не откроешь! Нашим, советским людям… У тебя такой, что ли, появился?
Вновь пауза.
ВЕРХОВЦЕВА. Хорошо, комсомолец Алёша Искеров. Правда будет. Только с условием. Ты принять его сможешь? По-взрослому? Как мужчина…
АЛЁША. Что за условие?
Вблизи киоска.
3-й НАРУЖНИК. Разговорчик-то у них, похоже, непростой.
На скамейке.
ВЕРХОВЦЕВА. Ты меня как женщину забудешь. Хоть даже ненадолго. Просто чтобы нас обоих не погубить. Ты на такое готов?
АЛЁША. Скажи, кто он. Мне надо.
ВЕРХОВЦЕВА (не сразу). Он из Тифлиса. Тьфу ты, по-новому — из Тбилиси. Его в Москву перевели год назад. По какой линии, тебе знать не надо. Тем более имя его хорошо известно. Сейчас мне повезло. Он ведь баб меняет, как бельё. И крутит с одной… Ну, тут тоже лучше без имён. Меня он ненадолго забыл. Но вспомнит. Цветы мне шлёт. С дамой он вежливо обойтись умеет. Культурен временами. Но если откажешь — угробит. Я таких тоже видала.
АЛЁША. А… (Немой вопрос.)
ВЕРХОВЦЕВА. Я не выдержала. А смелы мы оба. Авантюристы! К тому же… Сейчас за мной не очень следят. Определить это я способна. В квартиру могут и не полезть… Но куда я денусь? А ты исчезнешь. Если свобода не надоела… И… Даже жизнь.
АЛЁША (не сразу, тихо и медленно). Он, значит, нас обоих может уничтожить? И ты пойдёшь на… (Не договаривает.)
ВЕРХОВЦЕВА. «Вот, матушка, ты и слушать об этом не хочешь, каково же было терпеть капитанше?» Знаешь эту цитату?
АЛЁША. И… Точно тебе деться некуда?
ВЕРХОВЦЕВА. Всегда остается моя тёзка.
АЛЁША. Надежда?
ВЕРХОВЦЕВА. Просто нельзя исключать, что её и похоронят.
АЛЁША. Могут, я вижу. Диалектика, чёрт бы её… Вот так вокруг посмотришь. И видишь, как хоронят. Причём сдуру. Это я понял. Только сказать некому. (Через паузу.) Конечно, у нас есть головокружения, потом перегибы и ошибки. И через них пролезают разные типы. А в Европе… Вон что там Гитлер творит! А мы эту падаль терпим. Пакт сейчас заключаем, лишь бы напал на нас попозже… А вот кишки бы гаду всем миром выпустить! Для коллективной безопасности. Дача дачей, парашют парашютом. А я и об этом думал!
ВЕРХОВЦЕВА. Для войны тоже надо себя хранить. А вообще смотри, не болтай на эти темы.
АЛЁША. Я знаю. Тем более с товарищем Молотовым не поспоришь. Насчёт пакта.
ВЕРХОВЦЕВА. Ты мне одно скажи…
АЛЁША. Попробую исчезнуть. Даже с концами. А… писать тебе я могу?
ВЕРХОВЦЕВА. Без поводов не надо. Посылай только открытки, как раньше. И поаккуратнее с чувствами. Ты был корректен, называл меня исключительно на «Вы» и поздравлял с праздниками. Так вот, за эти пределы и впредь не выходи.
АЛЁША. Понятно. А с этим твоим… Ты, может быть, ещё как-нибудь потихоньку развяжешься?
ВЕРХОВЦЕВА. Авось кривая вывезет. Кстати… На поезд ты спокойно успеешь. Вещи твои ведь в камере хранения?
АЛЁША. Не по Москве же их таскать. Я… С друзьями зятя простился пораньше, затем на вокзал. Оставил там вещи, букет купил — и к тебе.
Вблизи киоска.
3- й НАРУЖНИК (допивая пиво). Ну… Даёт гастроль любимица народа! Мужиков гражданке Верховцевой не надо. Ей малолетка подавай. Ладно, уже крючок… Растление!
