— Хелен немного беспокоилась о том, что ты не ешь морепродукты, но я вспомнил, что вчера вечером ты выбрала на ужин гребешок.
Тот факт, что он запомнил это, вызвал в ней беспокойство.
— Почему же? Я люблю морепродукты, — невозмутимо солгала Сейбл и перевела разговор на аукцион.
За едой ее беспокойство возросло. Она почувствовала, что в Кейне произошла какая-то перемена по отношению к ней. Его сдержанность, смешанная с чисто мужской уверенностью, превратилась во что-то угрожающее. И говорить себе, что ей все это кажется, было напрасно.
«Меня не должно волновать, какого Кейн обо мне мнения, твердо решила Сейбл, принимая кусок персикового рулета. Она намазала на него взбитые сливки, которые Кейн ей передал. Боже, до чего вкусно! Но когда они закончили с едой и Сейбл наслаждалась чаем, который попросила вместо кофе, мужчина сказал без всякой подготовки:
— А теперь скажи мне, почему ты ушла со своей первой работы.
— Что? — спросила она отсутствующим тоном, пытаясь овладеть собой.
Он смотрел на нее безжалостным взглядом серых глаз, опушенных потрясающими ресницами.
— Окончив школу, ты пошла работать в юридическую контору. Однако скоро поспешно ушла с работы при подозрительных обстоятельствах, так?
— Нет, — безучастно произнесла Сейбл, сцепив руки на коленях, в то время как ужас медленно сковывал ее.
— А что же случилось?
Униженная, она высоко подняла голову и с вызовом встретила холодный взгляд серых глаз.
— Работа была просто временная — мистер Френшэм знал, что я собиралась уехать учиться. Что я вскоре и сделала.
— После того как соблазнила его внука. Полагаю, мистеру Френшэму стало известно о том, что ты натворила. — Сардоническая улыбка возникла на его лице. — А внук, должно быть, почувствовал себя полным идиотом, когда ты бросила его.
Сейбл была потрясена: значит, Кейн поручил кому-то раскопать кое-что из ее прошлого, и этот кто-то сновал по городу, собирая всяческие слухи? Так вот чем объясняется перемена его отношения к ней! Пока она обсуждала дела с Хелен Доусон, Кейну, наверное, кто-то позвонил. Возможно, частный детектив?
По телу ее пробежали мурашки. По крайней мере, Кейн никогда не выяснит, что случилось на самом деле. Все, кто был вовлечен в это грязное дело, насколько она знала, уже мертвы, кроме Дерека. А она не видела Дерека с тех пор, как поняла, что он использовал и предал ее.
Сейбл упорно молчала. Глаза ее потемнели на побледневшем лице, скулы внезапно заострились.
Кейн подавил в себе внезапное желание вытрясти из нее всю правду.
— Тебе повезло, что ты вышла из этого дела, запятнанная лишь подделкой документов, но, боюсь, мне придется рассказать Бренту о твоем небезупречном прошлом. Конечно, я не могу дать гарантии, что он не расскажет об этом другим…
— Или ты не расскажешь! — вспыхнула она, глаза ее блеснули. — Мне все равно, черт возьми, кому ты это расскажешь! Ты ничего не сможешь доказать.
— Грязь прилипает. — Кейн намеренно употребил слова «подделка документов», чтобы проверить ее реакцию. Он видел, как дрогнули ее ресницы, но она не поправила его. А зачем? Подделка документов почти почетна по сравнению с шантажом и последующим самоубийством одной из ее жертв. Холодно и безжалостно он продолжал: — Если это станет известно всем, Расселлу придется тебя уволить. Ведь в фонде, кроме всего прочего, имеют дело с крупными суммами денег, а имидж в деле благотворительности — это все.
Эти слова буквально пронзили Сейбл. Губы ее задрожали, но она тут же сжала их, лишь в глазах вспыхнул вызов.
— Я не занималась подделкой документов!
— Тогда что же ты совершила?
Большие темные глаза не отрываясь смотрели на него.
— Ничего, кроме того, что оказалась в неподходящее время в неподходящем месте, — срывающимся голосом произнесла Сейбл.
Она почти убедила его. Взяв себя в руки, Кейн твердо сказал себе: «Тогда ей было всего семнадцать лет, но теперь она старше и гораздо опытнее, и перед ней возникли наши с Брентом миллионы. А это бриллиантовое кольцо, что купил Брент, свидетельствовало о том, что эта женщина может подходить к делу довольно серьезно».
Но, несмотря на все это, он хотел ее, черт возьми!
Кейн пожал широкими плечами:
— Конечно, если бы у них хватило ума, они могли бы повернуть дело по-другому. Нужно было, чтобы все подумали, будто они хотят помочь тем, кто попал в эту заваруху. И тебя можно было бы использовать как пример — вот, мол, как помогли изменить к лучшему твою жизнь.
Лицо ее страшно побледнело, на нем не осталось ни кровинки.
— Я ненавижу тебя, — тихо произнесла Сейбл, старательно выговаривая каждое слово.
— Да, полагаю, тебе все это ненавистно, — ответил он холодно. — И, несмотря на это, у тебя есть гордость.
— Благодаря всему этому у меня есть гордость, — поправила она его.
Сейбл потребовалось немало усилий, чтобы обрести ее. Ей пришлось все начать с нуля. Унижение больно жгло Сейбл, но она должна убедить Кейна в своей невиновности! В отчаянии она произнесла:
— Я ничего не брала, ничего не подделывала! Поверь мне, если бы я совершила какое-то преступление, меня бы арестовали. Но этого не произошло. Это тебе о чем-то говорит?
Глаза его были холодно-бесстрастными. Кейн изучающе смотрел на нее, словно на что-то скользкое и презренное, и, когда он заговорил, тон его был крайне резким.
— Только о том, что многим людям пришлось страдать. Некоторым пришлось давать показания на открытом судебном заседании. — Сейбл, утратив дар речи, смотрела на него, а он продолжал ее добивать: — И если я был вынужден открыть твой маленький грязный секрет, мне нет нужды напоминать, что теперь тебе будет очень трудно найти приличную работу в Новой Зеландии.
Угроза его была не пустой. Новая Зеландия — маленькая страна, и члены ее бизнес-сообщества тесно общаются между собой. В любом кадровом отделе такие серьезные обвинения сразу же стали бы известны.
С трудом заработанные сбережения Сейбл иссякли, у нее не было ни цента, чтобы переехать куда-нибудь, пусть даже в Австралию. А что ей делать без работы, на что жить?
А Кейн продолжал безжалостно ее растаптывать:
— И конечно, тебе придется расстаться со своими мечтами стать организатором мероприятий.
— Нет! Нет никаких оснований… — Голос ее сорвался, когда она взглянула в его непроницаемое лицо. Конечно, это конец. Конец всем ее мечтам и планам.
— Ты ведь не думаешь, что кто-то будет доверять женщине с таким прошлым, как у тебя? — вкрадчиво спросил Кейн.
Сейбл подавила в себе щемящую обиду от такого предательства. Все напрасно! Ей было больно оттого, что именно Кейн так поступил с ней. За короткое время их знакомства ему удалось проникнуть сквозь защиту, которую Сейбл возвела вокруг себя, и задеть какие-то струны ее души.
