Я вытащил карту из кармана и вставил ее в прорезь. Красный огонек сменился зеленым, и Марко толкнул открывшуюся дверь.
Мы быстро забежали внутрь. Эли коснулась экрана тач-пада, который тут же высветил:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ИНСТИТУТ КАРАИ
ПРОВЕРКА ДОСТУПА
ПОЖАЛУЙСТА, ПРИКОСНИТЕСЬ ПАЛЬЦЕМ ДЛЯ СВЕРКИ ОТПЕЧАТКА
– О, ну здорово! – в отчаянии выдохнул Касс.
– Вам, ребята, стоило бы об этом знать! – прошипел я.
– Мы и знали. – Эли вытащила карманный компьютер. – Для компьютера отпечаток – всего лишь набор цифр, нулей и единиц, как и любая другая информация. Мне удалось проникнуть в базу данных и скачать идентификатор пальца Торквина. Система автоматически его загрузит и решит, что сканера коснулся его указательный палец.
Она подключила свой компьютер, и на экране возникло окно с эмблемой «ИК» и следующим сообщением: «ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, О ВСЕМОГУЩИЙ СПАСИТЕЛЬ ВСЕГО ПУШИСТОГО И СВИРЕПОГО».
– Это у Торквина приветствие такое? – спросил Марко.
– У него весьма странное представление о главной цели его жизни. – Пальцы Эли порхали над клавиатурой.
На экране забегали сложные последовательности букв и цифр.
– Столовая… библиотека… канализация…
– Только не канализация! – запротестовал Касс. – Я боюсь высоты и глубины.
Эли закрыла клавиатуру:
– А вот и ограждение. Но у них установлено ограничение на допуск лишь к одному квадранту периметра.
– И как мы узнаем, в правильном ли мы квадранте? – спросил я.
– По тому, убьет нас ограда или нет, – откликнулась Эли. – Эни, бени, раба…
* * *
Квадрант Квинтер оказался прямо позади дома Бегада. Он жил за библиотекой, в маленьком коттедже, навевающем ассоциации с пряничным домиком из «Гензеля и Гретель». Во всех окнах горел свет.
– У нас не получится! – прошептал Касс.
– Он храпит! – возразил Марко. – Я даже нас едва слышу!
Пригнувшись, по одному мы все же прокрались под одним из открытых окон. Касс шел последним. Уже добравшись до угла дома, он вдруг замер.
– А-а… – судорожно вдохнул он, и его глаза сузились в ожидании чиха.
– О нет! – простонал Марко. – Пожалуйста, нет…
– Терпи! – шепнула Эли.
– …пчхи!
Мы все замерли. Из коттеджа профессора Бегада послышалось хмыканье. Затем кряхтение.
И храп.
Марко подбежал к Кассу, схватил его за плечо и волоком протащил под окном. Мы бросились в сторону джунглей, пересекли небольшой кусок открытого пространства, на котором не было ничего, кроме травы.
Эли заметила хорошо скрытую зарослями тропу. Пробежав несколько дюжин ярдов, она остановилась.
– Вот она, – указала она на нечто, напоминающее молодое деревце. – Осторожнее.
Отключенные электрические волокна свисали с искусственных веток подобно паутине.
Эли бросилась в глубь джунглей, Марко последовал за ней, так и не выпустив руку Касса.
– Ну что, брат Касс, – сказал он, – ты у нас живой навигатор. Веди.
Касс сделал глубокий вдох и на секунду прикрыл глаза. Затем он целеустремленно направился вправо.
– Сюда. И если вы что-нибудь заметите, подайте знак.
Эли и я шли прямо за ним, Марко замыкал. Каждый шаг отдавался звяканьем в его рюкзаке, и впервые на моей памяти на его лице появилось выражение неуверенности.
– И почему я не взял свой баскетбольный мяч? – пробормотал он. – С ним я чувствую себя куда комфортнее.
От оживших воспоминаний об этих джунглях меня замутило. Лианы били по лицу так же сильно, как днем ранее, корни все так же предательски хватали за ноги – но темнота усугубляла все в десять раз. Из освещения у нас был лишь мутный лунный диск, а вскоре и он окончательно скрылся за листвой. Я практически сквозь заросли ощущал, как дрожит Касс. Его краткие фразы и неестественный голос напоминали настоящий GPS-навигатор:
– Повернуть н-налево, к-кажется…
– Ты в порядке? – спросил я.
– Ненавижу темноту, – ответил он. – Теперь идем к тому умокосыв умовирк дереву… Простите, ребят… Высокому кривому дереву…
Мы почти не говорили. Вокруг кружили мушки, и мы не переставали от них отмахиваться.
– Э-э… Нам сюда, налево, – произнес Касс. – Кажется.
– В каком смысле «кажется»? – повысил голос Марко. – Я-то думал, у тебя идеальная память.
– Не когда я нервничаю, – огрызнулся Касс.
– Давайте немного притормозим, – попросила Эли. – Я задыхаюсь.
