— Да, немного. — Джин улыбнулась. — Раненых и труп отправили. Я в порядке.
— Украинцы вышли с площади, — сообщил он. — Присоединились к твоим приятелям. Сейчас тебе снова придется отправиться к ним.
— Они мне уже как родные.
— Это неплохо. Боевики засели в здании школы. Будем их оттуда выкуривать, и нам потребуется помощь твоих ребят. Мы вызвали подкрепление. Помимо воздушной поддержки, к нам идут механизированный батальон дивизии Old Ironside и танковая рота «Абрамсов». Вам потребуется зайти с левого фланга, провести разведку и доложить обстановку.
— Я поняла, Майк. — Она кивнула. — Сейчас же иду к ним.
— Старк тебя прикроет.
— Отлично.
* * *
Едва добравшись до украинских БТРов, молодая женщина сразу увидела среди военнослужащих выведенных Майком с площади. Вид у них был куда более потрепанный и запыленный.
— Наш капитан, здорово! — Михальчук спрыгнул с машины, увидев Джин. — Как там Потапов и Бондаренко? Жить будут?
— Да. Они уже в госпитале. Уверена, капитан Долански все сделает самым лучшим образом.
— Будем надеяться. Я выясняю, как так получилось, что Славку грохнули. Знакомься, — он представил ей молодого сухощавого сержанта, — друган давнишний Серега Митин. Говорит, там застряли из-за тупости комбата. Он у наших ребят перед выездом ручные гранаты отобрал. Представь себе! — Михальчук присвистнул. — От греха подальше, говорит. Бой в городе. Вполне возможно, придется оборонять здание, те же больницу или элеватор. Какой бой в городских условиях без гранат? Количество и грамотность использования боеприпасов все решает. Верно ведь?
Джин кивнула.
— Он еще боеприпасы хотел пересчитать, но они выехали, не дожидаясь, пока он еще какое распоряжение родит. На площади ребят обложили со всех сторон, а он все не разрешал огонь открыть. Ведите переговоры, ведите переговоры… Пока ругались там по радио, исламисты и срезали пулеметчика. Жалко.
— Ладно. — Джин вздохнула. — Значит, так, сержант, — она сразу перешла к делу, — рассиживаться особо некогда. Наш капитан сказал, они укрепились в больнице. Приказано развернуться левым флангом, провести разведку, доложить расположение и дальше ждать приказа.
— Вот, слышал. — Михальчук по-дружески подтолкнул Митина в бок. — Здесь только один командир толковый имеется. Амер. Тот, который тебя с площади выводил. Мы теперь только его слушаем, а нашего глушим во избежание проблем. Не слыхать — и все. Пусть связистов вызывает для налаживания связи. Пока они налаживают, мы все задачи выполним. Все. Ребята, по коням. — Парень взглянул на часы. — Выдвигаемся левым флангом. Джин, давай ко мне. — Михальчук подтянул молодую женщину на БТР. — Поехали, поехали, Виталька. Заснул? Давай вон к тому бетонному забору у дамбы. Там пока и встанем. Оттуда недалеко до спортивной школы, где они засели, метров семьсот, я думаю. Гранатометом и автоматами не достанут, а с дамбы наблюдение вполне можно провести.
К забору приблизились спустя минуты четыре. Михальчук спрыгнул с БТРа.
— Я вон туда заберусь, — показал он на небольшое возвышение на дамбе, — позыркаю оттуда. Серега, давай за мной. Парамон, не расслабляться!
— Я тоже пойду. — Джин спустилась на землю. — Мне надо докладывать капитану.
— Там, мэм, опасно. — Михальчук пожал плечами. — Видишь, как она торчит, точка над забором. Они ее засечь могут запросто.
— Миха, гляди, амеры техники нагнали, — сообщил Коновалов.
Со стороны базы к площади у больницы Эль-Зара подтягивался десяток «Хаммеров».
— Там человек с сотню, не меньше.
— Это из дивизии Old Ironside, — объяснила Джин. — Майк вызвал подкрепление. Сейчас еще «Абрамсы» подойдут.
— Танки? — Михальчук сдвинул каску на затылок. — Война начнется.
— Прежде всего нам надо разведать цели, — напомнила молодая женщина.
— Ага. — Он кивнул. — Полезли. Парамон, пока за старшего.
— Есть!
«Хаммеры» Old Ironside выехали на пустырь правее украинских БТРов и развернули пулеметы в сторону площади.
— Так, чего там. — Михальчук пристроился на самом краю вышки, в тени. — Из стального листа сделана… Уже хорошо, — заметил он. — Если они нас увидят, то стрелковым оружием ее не пробить. Еще кто-то мешки с песком подтащил. Может, сами боевики, а мы попользуемся. Где они, голубчики? — произнес он, поднося к глазам бинокль.
— Что? — Джин присела рядом с ним.
