Возле «Хаммеров» переминались с ноги на ногу солдаты в полной экипировке, в касках, бронежилетах, со штурмовыми винтовками М16А2. Кто-то курил, кто-то хлебал большими глотками ледяную «Колу» из жестянок, другие просто разговаривали, с ленцой цедя слово за словом, будто берегли силы для чего-то намного более важного.
— Генерал, сэр!
Коренастый лейтенант вытянулся по струнке, увидев приближавшегося командующего Десятой легкой пехотной дивизией. Этот афроамериканский парень буквально пожирал глазами свое начальство, взгляд его светился почтением — ведь сейчас перед ним был человек, благодаря которому и сам лейтенант, и многие его бойцы живыми вернулись из иракского ада, и смогли уцелеть сейчас, сокрушив Россию, монстра, казавшегося совсем недавно непобедимым.
— Все готово, лейтенант? — сухо спросил Камински, кивком ответив на уставное приветствие. — Можно отправляться?
— Так точно, сэр! Все готово! Можем выдвигаться, как только вы прикажете!
Бывшая русская авиабаза в Раменском стала для Мэтью Камински вторым домом за те дни, что он провел здесь. После того, как русские сложили оружие, тут навели порядок, убрали следы недавних бомбежек, и теперь оставленные бывшими хозяевами казармы и ангары занимал американский контингент. Сам генерал, прибыв сюда из Тбилиси, еще ни разу не покидал пределы базы, на которой всегда, и днем и ночью, бурлила жизнь, шли какие-то работы, бегали люди, беспрестанно звучали чьи-то нетерпеливые команды. А теперь командующего Десятой пехотной ждала столица России — Москва.
— Едем, — приказал генерал, обернувшись к сопровождавшим его офицерам, самый младший из которых носил нашивки майора на полевом камуфляже. — По машинам!
Правая задняя дверца «Хаммера» захлопнулась с глухим лязгом — эта машина, единственная в кортеже из полудюжины таких же внедорожников, низких, широких, угловато-неуклюжих, не имела вооружения, поскольку была предназначена для командующего дивизией, а уж его всегда найдется, кому прикрыть огнем или даже собственным телом. И бронирование ее было значительно солиднее, чем на остальных «Хаммерах», предназначенных для взвода охраны — жизнь генерала стоила намного дороже, чем жизни хоть взвода, хоть целой роты.
— Трогай!
Водитель-сержант снял машину с «ручника», отжимая рычаг, и скрытый под бронированным капотом мотор, стадевяностосильный дизель объемом шесть с половиной литров, взревел, словно спущенный с привязи зверь, ощутивший свободу. Колона автомобилей двинулась к выезду из базы, стальной змеей лавируя меж постройками. «Хаммеры» миновали пропускной пункт, укрепленный на случай атаки каких-нибудь недобитых русских — из-за бруствера, сложенного из мешков с песком, вытянулся ствол крупнокалиберного пулемета М2НВ «Браунинг», готового встретить лавиной огня того, кто попробует без разрешения преодолеть охраняемый периметр. В эти минуты у пулемета дежурил только один боец — для того, чтобы нажать гашетку, этого было достаточно, а остальные, еще семь пехотинцев, кучковались чуть поодаль, не снимая рук с оружия и не забывая поглядывать по сторонам.
— Гребаный курорт! — Мэтью Камински недовольно нахмурился — после службы в Ираке, где любой прохожий, неважно, ребенок, женщина или древний старик, мог нести на себе двадцать фунтов пластиковой взрывчатки, а в кулаке сжимать детонатор, бойцы легкой пехоты расслабились. Чувство опасности мобилизует, а здесь царили мир и тишина, русские даже не пытались сопротивляться, став вдруг покорными, точно какой-то скот, а потому солдаты теряли бдительность. Возможно, вскоре это выйдет им боком.
Чуть в стороне от ворот, солидных, таких, что, кажется, и танком не протаранить, виднелась угловатая громада бронетранспортера «Страйкер» с установленным на крыше дистанционно управляемым «Браунингом» пятидесятого калибра — очень неплохое оружие против каких-нибудь повстанцев, а атаки с применением тяжелого вооружения здесь не ждали в принципе.
Появления генерала и его эскорта уже ожидали. Патрульный «Форд» российской дорожной полиции приткнулся на обочине, хрупкий, почти игрушечный на фоне тяжеловесной бронемашины, увешанной противокумулятивными решетчатыми экранами — простым и эффективным средством защиты от гранатометов. Едва первый «Хаммер» появился в проеме ворот, возле которых выстроились разом подобравшиеся часовые, из бело-голубого «Форда» не самой новой модели с проблесковыми маячками-«мигалками» на крыше выбрались двое в форме русской полиции.
— Старший сержант Колобов, московская милиция, — один из полицейских, непонятно почему называвшихся здесь милиционерами, то есть вооруженными ополченцами, наклонился к окну «Хаммера» и отдал честь, поднеся ладонь к козырьку форменной фуражки. — Нам приказано сопровождать вас, господин генерал!
— Следуйте в голове колонны! Держать максимальную скорость! Надеюсь, вы позаботились о том, чтобы расчистить путь? Вперед!
Как только ворота базы остались позади, водители внедорожников, получив приказ, до упора утопили педали газа, и «Хаммеры», разъяренно взревев моторами, сорвались с места. Эти громоздкие машины, весившие пять с половиной тонн, могли запросто выдать сто километров в час, и теперь буквально летели по пустынному шоссе. А впереди, предупреждая незадачливых автолюбителей, мчался милицейский «Форд», распугивая прохожих надрывным воем «сирены».
Колонна буквально ворвалась в город, еще не отошедший от ужаса войны, коснувшейся мегаполиса лишь самым своим краешком. Следы боев уже исчезли, да их немного и было — смелый рейд десантников из Восемьдесят второй дивизии, выковырявших из своего подземного убежища министра Самойлова, позволил избежать уличных боев, в которых, несомненно, обе стороны понесли бы чудовищные потери. Была иная альтернатива — стереть город в порошок непрерывными бомбардировками, ведь противовоздушная оборона Москвы была уничтожена в первый час воздушного наступления.
Бомбардировщик В-52Н «Стратофортресс» может за один вылет доставить к цели свыше двадцати двух тонн смертоносного груза, обрушив его на головы беззащитного врага с высоты четырнадцать тысяч метров — из-за облаков. Не встречая сопротивления в воздухе, можно было устроить настоящую карусель, так чтобы «бомбовозы» сменяли один другого. В этом случае жертвы были бы еще более ужасающими, но понесла бы их только одна сторона. К счастью, удалось избежать и этого, чему генерал Камински по-человечески был рад — наконец-то он вновь смог увидеть русскую столицу, увидеть ее целой и невредимой, хотя и внезапно обезлюдевшей, но во всяком случае не лежащей в руинах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
