Если судить по холодному зимнему свету, сейчас от силы полседьмого утра.
Она гадала, удастся ли ей когда-нибудь вновь проспать всю ночь без пробуждения.
— Проснулась? — промямлил Букер, наполовину уткнувшийся лицом в одеяла.
Она улыбнулась, посмотрев на него.
— Едва-едва.
Буркнув что-то, он снова забурился под одеяла.
— Тогда еще пять минуточек.
Подтянув спальный мешок на его плечах, она ласково убрала прядь волос, упавшую ему на лоб.
У него до сих пор бывали кошмары, но уже реже. Иногда они были совсем плохими — разговоры во сне, холодный пот, резкое пробуждение, словно он готов был драться или бежать.
Теперь Кейтлин знала распорядок. Знала, как успокоить его, как говорить с ним, пока он все еще наполовину во сне, чтобы вернуть его; знала, как лучше всего убаюкать его обратно.
Она никогда не расскажет ему, что она также знала, как заблокировать его бьющие в разные стороны конечности, чтобы не получить фингал.
Тогда его сердце будет разбито еще сильнее.
Кошмары Букера также стали причиной, по которой они получили отдельную комнату почти в самом конце одного из коридоров. Небольшой класс, который, видимо, использовался для репетиторства или учеников с особыми потребностями. А теперь он принадлежал им одним.
«Нет худа без добра», — сказал Букер, смущенно улыбаясь, когда они занесли свои вещи и начали устраиваться.
— Ладно, — сказал он со стоном, переворачиваясь, чтобы потянуться. — Если ты будешь так громко думать, я с таким же успехом могу встать за компанию.
Кейтлин рассмеялась.
— Я и не знала, что мои мысли не дают тебе спать.
— Не только твои мысли, — пробормотал он, целуя изгиб ее плеча. — Не то чтобы я жаловался.
— Как ты можешь так флиртовать, когда еще даже не рассвело?
— Может, пробуждение рядом с тобой вдохновляет меня.
— Ого, — сказала она, усмехаясь. — Пожалуй, это самое слащавое, что ты когда-либо говорил мне.
Смех Букера приглушился его спальным мешком из синего нейлона
— Что? Не сгодится как надпись на валентинке?
— Немного надо доработать, но ты на верном пути.
Когда она начала выпутываться из одеял, Букер потянулся к ней.
— Если мы проснулись, это не значит, что нам надо куда-то идти.
Кейтлин наклонилась и чмокнула его в лоб.
— Я чувствую лишь вкус вчерашнего чесночного соуса, — сказала она. — Просто почищу зубы и вернусь.
Изобразив лишь минимальный протест, Букер кивнул и перекатился на живот, обхватив руками подушку.
Взяв термо-леггинсы и ботинки, Кейтлин быстро оделась. Она подумывала натянуть лифчик под свою просторную кофту с длинными рукавами, но решила, что если в момент ее возвращения Букер не уснет и будет в настроении, то лифчик только помешается.
Школьные туалеты стали роскошью для всей группы.
Она не думала, что унитазы и раковины с проточной водой станут роскошью, которой они смогут наслаждаться ежедневной. Не говоря уж о работающих душевых в подвале. Температура не всегда была теплой и зависела от уровня пропана, но это все равно теплее, чем обтираться влажными салфетками и мокрыми тряпками с мылом.
Держа в руке зубную щетку и тюбик зубной пасты, Кейтлин в тусклом свете сонно плелась по коридору в сторону ближайшего туалета.
Убрав волосы с лица, она моргнула, глядя на красно-белую напольную плитку.
В одном из дверных проемов показался носок ботинка, и на мгновение ей показалось, что ее глючит.
— Доброе утро.
Кейтлин дернулась.
— О боже, — воскликнула она, от неожиданности вскинув свободную руку к горлу. — Сет. Привет. Прости, я тебя даже не видела.
— Все хорошо, — сказал он, прислоняясь плечом к косяку. — Мало кто встает в такой час.
Подавив изначальный шок, она попыталась улыбнуться.
— Ага, ну, видимо, мы ранние пташки.
— Не спится?
Она пожала плечами.
— Не думаю, что теперь могу проспать восемь часов.
Сет кивнул.
— Да, я тоже. Хорошо, что тут хватает коридоров, по которым можно бродить.
