Гостиницы в поселке тоже не было, но Джейми удалось снять заднюю комнату в одной из лавок. Бэнда нашел угол в черном квартале.
– Придется отыскать местечко, где бы нас никто не увидел, – предупредил Джейми. – Иначе сразу же доложат властям.
Обходя поселок, друзья наткнулись на старый заброшенный склад.
– То, что надо, – решил Джейми. – Начинаем работу.
– Рано еще, – не согласился Бэнда. – Лучше выждать. Купи бутылку виски.
– Зачем еще?
– Увидишь.
На следующее утро к Джейми пришел местный констебль, цветущий тяжеловесный мужчина с большим носом, на котором проступал затейливый венозный узор, сразу выдающий запойного пьяницу.
– Доброе утро! – приветствовал он Джейми. – Услыхал, что у нас гости, я решил поближе познакомиться. Я констебль Манди.
– Йан Трэйвис, – ответил Джейми.
– Направляетесь на север, мистер Трэйвис?
– На юг. Едем со слугой в Кейптаун.
– А! Я был однажды в Кейптауне. Чертов город – слишком большой и шумный.
– Согласен. Могу я предложить вам выпить, констебль?
– Никогда не пью на службе.
Констебль Манди помолчал, потом, видимо, приняв решение, объявил:
– Ну один раз можно и нарушить правила, ничего страшного, я полагаю.
– Прекрасно! – кивнул Джейми и принес бутылку виски, удивляясь про себя, как Бэнда мог предвидеть визит констебля.
Он налил на два пальца спиртного в грязный стакан для зубных щеток и вручил гостю.
– Спасибо, мистер Трэйвис. А вы?
– Не могу пить, – с сожалением вздохнул Джейми. – Малярия. Поэтому и приходится ехать в Кейптаун к тамошним врачам. Остановился здесь на несколько дней, передохнуть. Очень уж тяжело переношу дорогу.
– А выглядите совсем неплохо, – возразил констебль, внимательно изучая его.
– Посмотрели бы на меня, когда начинается лихорадка. Стакан был уже пуст, и Джейми вновь наполнил его.
– Спасибо. Иногда неплохо промочить глотку. Прикончив вторую порцию одним глотком, констебль поднялся.
– Мне пара. Так, говорите, вы и ваш слуга уезжаете через день-другой?
– Как только почувствую себя лучше.
– В пятницу загляну еще раз, посмотрю, как вы тут, – пообещал констебль Манди.
Этой же ночью Джейми и Бэнда начали сооружать плот в заброшенном складе.
– Бэнда, а ты когда-нибудь строил илоты?
– Ну, по правде говоря, мистер Мак-Грегор, никогда.
– Я тоже в этом ничего не смыслю.
Мужчины растерянно посмотрели друг на друга.
– Надеюсь, это не слишком трудно, – пробормотал наконец Джейми.
Они украли четыре пятидесятигаллонных пустых бочонка из-под масла, отнесли их в склад и скрепили квадратом. Потом, стащив еще четыре ящика; приколотили к бочонкам.
– По-моему, на плот это не похоже, – объявил Бэнда, с сомнением оглядывая огромное сооружение.
– Мы еще не кончили, – заверил Джейми.
Досок достать не удалось, поэтому они закрыли днище всем, что смогли найти: ветвями дерева-"вонючки", палками, выброшенными прибоем, большими листами марулы и связали все толстым канатом, тщательно затягивая каждый узел, а когда сделали все, Бэнда покачал головой:
– Все равно, на плот это не похоже.
– Погоди, вот установим парус, – пообещал Джейми. Они вырубили мачту из ствола упавшего желтого дерева и вытесали две плоские лопатки вместо весел.
– Теперь нужно срочно найти парусину, чтобы ночью отплыть, а то констебль Манди собирался завтра прийти.
Материал нашел Бэнда. Он вернулся вечером с огромным куском темно-синей ткани:
– Ну как, мистер Мак-Грегор?
– Великолепно. Где ты нашел его?
– Не спрашивайте, – ухмыльнулся Бэнда. – Мы и так натворили дел.
Они закрепили квадратный парус: внизу утлегарем, наверху реей. Наконец-то все было готово.
– Отплываем в два часа ночи, когда все в деревне заснут, – решил Джейми. – А пока лучше отдохнуть.
Но оба были так возбуждены, что не смогли спать – ведь впереди ожидало опасное приключение.
Ровно в два часа друзья встретились на складе. Оба были полны неясных предчувствий и невысказанных страхов – приходилось отправляться в путешествие, из которого они либо вернутся богачами, либо не вернутся вообще.
Иного выхода не было.
– Пора! – объявил Джейми.
