Как-то вечером ко мне зашла румяная Флана; на ее одежде еще оставался снег, а от всей ее фигуры веяло холодом. Всадница сразу перешла к делу.
— Видела сегодня волка, — объявила она, и громко шмыгнула носом. — Может, твой.
Мы жили в крепости уже более месяца; зима, уступая весне, устраивала последние вьюги. О Младе я и думать забыла – да и стоит ли переживать о волке, которому всяко вольготнее в тайге, чем мне в Утхаде?
— Как он выглядел?
— Как-как? Серый. Все они одинаковые, особливо сверху.
— Где ты видела его?
— Близко.
Я задумалась. Однажды Вандерия уже посылала людей искать Млада, но явно не потому, что хотела вернуть хвостатого хозяину, а по своим соображениям. Я решила тогда, что она не волка найти хотела, а следы других имперцев, которые, возможно, могли идти за нами.
Х-м-м… А поиски Млада – очень удобный предлог для того, чтобы осмотреть окрестности. Флана назвала волка «моим». А что, так и есть. Треден (или Зен?) хозяин Млада, а я хозяйка Тредена, стало быть, и Млад тоже мой. Формально я могу отправить их на поиски своего волка. Уверена, мужчины этим шансом воспользуются, как надо, и разведают возможные пути побега, а при лучшем раскладе еще и вернут себе хвостатого друга.
— Сколько туда идти пешком? — спросила я.
— По снегу – долго. Нынче еще и метель разыгралась.
— Что ж… — протянула я. — Как стихнет метель, надо будет отправить за ним людей.
Флану совсем не удивило, что я хочу вернуть волка. Привязанная к своему гуи, как к ребенку, она, наверное, сочла, что Млад для меня тот же ребенок, без которого мне плохо и грустно.
— Ванде не разрешит, — покачала головой девушка; имя комендантши она всегда фамильярно сокращала.
— Посмотрим, — протянула я.
Я была многословна, уговаривая Вандерию отправить людей за волком. Достоинства Млада я расписала во всех красках: он, дескать, умнейшее создание, воспитанное, сильное, выносливое и преданное, и мне без него жизнь не мила. Выслушав меня, женщина, вопреки ожиданиям, не рассердилась, не посмотрела на меня, как на сильно обнаглевшую гостью, а усмехнулась и проговорила:
— Интересно… о волке Флана в первую очередь побежала рассказывать тебе, а не мне.
— Потому что это мой волк, — уверенно солгала я.
Вандерия усмехнулась снова, и стала поправлять рукав платья, словно это было в данный момент первостепенным. Выждав ради приличия немного времени, и так и не услышав ответа, я прямо спросила:
— Считаете, что это просто моя придурь? Каприз?
Она усмехнулась в третий раз, и, приведя в порядок рукав, наконец, соизволила посмотреть на меня.
— Нужно кое-что выяснить. Кто ты?
Ненавижу такие вопросы. Сразу ставят в тупик.
— Вы знаете, кто я.
— Да, знаю. Ты молодая здоровая женщина. Не спорь! Я так и не заметила следов внутренней хворобы, о которой ты постоянно говоришь. Никто и никогда не будет тебя ни к чему принуждать здесь, и ты можешь жить в крепости, сколько угодно, под моей защитой. Но право давать приказы и право на… как ты это назвала? «Придурь»? Так вот, право на «придурь» и капризы есть только у мэз. Если ты станешь мэзой, то получишь это право. Так кто ты, Ирина? Кем хочешь быть?
Во-о-о-от к чему все это… Она поставила вопрос ребром. «Выбирай, деточка, кем тебе быть… не бойся ничего, мы все равно о тебе позаботимся, даже если ты не станешь инкубатором».
Я не поверила ей. Не поверила тому, что мне будет позволено жить просто так при ней, пользоваться всеми благами и при этом избегать обязанности рожать. Да и не простили бы ей этого решения и сами жители Утхада. Они готовили мне еду, носили горячую воду наверх, в лучшие покои… Мне старались угодить и создавали комфорт не просто так. У всего есть цена.
Я хотела в очередной раз напомнить о своем возможном бесплодии, когда Вандерия вдруг сказала:
— Тебе нравится этот человек, Зен.