Это было невинное признание — многие люди бродили, когда им не спалось — но что-то в его тоне вызвало у Кейтлин мурашки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Надеюсь, это не означает, что ты за кем-то шпионишь, — сказала она достаточно легким тоном, чтобы это считалось шуткой, но ее взгляд был пристальным.
— Нет, нет, — сказал он, отмахиваясь. — Просто читаю надписи на чемпионских наградах в витринах.
Ни капли обиды за то, что его обвинили в подглядывании, даже в шутку.
Кейтлин выдавила улыбку.
— Ну, если тебе понадобится новое чтиво, уверена, в библиотеке найдется что-нибудь неплохое, — подняв зубную щетку, она показала в сторону туалетов. — Я пойду, избавлюсь от ужасного утреннего дыхания. Еще увидимся.
— Непременно, — сказал он с улыбкой, помахав на прощание и отступив в комнату, на пороге которой он стоял.
Войдя в туалет, Кейтлин включила походный светильник, который стоял на устройстве с бумажными полотенцами, и плотно закрыла за собой дверь.
Задумавшись на мгновение, она заперлась еще и на шпингалет.
***
— Я тебе так скажу, у меня были сомнения, — произнес Букер, ставя кружку кофе на столик в кафетерии. — Я не думал, что этот кофе французской обжарки будет чем-то стоящим, но черт возьми, я определенно передумал.
Кейтлин подняла взгляд от тарелки с яйцами и тостом и улыбнулась ему.
— Я же говорил, — сказал Дэвид, поднимая свою кружку в знак приветствия. — Разве ты не рад, что они нашли его на одной из вылазок?
— Я буду скучать, когда он закончится.
Присоединившись к ним, Николь и Скотт принесли свои тарелки и кружки, приветствовав всех и пожелав доброго утра.
Сколько бы ни было места вокруг, Кейтлин, Николь и Букер всегда усаживались рядышком.
Старые привычки, которые никогда не уходят.
— Итак, — начала Кейтлин, шепча поверх края своей кружки. — Ты…?
Николь кивнула.
— Сделала. И ответ отрицательный, — она подняла взгляд, посмотрев на Кейтлин. — Я сделала оба, чтобы наверняка, и результат был одинаковым.
— И тебя это устраивает, верно?
Приступив к завтраку и откусив первый кусочек, Николь угукнула.
— Ага. Ну то есть, я испытала облегчение. Не думаю, чтобы мы обустроились достаточно, чтобы хоть думать о… — она умолкла. — Я просто рада, что в данный момент не придется об этом беспокоиться.
Кейтлин потянулась под столом к руке своей подруги и нежно сжала.
— Я тоже.
Чуть подавшись вперед, Букер показал подбородком на Николь.
— Ты поедешь с нами на следующую вылазку, верно?
— Непременно, — ответила она с улыбкой. — Я скучала по тому, как вы двое пререкаетесь из-за музыки.
— Ну, если бы у Букера имелся вкус, нам бы не пришлось столько пререкаться.
Он фыркнул.
— Сказала женщина, которая заставила меня полтора дня слушать группу NSYNC.
— У меня была ностальгия, — парировала Кейтлин. — А ты молил о Джордже Стрейте и Тиме Макгро.
— Ага, а как же тот третий том сборника «Вот Что Я Называю Музыкой», который ты постоянно подсовывала в магнитолу?
— Там есть несколько хороших синглов!
Николь широко улыбнулась, подавшись вперед.
— Ребята, не растрачивайте весь пыл сейчас, иначе в джипе это будет звучать натужно.
Уставившись на свою тарелку, Скотт погонял по ней яйца, затем поднял взгляд.
— Ты уверена, что хочешь поехать?
Николь повернулась к нему лицом.
— Мы пришли к согласию, что я буду помогать, когда появится возможность.
— Нет, я знаю, просто… — он положил вилку. — Вы двое отсутствуете все дольше и дольше, — сказал он, глянув на Кейтлин и Букера. — И я не критикую. Я знаю, сложно найти некоторые вещи, которые нам нужны, или получить доступ к очередному лагерю Ковчега. Но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Николь помрачнела.
— Но что, Скотт?
— Детка, они вместе, — он показал на Кейтлин и Букера. — Они уезжают вместе, они возвращаются вместе, и это хорошо работает, поскольку они пара. Я не могу отправляться с тобой на эти вылазки. Я доктор этой группы, я не могу уехать. Но когда ты уезжаешь, я не знаю, увижу ли я тебя вновь.
