Его просьба ошеломила ее. Во-первых, она и представить себе не могла, что когда-нибудь снова его увидит. Во-вторых, к ней снова вернулись мысли о том, что она невольно напугала двух невинных людей, которые любили его.
Каковы бы ни были причины, по которым он обратился к ней с просьбой, Рэйни почувствовала, что не должна ему отказать.
Но как трудно не поддаться искушению! Сначала позволяешь опасной мысли возникнуть в твоей голове, потом начинаешь предаваться фантазиям. А тут уж недалеко и до того, чтобы начать строить планы.
Мужчина, которого она теперь знает как Пэйна Стерлинга, занимал ее мысли два года. Ее не раз посещали интимные фантазии, связанные с ним. Если она согласится на его просьбу, это будет означать, что она разорвет столь сомнительную цепь на этапе «строить планы».
Что ее по-настоящему волновало, так это то, что она невольно начинала строить планы в отношении него, хотя речь шла о встрече с его невестой. Может, это какая-то разновидность мазохизма?
Цепляясь за остатки здравого смысла, Рэйни сказала:
— С удовольствием приглашаю их в свою студию.
— Для моей невесты было бы легче, если бы я привез вас к ним.
Естественно, в ее доме ведь не было лифта. Да что с ней такое происходит?
— Я хотел бы удивить их приятной новостью, — продолжал Пэйн. — Это было бы лучшим лекарством, которое только можно придумать.
Но не для нее. Сердце Рэйни обливалось слезами. Господи, помоги… что же ей делать?
— Когда вы планируете нашу встречу? — Рэйни старалась унять дрожь в голосе.
— Как можно скорее. Возможно, сегодня вечером, после того, как мы оба закончим работу.
Сегодня вечером?
Она вспомнила, что сегодня пятница и у нее назначено свидание с Кеном.
— По вашей нерешительности я понял, что вы несвободны.
Он пытливо посмотрел на нее. Она почувствовала, что он разочарован.
— Я… я изменю свои планы, — заикаясь, произнесла она. — После той боли, какую я причинила вашей семье и вам, это самое малое, что я могу сделать.
Кен простит ее, когда она скажет ему, что была обязана сделать это. Уж кто-кто, а он поймет.
— Спасибо, мисс Беннетт. Вы когда-нибудь летали на вертолете?
У нее бешено забился пульс.
— Летала. Друг моего брата — владелец вертолетной станции в Лас-Вегасе. Он несколько раз переправлял меня на вертолете в Гранд-Каньон.
— Отлично. Я пришлю за вами лимузин в четыре часа. Мы отправимся из моего офиса. У вас есть какие-то планы на завтра?
— Работа… — выпалила она, бросая себе спасательный круг. — Я отстаю от графика из-за…
— Из-за того, что я вынудил вас прийти в суд, — закончил он за нее. — Захватите вашу работу с собой и все, что вам понадобится, чтобы остаться на ночь, в том числе купальник.
Рэйни отвела глаза. Она боялась, что он заметит, с каким восторгом она отнеслась к перспективе отправиться куда-то с ним… провести время с ним.
И с его невестой, проворчал ее внутренний голос. Никогда не забывай об этом, Рэйни Беннетт.
Когда она почувствовала, что способна вновь выдержать его взгляд, то обнаружила, что он разглядывает ее любимую шелкографию, на которой художник Томас Макнайт изобразил маяк в Нантакете. Она висела рядом с ее собственными картинами, теми несколькими экземплярами, которые еще не были раскуплены авторами романов.
Пэйн вдруг повернулся к ней и увидел, что она пристально смотрит на него. Она не отвела взгляда, но щеки у нее вспыхнули румянцем.
— Не могли бы вы захватить с собой снимок вашей собаки, когда приедете?
Ее не удивило, что он заметил маленькую фотографию в рамке, стоявшую на ее рабочем столе. Он заметил все. Что заинтриговало ее, так это почему он об этом попросил.
— Хорошо.
Их взгляды на мгновение встретились.
— До встречи.
Быстро собрав картины, Пэйн вышел из квартиры. Рэйни беспомощно смотрела ему вслед, пока он и его телохранитель Джон не исчезли из ее поля зрения.
