На середине крышки были вырезаны две головки — девушки и юноши. Смотрят друг на друга, носатые, губы пухлые, чуть выпяченные, как у негров. А сеньора говорит: любовь — это вечная тайна…

Потом она повела меня в комнату с балконом на улицу, как раз над тем окном, откуда мне крикнули — звоните в садовую калитку. Там тоже был альков, но все переделано по-современному. У стены черный рояль и две банкетки, обтянутые розовым плюшем. И какая-то штука непонятная на диковинных ножках с копытами, вроде лошадиными. Сеньора сказала, что ножки обновил реставратор, и что это старинное бюро с перламутровыми инкрустациями на ящиках, а ножки — копыта фавна какого-то, что ли. Кровать в алькове была старинная, позолоченная, и только по две шишечки на спинках. А над изголовьем деревянный Иисус Христос в нише, со связанными руками, в красной тунике с золотом, и лицо горестное до невозможности. Сеньора сказала, что раньше это была спальня молодых, но теперь тут она с мужем, потому что дочери не дают спать машины, ездят туда-сюда чуть не до рассвета, и она, то есть дочь, решила перебраться в спальню с окнами в сад, где тихо. Рядом с кроватью, где ниша с Иисусом Христом, была маленькая дверь в комнату без окон. А в ней — одна-единственная кровать под балдахином из синего тюля от москитов. И надо же, в этой комнатенке, где кроме кровати, ничего не поставишь, спал их мальчик! Потом она повела меня в гостиную, и первое, что я увидела, — это сундук с золотыми застежками, синий, а по низу разноцветные гербы. И на крышке — они была поднята — нарисована Святая Эулалия, она склонилась с белой лилией Святого Антония в руке, и рядом дракон, который хвостом обвил гору, где ни одного деревца. Из его разинутой пасти вылезают три огненных языка, как пламя. Старинный сундук почти вплотную к двери на балкон, который над тем окном в столовой, которое до самого потолка. А правее, из спальни мальчика, дверь на верхнюю галерею, открытую. В первый день сеньора не могла показать мне спальню молодых, где раньше спала она с мужем, потому что там в это время отдыхала ее дочь. Они с мальчиком мимо этой двери — на цыпочках, и я тоже. Вышли втроем на галерею, куда смотрят комнаты второго этажа, если с улицы, а если со двора — первого, и по лестнице, под которой были умывальник и колодец, спустились вниз во дворик. Там всегда кегли валялись, и мальчик любил в них играть. Сеньора объяснила, что у дочери тяжелая болезнь и что ее нельзя тревожить. Она, говорит, заболела после того, как вздумала сама переставить тяжелые кадки с камелиями. У нее на другой день кровотечение открылось. Но врач сказал, что не может поставить диагноз, пока не увидит своими глазами, что у нее с почками. Врач был чужой, а ихний, как на беду, уехал отдыхать. Про это сеньора сказала мне уже на мраморной лестнице, под окошком в ванной с валенсийской плиткой. Перед моим уходом сеньора объяснила, как открывать садовую калитку с улицы. Там внизу была щеколда, а наверху задвижка. Но ребята бросали в сад что ни попадя, один раз даже дохлого кролика, и тогда зять, то есть сеньор в плаще, обшил калитку досками изнутри. Щеколда и задвижка все равно остались снаружи, на улице, а изнутри — одна замочная скважина. Калитку, значит, можно было открыть с улицы, если она не заперта на ключ, а на ключ ее запирали только вечером. И никакой особой мудрости: отодвинуть задвижку, просунуть руку через отверстие — его специально прорезали — и снять цепочку, которая навешивалась на крюк. Да проще простого, если знаешь, конечно. Я, наверно, очень долго про этот дом рассказываю, но он такой мудреный, такой путанный — голову сломаешь, и кто меня зовет, откуда — сразу не разобрать.

XIX

Кимет сказал: хочешь работать — дело твое, но по мне лучше бы голубями занялась. Продавали бы голубей — озолотились! Я пошла к сеньоре Энрикете рассказать про разговор с моими хозяевами. И надо такое! Иду теми же улицами, а они почему-то узкие сделались… Как пришли, Антони сразу к картине — хвостатых страшил разглядывать. Сеньора Энрикета обещалась за детьми присмотреть. Я, говорит, буду брать их с собой к кинотеатру «Смарт», ничего, посидят возле меня на скамеечке. И тут мой Антони — понятливый был! — слез со стула и кричит: никуда не пойду, вот и все! Я сказала, что мальчик еще туда-сюда, усидит, а Рита — нет, мала, бедняжка, чтобы целое утро на улице. Рита, пока мы говорили, заснула у меня на коленях. А мальчик снова залез на стул, не оторвать от картины! На улице моросило. Вот скажи на милость, как соберусь к сеньоре Энрикете, редко, чтобы не было дождя. Капли одна за другой скатывались по бельевой проволоке, самые большие набухали, вытягивались и падали слезами.

