжелые бордовые занавески почти не пропускали лучи утреннего солнца. И только теплое мерцание камина, да горящие на столе свечи создавали здесь приглушенный свет. Все здесь заставляло забыть о времени и суете. Амьен подумала, что в этой уютной библиотеке можно было сидеть над книгами бесконечное количество часов.
– Доброе утро, девочка. Ты что-то хотела?
На нее с любопытством смотрел старый профессор. Наверное, ему было лет сто, с короткой седой бородой, в черном атласном камзоле с выглядывающими белыми кружевными манжетами и платком, закрепленном серебряной пряжкой-листом на шее. Он сидел за дубовым столом, обитом зеленым бархатом. Перед ним лежала раскрытая книга, с занесенным в руке пером, видно, он что-то писал, но приход девочки отвлек его от этого занятия. Амьен с трудом протиснулась в дверь и теперь уже нерешительно встала перед входом. В ее голове пронеслась мысль: «Интересно, и что я ему скажу?». Но она решила довести дело до конца. Откашлялась и быстро выпалила:
– Добрый день! Меня зовут Амьен. Я пришла на экзамен в Астрополис.
Старик отложил перо и принялся молча рассматривать ее. Он нахмурился, сдвинув лохматые брови. Но в его глазах девочка увидела пляшущие смешинки.
– Вот как? Вообще-то последние экзамены закончились вчера.
Амьен поникла:
– Значит, я опоздала?
Старик продолжал смотреть на нее, теперь уже улыбаясь. И кивая, как будто самому себе:
– Впрочем, этого следовало ожидать.
Амьен не могла понять, чего следовало ожидать. Опоздала! Все ее планы рухнули. А главное, она так и не смогла испытать себя!
Старик тем временем обернулся к человеку, одетому в черный плащ. Тот неподвижно стоял у задернутых плотных бордовых штор, почти сливаясь с ними. В комнате было довольно темно, поэтому Амьен после яркого уличного света не заметила, что в библиотеке есть кто-то еще:
– Вот видите, профессор Мирадор! А вы сомневались. Я отчего-то уверен, что это именно та, кого мы ждали.
Человек у окна обернулся. Это был благородного вида красивый молодой мужчина, с темными волосами и очень бледным породистым лицом. Его желтоватые глаза презрительно уставились на Амьен, так что девочка невольно съежилась. Он насмешливо хмыкнул:
– Профессор Веллингтон, при всем моем уважении. Я отнюдь не разделяю вашего оптимизма. Конечно, как директору школы, вам хочется соблюсти все правила. Особенно сейчас. Но боюсь, это не тот случай.
Он кинул на Амьен холодный взгляд, как на пустое место, прошел к столу, уселся с книгой в кресло и принялся читать как ни в чем не бывало. Старика же слова профессора Мирадора совершенно не смутили. Напротив, как будто вдохновили. Он подошел к Амьен, взял ее за руку и повел к креслу возле камина.
– Проходи, дорогая Амьен. Не смущайся. Дело в том, что у нас действительно вчера был последний день, когда можно было поступить в Астрополис. Но так уж случилось, что один из учеников, сдавших экзамен, по серьезным причинам был вынужден отозвать свои документы. Таким образом, у нас образовалось последнее свободное место.
Не дав опомниться Амьен, которая от полного разочарования опять вознеслась к вершинам надежды, он продолжил как ни в чем не бывало:
– Итак, чашечку чаю с пирожными?
Старик говорил дружелюбно и спокойно, как если бы они встретились по-соседски за ужином:
– Я не знаю, какие любишь ты. Лично я обожаю лимонные тарталетки с ванильным кремом. Однако, серьезно опасаюсь, что именно сегодня мадам Помпон решила лишить меня моего любимого лакомства. Она знает о моем пристрастии. И считает, что надо иногда избегать именно того, что доставляет нам удовольствие. Специально для сохранения вкуса к жизни. В философском аспекте я с ней согласен. А вот в гастрономическом не вполне.
Девочка еще не пришла в себя от холодного приема профессора Мирадора, а потому она была абсолютно озадачена таким поворотом разговора. Амьен была готова к тому, что ей скажут написать сочинение, решить математическую задачу или нарисовать рисунок. Но пить на экзамене чай с пирожными вместе с директором самой известной школы в мире? Такого ей в голову прийти совершенно никак не могло.
Она села на краешек мягкого кресла. Тут же перед ней оказалась чашка ароматного дымящегося чая и тарелка сказочных фруктовых тарталеток с малиной, клубникой и голубикой.
Веллингтон тем временем отошел к дальнему шкафу и тут же вернулся. Он нес на руке какую-то совершенно необыкновенную птицу. Ее синее оперенье переливалось от ярко-голубого до темно-фиолетового. Хохолок на голове напоминал корону. Птица наклонила голову вбок. Ее сапфировые глаза внимательно рассматривали девочку. Профессор нежно погладил птицу по голове и сказал:
– Познакомься, Амьен, это Файрмун, птица Синь. Она живет в Астрополисе со времен основания школы и именно она решает, кто достоин в ней учиться. Внезапно птица заговорила:
– Приветствую тебя, Амьен, дочь истинного мастера. Я ждала твоего прихода. Наконец нам пришла пора встретиться!
Амьен от удивления сначала не нашла слов, но потом вежливо поклонилась:
– Доброго дня, уважаемая Файрмун. И я рада знакомству. Но почему вы назвали меня дочерью мастера?
– Потому что ты продолжаешь великий род великих мастеров.
Амьен даже задрожала от волнения и почти выкрикнула:
– Вы знали моего отца? Кто он?
– Ты все узнаешь в свое время. Но твой приход сюда не случаен.
Веллингтон, молча слушавший этот разговор, улыбнулся сквозь свою белую бороду:
– Что же, наверное, нам пора вернуться к испытанию? А то уж скоро полдень, а набор в школу до сих пор не окончен.
Файрмун величаво кивнула, так что перышки на ее короне задрожали. Она пристально посмотрела на девочку:
– Первый вопрос: путь какой звезды ведет человека по его жизненной дороге на Земле в поисках истины и счастья?
Амьен от удивления открыла рот, ведь она ожидала чего угодно, но явно не загадок. Впрочем, никакой подходящий вариант решения этой задачки не приходил ей в голову. Она уже хотела сказать, что не знает ответа на этот вопрос. Как вдруг в ее памяти всплыл один из их разговоров с Пьемоном про философа Эрнста Блоха. Про путь надежды, по которому идут люди. А еще города и страны. И даже звезды и целые галактики.
Конец ознакомительного фрагмента.