— Мирных жителей в окрестностях нет. Значит, все по-серьезному. Вот вижу, ходит какой-то тип с автоматом прямо перед зданием школы. Платка или повязки на нем нет, но вряд ли просто погулять вышел. На крыше соседнего дома еще какой-то мужик. — Михальчук перевел бинокль чуть левее. — Работает активно, строя стеночку из кирпичей. Сдается мне, огневую точку готовит. Доложи своему…
— Герцог-6, я — Амари-3, — произнесла Джин по рации. — Докладываю обстановку.
Американский снайпер два раза выстрелил по указанным целям.
— Слышь, Миха, — снизу послышался голос Парамона. — Тут опять наш орет, тебя требует. Кричит, дескать, никому не стрелять, а лишь вести наблюдение.
— Так ты его успокой. Скажи, мы просто наблюдаем. Пусть валерьянки примет.
В воздухе послышался характерный свист, а спустя мгновение раздался взрыв — как раз между «Хаммерами» и позициями БТРов, за ним еще один. Вслед за этим вокруг «Хаммеров» взметнулись фонтаны песка, то есть автоматный огонь.
— Едренавошь, миномет, — сплюнул Михальчук. — Вон там, — он присмотрелся, — в верхнем окне. Вспышки!
Джин немедленно доложила о происходящем.
— О'кей, на девять часов миномет. Открыть огонь! — услышала она в наушниках голос Майка.
— Открыть огонь, — передала молодая женщина.
— Парамон, пали! — крикнул Михальчук вниз.
Загрохотал «Марк-19», к нему присоединились крупнокалиберники с «Хаммеров» и КПВТ с БТРов. Даже невооруженный глаз мог отметить, как в осажденном здании школы надуваются и оглушительно лопаются громадные огненные шары.
— Кто стреляет?! Кто стреляет?! — вопил по рации комбат Хмелев.
Одна граната попала прямо в окно. Изнутри повалил дым.
— Парамон, не останавливаться! Жми их! — кричал Михальчук.
С БТРа дали еще две очереди.
— Одну промазал, — констатировал Саня, глядя в бинокль. — Прошлась вдоль крыши, а вторая вообще молодцом, точняк в окно легла.
— Миха, нас только что обстреляли из проезжающей машины, — доложил снизу Коновалов.
— Садани по нему. Чего ждешь?
— Есть!
— Сколько раз говорить: стрельнули, а мы сразу в ответ. Нечего ждать и всю эту хреновину хмелевскую повторять да обсасывать.
Джин не сводила взгляда с окна, откуда стрелял миномет. Через несколько минут снова блеснула вспышка.
— Они все еще там!
— Где? Парамон, огонь! Огонь! Долго собираешься, мать твою!
— Вспышки в крайнем правом окне верхнего этажа.
— Он успел перебежать!
— Я — Амари-3, я — Амари-3, вспышки в крайнем правом окне верхнего этажа. Как поняли?
— Видим. Сейчас накроем. О'кей!
Снова загрохотали пулеметы с «Хаммеров». Рикошеты трассеров отскакивали от стен.
— Эх, черт! — Михальчук вытер пот со лба. — Бьют хорошо, плотность высокая, а попадает, видишь, только один из двадцати. Надо корректировочку дать.
— Я — Амари-3, я — Амари-3, — передала она новое указание.
— Вас понял, Амари-3, — ответил Майк. — Передай всем вернуться на позицию. Начинаем выдвижение.
— Саня, выдвигаемся, вниз!
— Что? Штурм? — Напарник, похоже, не поверил.
— Вроде того!
— О! Серега, за мной. Кэп, руку давай! Давай, давай, без жеманства.
Они спрыгнули с вышки и подбежали к БТРам. «Хаммеры» уже проехали первый мост и двигались ко второму. С воем пронеслась реактивная граната, выпущенная из РПГ, и упала в реку. В ответ с «Хаммеров» открыли шквальный огонь. Опять выстрел из РПГ — граната пронеслась между машинами, но тоже мимо. Ударилась, разорвавшись, в насыпь.
— Ликвидировать гранатометчика! — услышала Джин в наушники приказ Майка.
— Ты видишь его? — повернулась она к Михальчуку.
— С РПГ? Сейчас. — Он высунулся из машины с биноклем и осмотрелся, прикрываясь люком. — Ага, вон там, похоже. В низкой пристройке рядом со школой. Парамон, сними его аккуратненько, а то слишком уж обнаглел.
«Хаммеры» скрылись за домами. Послушался стук пятидесятого калибра, выстрелы автоматического гранатомета, звонкие хлопки карабинов М-4. Потом раздался взрыв, еще один…
— Что это? — Михальчук насторожился. — Мины?
— Я — Герцог-6. Один «Хаммер» подорвался на фугасе, — сообщил через секунду Майк. — Будьте осторожны!
— Миха, Миха, нас обстреливают! — прорвался в забитый донельзя украинский эфир Петренко, шедший правее. — Что делать? Комбат опять не разрешает открыть огонь!