– Если хоть немного притормозим – можно смело отправляться назад… А, черт, слепень! – воскликнул Марко, хлопая себя по лбу.
Эли, тяжело дыша, присела на пень.
– Как-то мне… нехорошо…
Марко остановился перед ней, размахивая руками, отгоняя мушек.
– Передохни, сестра Эли, – сказал он. – Скоро мы выберемся из этой жуткой дыры. Вечером, когда я исчез, мать собиралась готовить большую лазанью. Надеюсь, она ее заморозила, потому что вы все приглашены.
Я кивнул:
– Папа сорвался из деловой поездки, чтобы увидеться со мной. Сейчас он, наверное, сходит с ума от беспокойства.
Эли наклонилась вперед, так что ее голова оказалась между коленями. Нам пришлось нагнуться, чтобы расслышать ее шепот.
– Простите, не знаю, что со мной не так. Но сейчас мне лучше, – сказала она. Помолчав секунду, она тихо продолжила: – Моя мама… Она знает, что я жива. Я чувствую это. У нас всегда была эта связь. Но я волнуюсь за папу. Он старше ее. Случившееся наверняка убивает его.
– Мой едва ли заметил мое отсутствие, – сказал Марко. – Сейчас середина футбольного сезона. Он очнется лишь после Суперкубка. Остается надеяться, что он не разморозит лазанью.
– А что с твоими родителями, Касс? – спросила Эли.
Касс двинулся по тропе.
– Нам сюда…
– Посмотрите только, кто-то выпил микстуру храбрости, – хмыкнул Марко. – Эй, Дэви Крокет[4], не спеши, Эли плохо!
– Все нормально, – возразила Эли. – Я готова.
Когда она встала, я взглянул на пень, который послужил ей стулом.
– Ребят, – позвал я, – вам не кажется это странным? Пень посреди джунглей? В смысле, деревья ведь сами себя не срубают. Это кто-то сделал.
Марко достал из рюкзака фонарик и осветил пень.
– И кто-то это вырезал, – добавил он.
Касс подошел поближе и наклонился над пнем. Он начал водить пальцем по вырезанному, но тут джунгли пронзил глухой вопль.
Эли!
Мы бросились бежать и обнаружили ее футах в двадцати, застывшую и зажимающую руками рот.
– Я ничего не видела… Мне плохо… Глаза меня обманывают… Я ничего не видела… – бормотала она.
– Не видела что? – спросил Касс.
Эли сглотнула:
– Ничего. Наверное, это был опоссум, или сурок, или броненосец, или гиена, или что еще водится в этих чертовых джунглях! Просто… в темноте оно выглядело как пантера или что-то похожее, но с мордой свиньи… И еще клыки…
Я замер:
– С мордой свиньи?
Марко приобнял ее одной рукой:
– Эй, расслабься, все хорошо. Ночка выдалась напряженной. Но мы уже почти на месте, ведь так, брат Касс?
– Будем минут через двадцать, – уточнил тот.
Эли кивнула, и они с Марко двинулись вслед за Кассом.
Я старался держаться рядом, сконцентрировавшись на периферическом зрении. Но все мои мысли были о преследовавшем меня сновидении. О погоне, взрыве и землетрясении. И еще о монстре, часто являвшемся мне во сне, о вромаски с укороченным хоботом.
О странном создании с телом прирожденного охотника, с рылом как у свиньи и смертоносными клыками.
* * *
Мы всё продирались сквозь заросли, так что я всерьез засомневался, остался ли на моем теле хотя бы дюйм не оцарапанной кожи. Казалось, мы шли уже целую ночь. Луна все еще была высоко, прикрытая вдруг набежавшими облаками. Вскоре нас стал обдувать соленый ветерок. Настолько насыщенный, что я даже закашлялся. В почве под ногами начал преобладать песок. Наконец до ушей донесся шорох волн. Касс остановился и наклонил голову влево.
– Акирвэ! – воскликнул он. – У нас получилось!
Между ветками я мог разглядеть снежно-золотистые волны, лениво накатывающие на берег. Размытый лунный свет призрачными мазками ложился на воду. Шумел прибой, и где-то кричала одинокая чайка. Ее темный силуэт на миг показался на фоне едва различимого лунного диска, но, похоже, никто из нас не обратил на это внимания: со всех ног мы бросились к берегу.
Марко запрыгал по песку и прошелся колесом. Эли закружилась в танце, но накатившие смех и кашель заставили ее остановиться. Едва заметно пахло чем-то протухшим, видимо, прибитой к берегу мертвой рыбой, но в тот момент все казалось прекрасным.
Это был запах свободы.
Только я бросился вперед, как моя нога угодила под какой-то корень, и я упал. Но мне было все равно. Сев на песок, я зашелся в неконтролируемом хохоте. Вдалеке виднелся маленький деревянный док, а рядом на воде покачивалось темное пятно лодки. И лишь тихий скрип веревки о дерево нарушал первозданное дикое спокойствие берега.
Пока воздух не прорезал полный ужаса вопль Касса. Точно справа от меня.
