Единственным, кто заметил мою мрачную готовность биться насмерть, была Элеонора. Тонко улыбнувшись, она испытала ни с чем не сравнимое удовольствие. Она ещё не испытывала плотской любви, но это было другое. Сейчас она испытывала силу действия вовремя сказанного нужному человеку слова. Игра шла на грани фола, и Мерседес бы никогда добровольно не согласилась на это. Ну, она была дурочка и не понимала, где можно найти своё счастье, а где безнадёжно его потерять.
А этот гачупин хорош. В меру упитан, в меру худ. Красивые чёрные усики невероятно шли к его обветренному бурями и морскими ветрами лицу. Наверное, приятно будет лежать под ним, обнимая твёрдое тело и ощущая, как сильные руки сжимают её податливую плоть. Ну, да сейчас не до чувственных фантазий.
Сейчас нужно было убедиться, что она всё правильно рассчитала и сможет помочь этой дурочке, Мерседес. Может, это и цинично, но она искренне желала ей добра, уж такой она сложный человек, всё решает за других. Но Элеонора была в самом начале лестницы власти, готовясь сделать только первый шаг на второй площадке, полученной по праву своего рождения. На третью и последующие площадки ей предстояло карабкаться самостоятельно.
Наконец, дуэлянты сошлись, и ректор дал отмашку на начало дуэли.
Бой начался за преимуществом Альфонсо, он был чуть выше, а его руки длиннее, чем у Эрнандо. Удары следовали за ударами, финт за финтом, но защиту Гарсии он так и не смог пробить, несмотря на все приложенные усилия.
Тот спокойно отражал все удары, экономя силы, абсолютно хладнокровно реагируя на все эспланады. Альфонсо увеличил скорость атак, желая вывести из равновесия своего противника, постепенно убеждаясь в мрачной решимости того вести свой бой до конца, неважно, победного или проигрышного.
Постепенно эту решимость почувствовали и все присутствующие. Эрнандо не обращал никакого внимания на уколы и порезы, полученные в процессе дуэли. Он и сам смог нанести несколько порезов Альфонсо, но более незначительных, чем получил сам.
Удар, треск сталкивающихся лезвий, ещё удар, и ещё. Альфонсо, разозлившись и желая переломить шпагу противника своей, сделанной из чистой толедской стали, обрушил всю силу удара и свой вес на вражеский клинок. Звякнули, встретившись, шпаги, и тонкий звук переломившегося клинка возвестил Альфонсо о том, что он безоружен.
Но гачупин не воспользовался этим и спокойно ожидал, когда Альфонсо заменит сломавшуюся шпагу на другую. Ему отдал свою шпагу секундант, граф де Сильва, с удивлением посмотревший на клинок Гарсии, где была видна только одна зазубрина, а сам клинок остался цел.
И эта спокойная решимость противника идти до конца испугала Альфонсо гораздо сильнее, чем весь прошедший бой. Деваться ему, всё равно, было некуда, от судьбы не уйти. Но он уже устал, а у Гарсии выступившая кровь, от полученных ран, смешалась с грязью, потом, но продолжительность боя практически не оказала на него никакого влияния.
Наоборот, с началом второй фазы боя, Эрнандо увеличил темп и натиск и стал гонять Альфонсо по всей площадке, уже откровенно издеваясь над ним. Клинки порхали в воздухе, сталкиваясь между собой, и с жалобным звяканьем отталкивались друг от друга. Исход боя можно было предсказать без труда, но Альфонсо ещё на что-то надеялся, бросившись в сторону, он обманным финтом заставил открыться Гарсию и с наслаждением вонзил в него шпагу.
Острый клинок скользнул по рёбрам, пропоров кожу и бок, а потом вышел обратно. Эрнандо пошатнулся, кровь щедро плеснула на белую шёлковую рубашку. Усмехнувшись, он внезапно, для Альфонсо, прыгнул к нему и ударил шпагой. Звякнули клинки, и шпага вылетела из руки Родригеса, а Эрнандо стал бить противника эфесом шпаги, практически осатанев.
