Дэвид и Макс медленно шли, чтобы послушать истории Сестры Агнес, и Матильда неуклюже семенила между ними, держа их обоих за руки.
— Смотри, кто идет, Мэдди, — проворковал Макс. — Тетя Кейтлин.
Она просияла, помахав малышке.
— Привет, милая, смотри-ка, а ты уже ходишь!
— Скоро она будет бегать, — сказал Дэвид со вздохом. — А потом лазить. И тогда у меня не будет ни единого спокойного момента.
Макс шикнул на него.
— Ну, хотя бы чувство равновесия ей досталось от меня.
— Вместе с твоей беспечной натурой.
Сунув руки в задние карманы, Кейтлин усмехнулась, глядя на мужчин.
— Вы двое ведете себя как типичная женатая пара, — сказала она. — И как типичные родители.
Макс усмехнулся.
— Я посчитаю это комплиментом.
Как раз когда они уже прошли мимо нее, Кейтлин кивнула Максу и сказала:
— Вообще-то… могу я поговорить с тобой кое о чем? Это не займет долго.
— Конечно, — сказал он, бросив на Дэвида понимающий взгляд и держа в руке маленький кулачок Матильды.
Шагнув в сторону, Кейтлин скрестила руки на груди и прислонилась плечом к стене.
— Ты выглядишь очень серьезной, — прокомментировал Макс.
Кейтлин попыталась улыбнуться, но вышло как-то натужно.
— Как хорошо ты знаешь Сета?
Макс нахмурился.
— Сета… Из лагеря Айовы?
— Ага.
— Не очень, — признался он. — Я говорил с ним всего несколько раз. Он помогал обустроить лагерь в Оклахоме. Показался достаточно дружелюбным. Вежливым.
Когда Кейтлин неловко переступила с ноги на ногу, Макс заметил.
— Почему мне кажется, что у тебя имеется совершенно иной опыт?
Убрав волосы со лба, она позволила своему взгляду скользнуть к пыльной пробковой доске с рекламой гулянки в честь окончания учебного года.
— Он… не сделал ничего, — сказала она наконец. — Ничего серьезного. Он просто то и дело оказывается рядом и отпускает такие комментарии… будто он думает, что знает меня.
Макс ждал, пока она продолжит.
— Не знаю, есть в его тоне что-то. Такое ощущение… будто он пытается внушить мне ложное чувство безопасности.
— Это очередной момент в духе «Тед Банди тоже выглядел нормальным»?
Она слегка улыбнулась от этого воспоминания.
— Может быть. Я не уверена. Я чувствую себя нелепо из-за того, что вообще поднимаю этот вопрос, но после прошлой ночи…
— Погоди, а что было прошлой ночью?
Ее щеки горели.
— Ну, эм… — она оглянулась через плечо, убеждаясь, что в пределах слышимости никого нет. — Прошлой ночью мы с Букером… были близки…
Брови Макса на мгновение взлетели вверх, но он взял себя в руки.
— И я почувствовала, что за нами кто-то наблюдает.
Он тут же перешел от легкого смущения к откровенному ужасу.
— Сет наблюдал, как вы занимаетесь сексом?
Кейтлин покачала головой.
— Не знаю. Может быть. Я так думаю.
— Это чертовски много неопределенности.
— Я нутром чую, что за дверью кто-то был, — сказала она. — Но когда мы пошли проверить, никого не было. Но я и раньше натыкалась на Сета в коридорах — ранним утром, никого вокруг нет, а он просто стоит в дверном проеме и не издает ни звука.
— Хм. Это немного нервирует, — сказал Макс. — И все же это не значит…
— Знаю, — перебила Кейтлин, вздохнув. — Просто… Я не могу понять этого парня. Это меня нервирует.
Она посмотрела поверх плеча Макса на Дэвида и Матильду, которые все еще шли к библиотеке.
— Мы должны беспокоиться не только о фриках, — добавила она. — И я пообещала себе, что сделаю все возможное, чтобы защитить этих людей. Они — моя ответственность.
Макс потянулся к ней и мягко положил руку на ее предплечье.
— Ты не несешь ответственность за каждого человека в этой группе, Кейтлин. Почему, как ты думаешь, у нас есть избранный совет? Голосование? Чтобы не взваливать все бремя на плечи одного индивида.
