Клятва – еще один пережиток времен, когда Деганы были серьезной силой в Теневом Мире. Она связывала Дегана с тобой, а тебя с Деганом, и Деган имел право в любой момент прийти и потребовать обетованное. И ты был обязан отдать все, что Деган захочет. Старики Круга рассказывали дедовские истории о том, что люди, припертые к стене этой Клятвой, предпочитали идти против семьи, чем рисковать последствиями.
Теперь же Клятва стала пустой формальностью, воспоминанием о былом величии ордена, как нынешний Бронзовый Деган был слабым подобием первого. Но Клятву по-прежнему дают и принимают с оглядкой. В конце концов, никому не хотелось навлекать на себя гнев Дегана, не выполнив условий сделки.
– Нет, – улыбнулся Деган. – Хватит ночи с твоей сестрой. Конечно, вкупе с оплатой по стандартным тарифам.
Я послал ему злобный взгляд. Деган положил глаз на Кристиану с самой первой их встречи. И если ото всех моих соратников Кристиана воротила нос, то для Дегана делала исключение. Это было очевидно. Одна только мысль о том, что сестра – пытавшаяся меня убить – сойдется с моим лучшим другом, не просто ужасала, но вызывала некий глубинный трепет не то от родственного беспокойства за Кристиану, не то от дружеского – за Дегана.
– Я заплачу втрое больше обычного, – прорычал я.
Деган снова рассмеялся.
Свернув еще пару раз, мы оказались перед лавкой Федима.
Снаружи она походила на посудную. На столике у входа стояли пара невзрачных кувшинов и несколько кубков. Я подавил желание перевернуть стол – в основном потому, что Дилера этим не проймешь. Большинство барыг хотя бы делают вид, что занимаются законной торговлей, но с учетом выставленного убожества было ясно, что Федим давно распрощался с этой маской.
Я ненадолго прикинул, как быть, если его нет на месте. Мы потратили на поиски лавки большую часть дня. А что, если его предупредили и он залег на дно? Мне не улыбалось искать его дальше по всему кордону…
Но Федим нашелся легко – по кишкам. Они растянулись от порога до живота на десять футов.
7
Деньги были на месте – и кошелек Федима, и наличность за прилавком. Задняя комната пустовала, там были только кровать и личные вещи.
– Он держит барахло в другом месте, – заключил я, когда вышел и встал лицом к лавке.
– Или его забрали.
Деган стоял на пороге и смотрел в щель занавески, заменявшей дверь.
– И оставили соколики? Нет, это послание.
– От кого?
– От того, кого я должен найти.
– Я думал, ты должен был найти Федима.
– Планы меняются, – сообщил я.
Я подошел к Федиму и заглянул ему в лицо. Для члена Круга он выглядел вполне заурядно: оливкового цвета кожа, лысоватый, длинноносый. Левая щека вся в шрамах от прыщей. Не лежи он покойником, я бы вообще не обратил на него внимания.
– Это плохо, – произнес я.
– Какая неожиданность! – откликнулся Деган.
– Не в том смысле.
И я пошевелил сапогом бездыханное тело Федима.
– Все совсем плохо. Я должен был проделать с ним то же самое. После беседы.
Деган кивнул.
– Ты прав, это плохо. – Затем он криво ухмыльнулся: – Но все равно ирония случая, согласен?
– Да, – проговорил я, – ирония.
До того как мы его нашли, Федим был мелкой проблемой. Мертвым он превратился в серьезную. Вот вам ирония для начала: убей Федима я, это была бы работа; замочи его кто-то другой – прямое посягательство на власть Никко.
Погано было то, что я мог сказать что угодно, а звон пойдет: «Никко не защитил своих клиентов. Ату его в Десяти Путях!» Именно этого он и пытался избежать, ради чего и направил меня сюда. Если виновного – или виновных – не прищучить быстро и строго, то репутация Никко накроется вместе с моей башкой.
И вот еще немного иронии: поскольку именно я должен был убить Федима, теперь на мне лежала обязанность разыскать того, кто мочканул Дилера, и вернуть должок.
Дрот, Ангел Мщения – бред сивой кобылы.
Я смотрел на Федима и желал его душе длинного и безнадежного пути в Гостеприимные Угодья. Тут Деган дважды щелкнул пальцами. Я поднял взгляд и увидел, что он прижался у входа к стене. Деган поднял один палец и показал на дверь.
Это означало гостя.
Я поискал, куда бы спрятаться, потом передумал и сел на виду за стол в нескольких шагах от трупа Федима. Извлек рапиру и для солидности положил на колени.