Первый день, как я стала работать в том доме, где с улицы полуподвал, ничего у меня не ладилось. Перемыла половину посуды — и вдруг воды нет. Сеньор с плащом, их зять, пришел на кухню, вежливый — старая сеньора его позвала, — сам открыл кран и, как увидел, что оттуда ни капли, собрался на террат. Пойду узнаю, в чем дело, сказал. У них бак неплотно закрывался, чтобы видеть, сколько воды, ну и подумали, может, какой листок попал, заткнул отверстие. Сеньора велела мне пыль в столовой вытирать, чтобы время зря не пропадало. А у меня в голове одно: дети мои взаперти. Кимет, конечно, не пустил их к сеньоре Энрикете. Она, мол, зазевается, Антони, не приведи Бог, выскочит на мостовую и под машину… Пыль я тряпкой вытирала, потому что сеньора сказала, что все эти метелочки — ерунда, поднимут пыль, а через минуту она, где была, там и есть. Как раз в эту минуту спустилась дочь, поздоровалась со мной, и странное дело — на вид она вовсе не больная. Сеньора велела принести воды из колодца и вымыть окно, которое до потолка: с улицы, я говорила, оно до самой земли и всегда пыльное, а как дождь — грязью заляпано. Машины — взад-вперед, там шлеп, здесь шлеп, и только успевай оттирать… Сеньор, их зять, сошел с террата и прямо с той лестницы шашечками, что вела в гостиную, закричал, что бак в порядке, никакого засора, стало быть, что-то в трубах на улице. Сеньора нахмурилась и сказала, что надо натаскать волы из колодца и домыть посуду, правда, говорит, я колодезной воды побаиваюсь, вдруг там когда-то человека утопили. С другой стороны, поди, знай — придет завтра водопроводчик или нет. И чтоб посуда осталась грязная?

Ну, само собой, я воды натаскала, перемыла посуду. А вытирала сама сеньора. Дочка куда-то скрылась, будто ее и нет. Потом я пошла наверх, убирать постели. Поднимаюсь по лестнице и вижу: мальчик залез прямо в фонтан и сыплет песок в дырочку, откуда вода льется, думает, никто не видит. Заметил меня, весь побелел, глаза застыли, как каменный сделался… И когда я стелила постель в спальне с балконом над тем самым окном, откуда мне приказали звонить в садовую калитку, послышался хозяйкин голос — она меня звала, и шел ее голос из окошечка в ванной комнате. Сеньора велела открыть шкафчик, взять оттуда картонку, сложенную пополам, и повесить на ту записку, где написано, чтобы звонили в садовую калитку. Это, говорит, на случай, если придет водопроводчик, а то прочтет и, чего доброго, обозлится — мол, гоняют зря. Картонку вешали на веревочке, и она записку закрывала. Все лучше, чем каждый раз пришпиливать заново. Я приладила картонку между стеклом и запиской, и она хорошо держалась. А сеньора пришла проверить — вдруг я чего не поняла. И давай мне снова растолковывать, что оконная решетка снимается, надо только поднять задвижки, тогда мыть стекла — никакой сложности, но иногда в железки набивается грязь, и без молотка не обойтись. Это очень удобно, говорит, что решетка съемная, а если бы нет, то мыть эти стекла — сплошное мученье, попробуй вон просунуть пальцы сквозь решетку! И еще она сказала, что решетку делал слесарь из Санса, хотя их всегдашний слесарь живет в Сант-Жерваси[29]. Зять слукавил, сказал слесарю, что он подрядчик и что ему понадобится пятьдесят дверных решеток и одну для образца. Своему-то слесарю такое не скажешь: он-то знал, что зять никакой не подрядчик и живет только на ренту. Эта решетка, значит, которая якобы для образца, им почти даром досталась, а слесарь из Санса все ждет-дожидается выгодного заказа. Я не слышала, как вернулся сеньор, ихний зять, наверно, через сад, по лестнице. В час дня мне дали деньги, и я понеслась домой, а когда перебегала Главную улицу, чуть не угодила под трамвай, не знаю, видимо, ангел спас от беды. Дети ничего такого не натворили. Рита, бедняжка, заснула прямо на полу. А мальчик, как я вошла — в слезы!

Наутро в десять часов пришел водопроводчик, и я сама ему дверь открыла. Тут же появился сеньор, лицо такое грустное-грустное, и говорит: мы со вчерашнего дня без воды, даже ребенка не могли искупать перед сном, и он у нас всю ночь не спал.

А водопроводчик, толстый, с усами, покрутил задвижкой в люке на улице, поднял голову и засмеялся. Потом они вдвоем с сеньором пошли на террат измерить напор воды, и когда сошли вниз, сеньор дал ему что-то на чай. Водопроводчик закрыл люк и ушел. Я спустилась по лестнице шашечками, а сеньор — по лестнице из сада. Он попросил у меня пустую бутылку, литровую. Давайте, говорит, сами измерим, какой теперь напор воды. Мы поднялись, я держала бутылку, а он все время смотрел на часы, и одна женщина с соседнего террата ему поклонилась, потом стала разговаривать с другой женщиной — она снимала квартиру у моих хозяев в соседнем доме, который тоже был ихний, но не такой нарядный, как наш. Бутылка наполнилась, и я тотчас позвала сеньора. Он ко мне бросился, как не знаю кто — плащ по полу, уставился на часы и глазам не верит. Никогда, говорит, не было столько воды. Раньше бутылка за шесть минут наполнялась, а теперь — за три с половиной. Ночью перед сном я рассказала Кимету про дверные решетки и про все, но он только хмыкнул, чем, говорит, люди богаче, тем чуднее.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 33

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Площадь Диамант - Мерсе Родореда бесплатно.

Похожие на Площадь Диамант - Мерсе Родореда книги

Синее платье - Дорис Дёрри - Современная проза
Туфли (рассказы) - Полина Клюкина - Современная проза
Обман - Семен Малков - Современная проза
Амулет Паскаля - Ирен Роздобудько - Современная проза
Я — это ты - Наталья Аверкиева - Современная проза
Минни шопоголик - Софи Кинселла - Современная проза
Белая собака - Ромен Гари - Современная проза
Красный сад - Элис Хоффман - Современная проза
Время ночь - Людмила Петрушевская - Современная проза
E-mail: белая@одинокая - Джессика Адамс - Современная проза

Оставить комментарий