Они вышли на улицу. Все было тихо и спокойно, вокруг ни души, только море да темно-синее покрывало неба с серебряным полумесяцем над головой. Труднее всего оказалось рассчитать время, поскольку они отплывали поздно вечером, чтобы уйти незамеченными, и должны были добраться до алмазного месторождения на следующую ночь, потихоньку прокрасться на побережье и так же спокойно уплыть обратно, пока не рассвело.
– Нас должно донести до побережья течением Бенгуэла где-то к концу дня, – сказал Джейми, – но придется оставаться в море до темноты.
– Можно спрятаться на одном из маленьких островков неподалеку от материка, – кивнул Бэнда.
– Каких островков?
– Там их десятки – Меркьюри, Ихабод, Плампудинг… Джейми недоверчиво посмотрел на друга:
– Плампудинг?
– Ну да, есть еще и остров Ростбиф. Джейми сверился с помятой картой:
– А здесь они не указаны.
– Это острова, образованные из гуано. Англичане собирают птичий помет на удобрение.
– На них живет кто-нибудь?
– Невозможно. Запах невыносимый. Слой гуано местами толщиной в сто футов. Правительство выгоняет на работу заключенных и пойманных дезертиров. Некоторые умирают прямо на островах, и тела просто оставляют на месте, даже не хоронят.
– Значит, там мы и спрячемся, – решил Джейми. Стараясь производить как можно меньше шума, они открыли дверь и попытались поднять плот, но он оказался слишком тяжел. Все усилия ни к чему не приводили.
– Погодите-ка, – пропыхтел Бэнда.
Он исчез в темноте и через полчаса вернулся с большим бревном:
– Придется его катить. Я подниму один конец, а вы подложите бревно под днище.
Джейми подивился силе Бэнды; заметив, как легко тот поднял конец плота, он быстро последовал совету чернокожего друга.
Вместе они без особого труда покатили плот, а когда бревно выскочило, проделали операцию еще и еще раз. Они потратили много сил, и к тому времени, как удалось дотащить тяжелый груз, оба были мокры от пота. Работа заняла больше времени, чем предполагал Джейми, и теперь приходилось торопиться, пока проснувшиеся обитатели поселка не заметили их и не поспешили донести властям. Джейми быстро проверил снасти, чтобы убедиться, все ли в порядке. Его не покидало назойливое чувство того, что он забыл какую-то важную вещь, и, неожиданно поняв, в чем дело, расхохотался.
Бэнда недоуменно вскинул глаза:
– Что здесь смешного?
– Когда я в прошлый раз отправлялся за алмазами, тащил с собой кучу снаряжения, а теперь – всего-навсего компас. Отправляемся налегке.
– Думаю, на самом деле все будет гораздо сложнее, мистер Мак-Грегор, – спокойно ответил Бэнда.
– Пора бы тебе называть меня просто Джейми. Бэнда в изумлении потряс головой.
– Да, видно ты и в самом деле приехал из дальних стран. И улыбнулся, показав ровные белые зубы.
– Какого черта – в конце концов не все ли равно, за что меня повесят, а дважды все равно не убьют!
Он пошевелил губами, словно пробуя, как получится, потом произнес вслух:
– Джейми…
– Ну пора. Нас ждут алмазы!
Они оттащили плот на мелководье и начали грести. Только через несколько минут удалось привыкнуть к ритму движения утлого суденышка, бросаемого волнами во все стороны. Это было все равно, что пытаться управлять прыгающей на поверхности океана бутылочной пробкой, но плот все же держался на воде и, несомый течением, довольно быстро продвигался на север. Джейми поднял парус и направился в открытое море. К тому времени, как деревня пробудилась" плот уже был далеко за горизонтом.
– Удалось! – ликовал Джейми. – Получилось?
– Еще ничего не кончено, – покачал головой Бэнда, опустив руку пониже, так, чтобы почувствовать холодные струи течения Бенгуэла, – все только начинается.
Они плыли все дальше на север – мимо бухты Александра, устья Оранжевой реки, и нигде не замечали ни признака жизни: пейзаж оживляли только стайки бакланов, летевших к гнездам, да длинноногие нежно-розовые фламинго. Хотя друзья запаслись жестянками тушенки, холодным рисом, фруктами и двумя флягами воды, оба так нервничали, что кусок не шел в горло. Джейми отказывался даже думать об опасностях, подстерегавших впереди, но Бэнда ничего не мог с собой поделать – ведь он уже бывал на том берегу и хорошо помнил звероподобных охранников, вооруженных до зубов, собак-ищеек и ужасное оружие уничтожения – мины, разрывающие людей на куски, и в который раз перебирая в уме одно и то же: как он мог позволить уговорить себя на эту безумную авантюру?! Глядя на друга, Бэнда неожиданно подумал:
«Он еще больший глупец, чем я. Я хоть знаю, за что погибну – за мою бедную сестру. А он? За что умрет он?»
К полудню появились акулы, не меньше полудюжины; на солнце блестели зловещие острые плавники.