С порога донеслось шуршание кожи. Кто-то кашлянул.
– Федим? – Мужской голос. Приглушенный. – Федим?..
Занавеска отошла, и в щель просунулась голова какого-то моложавого дядьки с огромными залысинами. То, что осталось от шевелюры, было сбрито до короткой черной щетины. Он прищурился, исказившись узким лицом, и сразу перестал, едва рассмотрел тело на полу. Заметив меня, он было рванулся прочь, но Деган уже схватил его за шею.
Остаток пути Деган волок его волоком. К чести дядьки, тот не орал, – правда, крики вряд ли бы ему помогли. Крики здесь были таким же обычным делом, как тараканы.
Гость был невысок, хотя и повыше меня, а также тощ. Впрочем, не тощ – жилист. Под мешковатой одеждой и провисшим поясом скрывались сильные мускулы, и Дегану пришлось потрудиться. Одной рукой визитер прижимал к себе холщовую сумку.
– Я ничего не видел, – произнес он поспешно. – Вас здесь не было.
– Это плохо, – отозвался я.
Гость прекратил сопротивление и склонил голову набок, насколько позволяла хватка Дегана. В глазах зажегся огонек соглашательства и чуть ли не плотской чувственности.
– А что?
– Мне нужен тот, кто что-то видел, – пояснил я.
Он посмотрел на мертвого Федима и облизнул губы.
– Например?
– Например, того, кто загасил Дилера.
– Не тебя?
– Не меня. И не его. – Я указал рапирой на Дегана.
– Правду хотите? – спросил дядька.
– Было бы неплохо, – улыбнулся я.
– Я не знаю.
– Мне хотелось услышать другое.
Тот пожал плечами:
– Извини.
Я дернул подбородком. Деган поднажал.
– Стойте! – заорал гость. – Я узнаю! Я могу узнать!
– Как?
– Ухо спрошу.
– Уже спрашивали, – соврал я.
Его взгляд забегал по лавке.
– Но я знаю… знал Федима! Я знаю, кого спросить, где послушать!
Я кивнул, словно обдумывая его предложение.
– Откуда ты знаешь Дилера?
– Он хранит… то есть хранил мое барахлишко.
Я удивленно поднял брови:
– Хранил твое барахло? Толкал, что ли?
Барыги не хранили краденого, они спешили сбыть его с рук.
– Нет, он хранил.
Наверно, я выглядел недоверчиво, потому что Деган снова сдавил ему шею. Тот сгорбился от боли.
– Я Кидала! – прохрипел он. – Федим держал барахло за процент!
– Ах вот оно что! – сказал я.
Теперь понятно.
Кидалы воровали «на круг»: крали у одного, перепродавали другому, потом снова крали и возвращали прежнему хозяину за вознаграждение. Смысл заключался в том, чтобы дважды заработать на одной вещи; Кидалу также не удавалось поймать с поличным, так как она постоянно переходила из рук в руки.
Федим был, судя по всему, посредником при этом Кидале: продавал товар и наводил вора, когда наступало время украсть его заново. Подобные отношения требовали взаимного доверия, потому что оба могли сдать друг друга ради быстрой наживы. А доверие, как я обнаружил, убеждает в надежности, а это приводит к тому, что делишься тайнами. Они-то мне и нужны.
Я указал на трехногий табурет в углу.
– Садись.
Кидала повиновался. Деган вернулся на пост у дверной занавески.
– Как тебя зовут, Кидала?
– Ларриос.
– Расскажи мне про Федима, Ларриос.
Он пожал плечами:
– Федим – барыга. Мы с ним хорошо ладили.
– Он специализировался на чем-нибудь?
– Да нет. Скупал все подряд отовсюду: монеты, брюлики, шмотки, железки, книги, пиво… все. Говорил, что в Десяти Путях нужно брать количеством, а не качеством.
– У него были постоянные покупатели?
– Не знаю, он всегда кого-нибудь находил.
– Кидал кого-нибудь?
Ларриос фыркнул.
– Понятно, – кивнул я. – Поставим вопрос иначе: кидал ли он кого-нибудь недавно? Не слышал?
Если я выясню, кому Федим сбывал товар, то по цепочке дойду до того, кто желал ему смерти, или прессовал, чтобы очернить Никко, или то и другое.
Ларриос откинулся на табурете, привалившись к стене.
– Он не говорил. Но какой-то тип звучал постоянно. Федим не называл его по имени – только «он».
– Что у них за дела?
– Покража небось.
– Логично.