Сморгнув слезы, от которых щипало глаза, она выдержала его взгляд.
— Мы с Букером вытащили этих людей из Ковчегов, — хрипло прошептала она. — Они все твердят, что мы спали их, но мы лишь заставили их обменять одну тяготу на другую. Кем же я буду, если оставлю их на волю прихотей судьбы?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты будешь просто человеком, — сказал Макс, и черты его лица смягчились от сочувствия. — И позволь напомнить тебе, что из-за того, что вы вломились в один из Ковчегов (заставив людей обменять «одну тяготу на другую»), я вернул себе мужа и дочь.
В горле Кейтлин встал ком, и чем сильнее она пыталась проглотить его, тем больше он становился.
— Мы никогда не узнаем, что было правильным решением, — продолжал Макс. — Но с моей точки зрения, это решение было чертовски великолепным. И я никогда не буду считать себя ответственной за то, что случится с нами потом.
Охваченная чувствами, она могла лишь кивнуть.
Сжав ее запястье, Макс улыбнулся.
— Прекрати делать из себя атланта, который держит на своих плечах всех Отверженных. Твоей энергии найдется применение получше.
Это самые добрые слова, которые кто-либо говорил ей в последнее время.
— Спасибо, Макс, — пробормотала она.
Дэвид крикнул им с конца коридора.
— Лучше поспеши, папуля! Мэдди обогнала тебя на милю!
Усмехнувшись, Макс повернулся и помахал им.
— Иди, — сказала ему Кейтлин. — Спасибо за… Ну, за все.
— Всегда пожалуйста.
Она смотрела, как он трусцой бежит по полированной плитке и присоединяется к своей семье.
Кейтлин, может, и не атлант, но она все равно несла на себе много ответственности.
Она подождала, когда Макс, Дэвид и Матильда скроются за углом, а потом скользнула в учительскую.
Глава 7
Дни проносились странными вспышками.
Пара дней могла ощущаться как несколько часов, а один день мог тянуться целую жизнь.
Кейтлин привыкла доставать их потрепанную дорожную карту и прослеживать линии пальцем, изучая их следующий маршрут до тех пор, пока он не запечатлевался в ее мозгу.
Как только они добудут больше припасов для жилья (матрасы, кушетки, спальные мешки, подушки), они собирались прочесать нижний правый угол Колорадо, поискать еще выживших или лагерь Ковчега.
Они сомневались, что там будет лагерь. Свидетельств о лагере Ковчега к западу от них или не существовало, или им было несколько месяцев, то есть, они относились к периоду до миграции лагерей.
Вспомнив, что она не пометила последний дорожный знак, на котором оставила метку креста, Кейтлин вытащила красную ручку из сумки и пометила точкой страничку.
После их отъезда из Арканзаса прошло много месяцев, но она до сих пор старательно оставляла след для Джорджа и остальных.
Просто на всякий случай, говорила она себе.
Вопреки всему она сохраняла надежду.
Когда она сложила карту, собираясь спрятать ее в сумку, звуки быстрых шагов эхом прокатились по коридору.
Один… потом двое… трое человек пробежали мимо, и все говорили приглушенными паникующими голосами, которые она не могла разобрать сквозь дерево и бетон.
Нахмурившись, Кейтлин вскочила и распахнула дверь.
— Что…
Эдвард притормозил ровно настолько, чтобы махнуть ей.
— Гниляки прорвались через забор, — сказал он. — Оружие у тебя есть?
— Сколько? — спросила она, уже нагибаясь, чтобы схватить нож и револьвер из рюкзака.
— Не знаю, — сказал Эдвард, продолжая бежать в сторону опасности. — Алонзо сказал, тридцать или больше.
Сердце Кейтлин ухнуло в пятки.
— Эд, где Букер?
— Уже снаружи!
Дерьмо.
Пустившись бежать, Кейтлин за считанные секунды нагнала остальных.
Она вылетела из боковой двери как пуля, уже держа нож в руке.
Фрики шатались по маленькому дворику, поросшему травой — по пространству между зданием и футбольным полем, которое находилось ниже по холму — и пытались схватить ближайшее теплое тело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Тридцать — это скромная оценка, и еще больше пробивалось через дыру в заборе именно там, где была колючая проволока.
Вопросы заполонили сознание Кейтлин, и ей пришлось отложить их до тех пор, пока им не удастся выжить.
