кавалерийскую школу имени Коммунистического Интернационала, по окончании которой в 1928 году служил в кавалерийских частях. В 1930 году переведен в состав войск ОГПУ и направлен в Казахстан. Командовал взводом, а в 1931 году был назначен помощником начальника штаба 13-го Алма-Атинского полка ОГПУ. В 1934 году участвовал в боевых действиях в непризнанной Восточно-Туркестанской Исламской Республике, созданной в результате национально-освободительного движения уйгуров. За участие в боях под Кульджой был награжден именным оружием.
В марте 1936 года И. Г. Бессонов был переведен в управление пограничной и внутренней охраны Ленинградского военного округа. В 1938 году закончил Военную академию имени М. В. Фрунзе и был назначен на должность командира 3-го Ленинградского мотострелкового полка оперативных войск НКВД СССР. В том же году был награжден орденом Красного Знамени и назначен начальником 3-го отдела Управления пограничных и внутренних войск Ленинградского военного округа, а затем — помощником начальника штаба Краснознаменного Балтийского флота. В 1939 году он становится начальником отдела боевой подготовки Главного управления пограничных войск НКВД СССР. Однако в 1940 году, якобы за отказ под предлогом болезни от поездки на финский фронт, Л. П. Берией был снят с должности и назначен начальником отдела боевой подготовки второстепенного Забайкальского пограничного округа. За несколько недель до начала войны И. Г. Бессонов был откомандирован в РККА и назначен начальником штаба 102-й стрелковой дивизии 21-й армии. Войну встретил на Украине.
В конце августа 1941 года дивизия в боях понесла тяжелые потери, попала в окружение, из которого вышли лишь небольшие группы измученных солдат и офицеров. Сам Бессонов 26 августа 1941 года добровольно сдался в плен охране медсанбата в селе Раги Гомельской области. В апреле 1942 года в лагере для высшего командного состава в Хаммельсбурге (Бавария) И. Г. Бессонов при поддержке немцев создал Политический центр борьбы с большевизмом (ПЦБ). Краеугольным пунктом его политической программы было требование о том, что после разгрома СССР Германия должна была признать свободу новой России в рамках границ 1939 года.
В апреле 1942 года И. Г. Бессонов предложил немецкому командованию свои услуги по формированию из военнопленных карательного корпуса для подавления партизанского движения. По его задумке, боевые подразделения центра в первоначальном варианте должны были забрасываться в места активной деятельности партизан и создавать там лжепартизанские отряды.
Суть второго плана И. Г. Бессонова состояла в том, чтобы из числа пленных сформировать воздушно-десантную бригаду (6 тыс. человек), состоящую из мобильных штурмовых отрядов, и забросить их в район сплошного расположения исправительно-трудовых лагерей НКВД от Северной Двины до среднего течения Оби. Планом предусматривались ликвидация охраны лагерей, освобождение заключенных и спецпоселенцев, их вооружения и поднятие антисталинского восстания в глубоком советском тылу.
Нужно особо отметить, что И. Г. Бессонов отказался сотрудничать с генералом А. А. Власовым, заявляя, что стоит «выше Власова как в политическом, так и в военном отношении».
Но, как утверждают некоторые историки, именно политические требования Бессонова не устроили немцев. К тому же, им стало известно о службе Бессонова накануне войны в войсках НКВД. Именно поэтому в июне 1943 года он был арестован и отправлен в концлагерь. В середине апреля 1945 года он был эвакуирован из Заксенхаузена и в течение полумесяца прошел через лагеря Дахау, Флоссенбург, Инсбрук и, наконец, вывезен в Южный Тироль, где был передан американским войскам. 15 мая 1945 года по его личной просьбе он был передан советским властям и впоследствии арестован. После почти пятилетнего следствия Военной коллегией Верховного Суда СССР 18 апреля 1950 года он был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор приведен в исполнение в тот же день.
Все вышеприведенные примеры, на мой взгляд, убедительно свидетельствуют о том, что в тот период антисоветские настроения были присущи значительной части личного состава не только армии и флота, но и пограничных войск НКВД СССР.
Но самая главная ошибка современной пограничной историографии о войне, на мой взгляд, заключается в том, что она по-прежнему основывается на сталинском мифе о том, что СССР в предвоенные годы проводил сугубо мирную внешнюю политику, о его неизменной приверженности идее коллективной безопасности, о международной изоляции СССР в преддверии мировой войны, вынудившей его якобы пойти на пакт о ненападении с нацистской Германией и т. п. Однако сегодня все большее число историков аргументированно доказывают, что Советский Союз в международных делах вел свою игру и сам был не против нанести упреждающий удар по фашистской Германии и ее союзникам.
Кстати, наличие подобных планов признано и во втором томе нового 12-томного издания «Великая Отечественная война 1941–1945 годов».
А если Красная армия и Военно-Морской флот готовились к нанесению упреждающего удара по немецким войскам, то, значит, и пограничным войскам НКВД СССР предстояло действовать в русле «освободительных походов» в Польшу, Бессарабию и Северную Буковину, а также в ходе советско-финляндской войны.
К слову сказать, прямых и косвенных фактов, подтверждающих наличие подобных планов и у руководства НКВД СССР, удалось найти немало, о чем более подробно будет сказано в одной из очередных глав книги.
Все работы пограничных историков пронизывает, на мой взгляд, также ошибочная версия о том, что пограничные войска НКВД СССР принимали активное участие в боевых действиях с немецко-фашистскими захватчиками от первого до последнего дня войны. Но подобная трактовка событий, мягко говоря, далека от истины.
Само название «пограничные полки», «пограничные комендатуры» и «пограничные батальоны» без учета того, кому они были непосредственно подчинены по службе, на том или ином этапе войны не может свидетельствовать об их принадлежности к пограничным войскам. Думается, нет надобности доказывать тот очевидный факт, что к пограничным войскам следует относить лишь те части, которые в тот период выполняли задачи по охране государственной границы или хотя бы были подчинены Главному управлению пограничных войск НКВД СССР. Если исходить из этих позиций, то можно утверждать, что лишь в период с 22 июня 1941 года и по конец апреля 1942 года части пограничных войск участвовали в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны в составе войск по охране тыла Действующей армии.
Затем эта функция была возложена на внутренние войска, а еще через год — на специальные войска НКВД по охране тыла Действующей Красной армии. Именно в составе этих войск оставшаяся незначительная часть пограничников участвовала в боевых действиях с фашистскими захватчиками до самого конца войны. Но к Главному управлению пограничных войск НКВД они уже не имели никакого отношения. Более подробно этот вопрос будет рассмотрен в одной из глав этой книги.
Все вышесказанное, надеюсь, убедительно свидетельствуют о том, что общая историческая концепция участия пограничных войск в Великой Отечественной войне на сегодняшний день страдает серьезными изъянами, неточностями и досадными