4- й НАРУЖНИК. Не факт. Днём с фонарём мы у кровати не стояли. Может, они чай пили по знакомству? А такой пацан, случись что, упрётся как бык. Мол, не было — и всё! И она повернёт разговор туда же.
3- й НАРУЖНИК. Можно… (Через выразительную паузу.) Построже расспросить.
4- й НАРУЖНИК. Если указание дадут. Но это — возможная задача следствия. А решение принимает товарищ народный комиссар. Лично. Эту карту я сейчас открываю специально для тебя.
3- й НАРУЖНИК (не меняя позу и не повышая голос). Какие инструкции?
4- й НАРУЖНИК (также допивая пиво). Она должна двинуть в Главтворкадр. Здание, сам знаешь, в двух шагах. Но назначенное время приёма подходит. Там наши люди её удержат. Предупреждены. Как у неё дома всё закончится, так и отпустят.
Дадут ей машину. Откажется — просто другие пронаблюдают. Сейчас важен пацан. Любовь любовью, а вдруг антисоветские настроения? Надо знать, куда он пойдёт и где осядет. Я его веду напрямую, ты дублируешь. Ну и её… Не упускать из виду. До порога учреждения.
3- й НАРУЖНИК (прежним тоном). Когда прикажете выполнять?
4- й НАРУЖНИК. Учить тебя, что ли, надо? Пусть разойдутся.
На скамейке.
ВЕРХОВЦЕВА. Ну, теперь и дальше я одна. Ты отправляйся на вокзал. Но время у тебя есть. Погуляй… подольше. Будто бы переживаешь радость от чаепития и беседы с любимой актрисой. Сыграй вот так. Ясно?
АЛЁША. Жалко, не поцеловать тебя… Но всё равно. Ты — моя любовь.
ВЕРХОВЦЕВА. Спасибо, Алёша. Но постарайся найти настоящее счастье.
АЛЁША. Надя… Вот не надо. Не говори. В общем — прощай.
ВЕРХОВЦЕВА. Прощай.
Он поднимается. Надев кепку, уходит. Она остаётся на скамейке.
(Одна.) Эх ты, строгий подросток… Хотя какой подросток? Всем бы мужчинам быть такими!
Встаёт и движется.
Сцена 3
Дача в Подмосковье. Обстановка комфортабельная, но без излишеств.
За обеденным столом БЕРИЯ и ВЕРХОВЦЕВА. Они завтракают. ВЕРХОВЦЕВА одета как в предыдущих сценах (только без шляпки). БЕРИЯ в форме. На протяжении всей сцены он весел, спокоен, ироничен.
БЕРИЯ (как бы внезапно). Надя, дорогая… Слушай… Ты только женщина? Или ты ещё и великая актриса?
ВЕРХОВЦЕВА. Ты знаешь, Лаврентий, что я тебя боюсь. А твоих намёков — тем более. Согласись: другая бы тебе этого не сказала. Она бы льстила тебе. Пела бы, какой ты ангел. А я честно говорю, что ты мне страшен. Делай с этим что хочешь!
БЕРИЯ. Надюша… Сколько я женщин имел… Но не все такие честные! Кто-то со мной спит из-за карьеры. Кто-то за подачку. За квартиру тем более. Кто-то даже мужа хочет продвинуть. Или выручить из чего-нибудь. Смешно, правда?! Другая… В лагерь пойдёт! Но мужу не изменит! Я жён врагов народа, конечно, стираю в пыль. По закону. Который ещё и не я писал. Но при этом их уважаю. Имей в виду. ВЕРХОВЦЕВА. Я вдова.
БЕРИЯ. А вот хорошо… Сказать когда?
Встаёт. Движется вокруг ВЕРХОВЦЕВОЙ. Иногда садится, потом снова встаёт. Продуманно и аккуратно привязывает эту игру к своим и ответным репликам. Реакции собеседницы контролирует. Так — вплоть до конца сцены.
В юности. Когда кровь у парня кипит. И баба его берёт… А куда ей деться? Если… Понадобилось?!
ВЕРХОВЦЕВА