Я опешила от внезапной смены темы. Причем такой удивительной смены!
— На словах ты его усердно очерняешь, но твой взгляд и поведение говорят об ином. То, что я увидела во время ритуала повиновения, не было похоже на страх или неприятие к истязателю. Это было влечение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы с ума сошли? — возмутилась я. — Какое, к черту, влечение? К кому?
— К Зену. К сильному и привлекательному.
— Вы точно с ума сошли!
— Я видела немало декоративок и знаю, что они не спасают своих мучителей, даже чтобы изощренно отомстить, а желают им смерти и хотят скорее забыть. Зен тебя не мучил, может, даже и не был твоим хозяином. Вы бежали, чтобы оставаться вместе. Никто тебя не похищал.
— Вот уж точно нет!
— Раз так, почему ты так усердно напоминаешь мне о том, что не сможешь зачать? Разве не для того, чтобы я оградила тебя от других мужчин и никто, кроме Зена, к тебе не притрагивался? Смог бы он, будучи тем, кем ты его расписала, принять служение тебе? Нет. Любой имперец выбрал бы смерть служению своей бывшей декоративке; только трус бы стал служить, но этот молодой человек на труса не похож. Из всего этого я делаю вывод, что вы заодно.
«Прекрасно. Все снова катится в тартарары», — подумала я, и цинично порадовалась хотя б тому, что последний месяц прожила достаточно неплохо.
— Не бойся, — сказала Вандерия. — Меня интересует только то, что вы молодые женщина и мужчина, способные подарить Утхаду детей. Я дам вам все, чего хотите: Зен станет всадником, а ты… тебе я поправлю зрение, обещаю. Ни к чему я не стану вас принуждать, ведь мы не в Ниэраде. Все, что вам нужно будет сделать – просто поддаться влечению. Совершите ритуал, Ирина.
Вот это поворот…
Глава 6
Я не видела Зена около трех недель. Его привел мужчина, являющийся правой рукой Вандерии; совершенно ничего не сказав, «правая рука» комендантши, выполнив ее указание, развернулся и вышел за дверь. Не медля, я тут же закрыла ее на засов.
Осталось только повернуться к Зену да объявить «партнеру» новости. Только вот руки мои потные так и прилипли к засову, а тело сделалось деревянным, как та же дверь.
«Соберись, ты чего?» — поругала я себя и, убрав руки от засова, повернулась к Зену.
Вопреки ожиданиям он оказался не рядом, а в другом конце покоев, у камина. Издалека его темная фигура показалась мне раздвоенной и зловещей.
Ах да… я и забыла, как он бесшумно передвигается.
— Как тебе моя скромная обитель? — спросила я громко.
— Душно, — ответил он.
Один только звук его голоса заставил мое тело снова одеревенеть.
— Да, это не твой ледяной домик, в котором ночью можно было окочуриться! — нервно и зло сказала я. Нехорошая какая тенденция: стоит мне разлучиться с Зеном на какое-то время, как я снова начинаю напрягаться и столбенеть перед ним, как в первую встречу.
— Но не окочурилась же.
— Чудом. Это вы с Треденом морозостойкие, а я существо теплолюбивое.
— Просто в тебе мало жира.
— Ничего, наем, — проговорила я и пошла к нему.
Подойдя как можно ближе, чтобы лучше видеть, я окинула мужчину взглядом.
Одежда на нем была хоть и простая, но добротная и целая, не рванина какая-то: недурственные плотные штаны, безрукавка из овчины с деревянными застежками, а под ней длинная и относительно чистая серая рубаха. На ногах ботинки, не отбитые, не дырявые, а очень даже хорошие.
Я посмотрела Зену в лицо. Он совсем не изменился, и немудрено: в отличие от меня, ему в крепости тепличных условий не создавали. Хотя нет, изменился – пропала с лица щетина, а волосы, неровными прядками которых часто игрался ветер, стали куда короче.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Тебе что, волосы постригли? — удивилась я.
Зен поднял руку и провел по заметно укороченным волосам. Сейчас, в приглушенном свете свечей, его волосы казались черными с красным подтоном, но я видела их при свете дня и знаю, что на самом деле шевелюра эта темно-русая, с пепельным отливом. Он и здесь на Млада похож – тоже, можно сказать, серый…