Он с яростью бил по этим изогнутым плотоядным губам, которые посмели прилюдно поцеловать его любовь. Бил по подлому миру, по наглому хитрому лицу, рвал его кожу железом эфеса. И, скорее всего, забил бы противника насмерть, если бы не вмешался ректор, по приказу которого Родригеса стали защищать. А на Эрнандо набросились сразу несколько человек, отняли у него шпагу и, облив водой, отвели в лечебную палату, где его раны перевязали и отпустили, чтобы тут же приступить к лечению Альфонсо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Всё это видела маркиза де Тораль. Прекрасно! Оба противника выжили, и оба будут ненавидеть друг друга всю жизнь! — и Элеонора мысленно усмехнулась, спрятав улыбку. Оба, за счёт выдающихся личных качеств могли далеко пойти, а если кто-то из них споткнётся, всегда можно найти других. Но до этого пока ещё далеко. Оглянувшись, она ушла успокаивать подругу, пребывающую, судя по всему, в состоянии лёгкого шока.
* * *
Граф Себастьян Педро Доминго де Сильва с удивлением смотрел на юношу, которого когда-то доставили к нему на корабль в глубоком обмороке. Мелкий котёнок превратился в нечто более страшное. Он отрастил длинные лапы, увенчанные острыми когтями. У него выросли мощные клыки, и, при этом, он даже не вошёл ещё в полную силу.
Да, он, действительно, недооценил этого гачупина. Сейчас граф по-другому посмотрел на свою дочь, спрятавшуюся в объятиях подруги. А у девочки есть вкус, выбрала сильнейшего и теперь третирует его, постоянно привлекая к себе внимание. Надо будет подумать насчёт него, но время покажет, будет ещё возможность обдумать это, да и посоветоваться с женой не мешает. Но планирующуюся помолвку Мерседес придётся, всё же, разорвать, по причине её несостоятельности, и, что уж греха таить, пока невозможную. Мерседес сейчас слишком непредсказуема, и может выкинуть любой фортель, а ему потом придется отвечать перед людьми своего круга. Лучше пока повременить. Спешка ещё никому не приносила удачи, а вот проблем доставляла предостаточно.
* * *
Роберто Беллармини, подойдя к месту только что прошедшей дуэли, переглянулся с ректором. Да, этот юноша не так прост, каким кажется, но и не слишком сложен. Он странный, и у него есть редкие качества, но они больше относятся к морю, чем к суше. Кроме того, после получения трофеев, у него появились ещё и деньги.
Об этом Беллармини узнал от крещеных евреев. Все ростовщики Толедо поставляли информацию святой инквизиции, и о том, что у мальчишки на счету лежало больше десяти тысяч честно заработанных реалов, инквизитор знал. Что ж, мальчишка удачлив и упрям, таким самое место в инквизиции, пусть и морской. В будущем он всегда сможет найти общий язык с этим гачупином. У каждого человека есть слабые места, и сила заключается не в собственно силе, а в силе знания.
Зная людские слабости, становится гораздо проще управлять такими людьми, и это правило действовало во все времена. И этот юноша не был исключением из общего правила.
Глава 6 В силках обмена.
Перевязанный и опустошённый, я, в сопровождении Винсенте и Алонсо, побрёл в свою комнату.
— Ну, ты ему дал, — бушевал Алонсо, пока Винсенте осуждающе молчал. — Бац, бац его шпагой, а он тебя раз… и проткнул, почти победил. Альфонсо подумал, что раз он ранил, значит и победа за ним, а ты его смог переиграть.
— Алонсо, — ответил ему Винсенте, — Альфонсо чуть не убил Эрнандо. Он очень хороший фехтовальщик, к тому же, я слышал, что ему кто-то дал денег, чтобы он взял несколько уроков у самого лучшего мастера фехтования. Так что, он готовился к бою, и очень серьёзно. Эрнандо сильно повезло, что он смог победить в этом поединке. Всё это удручает, но, главное, что ты защитил свою честь и выжил, при этом. Поздравляю тебя, друг, — обратился он уже ко мне.
Алонсо на минуту замолчал, хлопая глазами, ярко горящими на добродушном и простом лице. Наконец, до него дошло, и он подхватился.
— Да, да, Эрнандо. Я тоже поздравляю тебя, от всей души. Сегодня идём в таверну. Вся выпивка за мой счёт!
Жизнерадостность Переса уже стала меня ощутимо раздражать.
— Алонсо, ты несколько запоздал со своим предложением, мне сейчас не до выпивки, я ещё не отошёл от боя, а ты уже меня тянешь вино хлестать.