Закрыв дверь, она прислонилась к ней, не уверенная, что не видит очередной сон. Но шесть часов спустя она убедилась, что все происходит в реальности, когда Джон и еще один охранник появились у ее дверей.
Она села в машину со стеклами, которые позволяли ей видеть все вокруг, оставаясь невидимой. Из подземного гаража здания Стерлингов личный лифт молниеносно доставил ее на верхний этаж. Когда двери лифта открылись и Рэйни оказалась в рабочих апартаментах мистера Пэйна, она, не удержавшись, ахнула: она словно вошла в собственную картину.
Ее темноволосый герой, сидевший за массивным письменным столом, посмотрел на нее и сказал:
— После того, как увидел обложку «Манхэттенского аристократа», я реагирую точно так же, как вы, каждый раз, как вхожу в свой кабинет.
Рэйни не могла произнести ни слова. Ее взгляд скользил от маленькой фотографии в рамке, стоявшей на его письменном столе, к картине с изображенным на ней кораблем, проплывающим мимо маяка.
— Не может быть, — прошептала она в изумлении.
Картина с кораблем висела на единственной непрозрачной стене, точно так, как у нее на рисунке. За спиной Пэйна виднелись очертания Манхэттена, удивительно похожие на те, что она изобразила на своей картине.
Все еще не оправившись от шока, Рэйни следила взглядом за тем, как он встает с вращающегося кресла и берет небольшой снимок со своего стола.
— Я даже боюсь взглянуть, — призналась она дрожащим голосом, когда он подошел к ней и протянул снимок.
Едва взглянув на фото, она вскинула на Пэйна зеленые глаза.
— Эта собака… ее морда… так похожа на Уинстона!
Он кивнул.
— Познакомьтесь, это Бруно, мой верный пес.
— Невозможно, — пробормотала Рэйни, чувствуя, как у нее слегка закружилась голова. Выскользнувший снимок упал на ковер.
Внезапно она почувствовала, как сильная рука подхватывает ее. Пэйн подвел ее к ближайшему креслу.
Их лица почти соприкасались. Она увидела тревогу в его глазах, почувствовала его дыхание на своей щеке.
— Вы так сильно побледнели. Я принесу вам воды.
Через мгновенье он возвратился и поднес чашку к ее губам.
Она пила долго, в надежде, что он отойдет, но, к ее ужасу, когда она допила все до капли, он опустился на корточки перед ней.
Он был слишком близко… Она была не в состоянии дышать, не говоря уж о том, чтобы думать.
— Ну как, теперь получше? — Его низкий голос звучал озабоченно.
— Я… Все в порядке. Спасибо.
Рэйни резко встала, чтобы быть подальше от него. Она подняла фотографию и, к своему облегчению, увидела, что стекло не разбилось. Она поняла, почему он просил ее принести фотографию Уинстона.
Рэйни поставила снимок на письменный стол и обратилась к нему:
— Мистер Стерлинг…
— К чему такие формальности? — прервал он. — Меня зовут Пэйн.
— Я знаю. Просто не решилась сказать так. Клянусь, что никогда не бывала в вашем кабинете!
Морщины перерезали ему лоб.
— Вы думаете, что после ваших показаний в суде и после того, как вы едва не упали в обморок сейчас, я этого не понял?
Она прижала руку к груди.
— Не представляю, как я могла нарисовать все настолько достоверно! В жизни существует такая вещь, как совпадение, но это что-то другое…
— Я чувствую то же самое.
Рэйни покачала головой.
— Я не верю в какие-то сверхъестественные силы, благодаря которым могла незримо побывать здесь.
— Я тоже.
Она снова пристально посмотрела на него.
— Чем, по-вашему, можно объяснить такое?
— Судья правильно сказал: некоторые вещи невозможно объяснить, их надо просто принимать.
— Но ваша невеста может не поверить, что я тайно не преследовала вас.
— Поэтому я и хочу, чтобы вы были со мной, когда мы расскажем ей и Кэтрин о том, как обстоят дела на самом деле.
— Я так сожалею… — вырвалось у Рэйни.
— Вам не кажется, что вы уже достаточно клеймили себя? — Что-то в его тоне заставило Рэйни замолчать. — Давайте согласимся, что эта неделя была адской для всех, и уйдем отсюда.
