нет!
Люк проследил за её взглядом. Она уставилась на три капельки крови на ковре.
– Извини, это я руку поцарапал. Сейчас почищу. Время ещё есть.
Он втайне обрадовался отсрочке.
– Да нет же, – нетерпеливо ответила она. – Дело не в ковре. Просто мать с отцом увидят, что я даже не оцарапалась…
И не успел Люк сообразить, что она делает, стукнула рукой по разорванной сетке. Неровный конец поранил не сразу, пришлось держать сетку правой рукой и левой провести по краю. Когда Джен отдёрнула руку, Люк увидел порез, глубже, чем у него. Джен выдавила несколько капель крови на ковёр.
– Ну вот, – сказала она.
Люк ошеломлённо попятился из дома.
– Приходи скорей, сын фермера, – пригласила Джен.
Люк повернулся и побежал не разбирая дороги, не замедляя хода у сарая, прямиком к чёрному ходу, распахнул его и захлопнул за собой.
…Сейчас, сидя за ужином, он ощущал, как колотится сердце при одной только мысли, насколько всё это было опасно. Почему он сначала не огляделся? Почему не полз? Он тыкал вилкой в картошку, холодное, застывшее пюре. Потом смотрел, как мать собирает грязные тарелки, пока отец, Мэтью и Марк, откинувшись на спинки стульев, обсуждали урожай зерновых. Джен его напугала… Он вспомнил, как она порезала руку, и ужаснулся. Как она могла порезаться ради него, ведь они только что познакомились?
17
Следующие три дня Люк каждое мгновение либо вновь переживал встречу с Джен, либо планировал новую.
В первый день на ферму явился государственный инспектор, чтобы оценить урожай, и Люку пришлось весь день проторчать на чердаке. На второй лил дождь, и отец всё утро разбирал счета и квитанции. На третий день отец вернулся в поле, но когда Люк точно в девять подкрался к чёрному ходу и дерзко включил свет, ответного сигнала от Джен не последовало. Может, в её доме отстали часы? Он не гасил свет целых пятнадцать минут, в постоянном страхе, что его заметит кто-нибудь ещё. Наконец, совсем пав духом, выключил и на трясущихся ногах полез к себе наверх.
А вдруг с ней что-нибудь случилось? Вдруг она больна, лежит при смерти одна в доме? А если её поймали и сдали в полицию? Даже за короткое время, проведённое с Джен, он догадался, что она часто рискует.
Вот уж не предполагал, что, познакомившись с другим человеком, будет из-за него переживать.
Он успокоился, привалившись к стене на верхней ступеньке лестницы, и напомнил себе о других возможных причинах.
Может, кто-то из родителей в тот день не пошёл на работу, а вышел по делам и вскоре должен был вернуться. Может… он пытался придумать ещё какую-нибудь причину, по которой Джен не посигналила в ответ. Но Люк с трудом представлял себе её обычную жизнь, и воображение его подвело.
Истинную причину он узнал на следующий день, ринувшись в соседский дом, как только получил ответный сигнал.
– Где ты была? – первым делом спросил он.
– Когда? Вчера? – Она зевнула, задвигая за ним заднюю дверь. – Ты хотел прийти? Извини. Мама взяла выходной и потащила меня с собой по магазинам.
Люк изумлённо разинул рот.
– За покупками? Ты уезжала?
Джен небрежно кивнула.
– Я не видел, как ты выходила, – заметил он.
Джен взглянула на него так, словно серьёзно сомневалась, есть ли у него мозги.
– Конечно, не видел. Я же пряталась. В нашей машине убрано заднее сиденье… Папа переделал салон по спецзаказу.
– Ты выезжала… – с благоговением повторил Люк.
– Ну, пока не приехали в торговый центр, я ничего не видела. И сидеть два часа в темноте вовсе не весело. Ненавижу такие поездки.
– А в торговом центре ты вышла? Там прятаться не пришлось?
– Мама давным-давно достала мне фальшивый пропуск, – увидев его удивление, засмеялась Джен. – Типа я её племянница. Продавцов убедить ничего не стоит, но если по дороге нас остановит полиция, мне не жить. Вот такие у мамы приоритеты. Для неё покупки важнее моей жизни.
Люк покачал головой и сел на диван – от страха у него затряслись коленки.
– Не знал, – проговорил он. – Не представлял, что третьи дети могут такое проделывать.
А если мать с отцом достанут ему поддельный пропуск? Он даже представил себе, как его прячут под мешками в кузове пикапа.
В городке мать с отцом знали все. Как и то, что у них два сына. Мэтью и Марк.
– Надо же, ты ездила в город, – повторил он.
– Ну да, ведь здесь нигде поблизости нет торговых центров.
– Расскажи, как там? – почти прошептал Люк.
– Скукотища, – ответила Джен. – Правда, тоска зелёная. Маме захотелось купить мне платье, уж не знаю почему, поэтому бродили из одного магазина в другой, мне пришлось перемерить их целую кучу, таких царапающих, колючих. А потом заставила купить несколько лифчиков… Ой, извини! – опомнилась она, когда Люк покраснел до корней волос. – Наверное, в вашем доме про такое не говорят.
– Мэтью и Марк иногда говорят, когда… ну… про всякие гадости.
– Лифчики – вовсе не гадости, – возразила Джен, – это просто орудия пыток, изобретённые мужчинами или мамами.
– А-а, – смущённо потупившись, протянул Люк.
– Ну да ладно, – сказала она, вскочив с дивана. – Я проверила твои данные по компьютеру, у тебя всё в порядке, ты не существуешь. По крайней мере, официально. Так что тебе ничего не грозит. И…
Услышав, как Джен небрежно бросила «ты не существуешь», у Люка голова пошла кругом.
– Откуда ты знаешь, что не грозит? – перебил он.
– По отпечаткам пальцев, – ответила Джен.
Когда Люк озадаченно на неё посмотрел, она пояснила:
– Мой братец Тушка мечтал стать детективом и изучал отпечатки пальцев… Вовсе не от большого ума. И тут я вспомнила, что у него до сих пор сохранился дактилоскопический набор. В общем, я искала отпечатки там, где ты к чему-то прикасался, прямо как показывают по телевизору. Нашла хороший образец на стене. Отсканировала его, подключилась к государственной базе личных данных и – вуаля! – ничего похожего там не нашла. Твоих отпечатков нет, а значит, официально нет и тебя. – И подчеркивая свои слова, скорчила рожицу.
«А полиция не найдет меня из-за твоих поисков?» – хотелось ему спросить. Но он так мало понял из объяснений, что вопросы ему вряд ли бы помогли. А Джен уже говорила о другом.
– И я считаю, тебе можно доверять. Раз я убедилась, что ты не предатель, тебе можно рассказать о митинге, показать наши тайные чат-румы и всё такое.
Джен, болтая на ходу, вышла, и Люк поспешил за ней, чтобы не упустить окончание фразы.
– Есть хочешь? Или пить? – предложила она, задержавшись у двери в большую кухню. – А
