Я доковылял к нему и ударил.
— Ну?
— Да, как скала, — согласился я и не лукавил. Рука даже заныла. Хотя она и до этого ныла.
— Ещё! Нанеси свой лучший удар.
Я его уважил, а затем ещё раз и ещё. Я не пытался его свалить, бил в крупные мышцы пресса, но не было видно, что я таким образом добьюсь результата. Меня пугало не это, а то, что за несколько ударов я и грамм силы из него не выбил. Вообще ничего. Неприятное открытие. Силу то мне как восполнять, если они её не выпускают? Самому фильтровать? Так это долгий процесс, а в условиях боя стоит только запустить высокоуровневую технику, так она быстро израсходуется.
— Убедился, что я самый сильный воин храма? — он явно остался доволен моей реакцией.
Отломил кусок хлеба, налил воды и уселся ужинать. Разнообразие рациона радовало, ничего не скажешь и не только меня. Вот только я радовался тому, что есть, а он жаловался тому, чего лишился. Так что его нытьё про качество еды я пропустил мимо уха, а затем снова запел песню про свою любовь… к принцессе города львов.
— Она божественно красивая. Зря ты пришёл убить её.
— Да не собирался я никого убивать!
— Это не важно. Главное, что ты здесь. И если нам повезёт, то мы столкнёмся на арене и тогда я убью тебя на её глазах и есть шанс, что меня восстановят в храме. Так что ты должен хорошо питаться, чтобы показать всё на что способен. А если повезёт, то стану личным телохранителем Линет. Здорово?
— Угу, — пробурчал я.
— Молодец. Я в тебе не сомневался. Подтверди зачем ты сюда пришёл и вопрос с питание будет решён.
Он ещё долго пел про её красоту, но что-то я в этом сомневаюсь. Нет, если на всех паранджу надеть, а самой ходить с открытым лицом, то конечно, она самая красивая, за отсутствием конкуренции. А вообще у неё явно, что-то с головой. Лечиться ей надо. Где это видано, чтобы любых других красивых девушек изводить? Что за комплексы? Правитель заботиться о своих гражданах должен.
— Мы должны её впечатлить.
Моего согласия не требовалось.
— Я не буду тебя сразу убивать. Ты же с внешнего мира? Вот и покажешь свои техники, а когда они тебе не помогут, ты должен будешь изобразить страшный испуг и начать убегать, в сторону её ложи. Там я тебя и поймаю, а затем у неё на глазах быстро сверну шею, — поднял он обе руки и даже изобразил звук ломающихся костей.
Сама доброта.
— Я думал мы друзья. А ты мне шею ломать собрался, — на показ расстроился я.
Он долго на меня смотрел и было заметно, что в его голове крутятся шестерёнки. Тяжёлый для него процесс.
— Не будь мы друзьями, то я бы с тобой не разговаривал, — нашёлся он.
Да у нас и так почти монолог сплошной.
— Хорошо, а что будет, если я тебя убью? Меня отпустят?
— Вот, снова ты за старое. Как ты можешь меня убить, если я самый сильный стражник храма? Как⁈
— Но мы же друзья? Ты мне подашься в конце концов.
Он завис ещё дольше, а я усмехнулся.
— Мы вообще о чём говорим? — явно потерял он ход мысли.
— О том, как мне получить свободу. Относительную хотя бы.
— Не, мы о другом говорили. Ты меня запутал. А, вспомнил. Мне кажется ты не понимаешь того, что происходит. У тебя проблема с головой, а я не люблю убивать таких, — он явно расстроился. — Вдруг мне передастся твоя тупость?
Так вот почему он такой тупой? Убил нескольких таких и заразился?
— Пойми уже наконец, что ты не сможешь меня победить. Прими свою участь и действуй по плану, а в конце ты умрёшь быстро и безболезненно.
— Тогда я буду умирать снова и снова.
— Это как? — опешил он.
— С Божьей помощью. А затем меня будут водить к лекарям… к разным, пока не вылечат. А затем мы снова будем сражаться, — в конце я восторженно поднялся, закатил глаза к потолку и даже кулаком помахал, изображая фанатизм.
— Да. Вылечить тебя нужно.
* * *
На следующее утро меня отвели к дознавателю. Усадили напротив него, а он уже заканчивал листать какую-то папку с документами. С моим делом, естественно. На первый взгляд скудная и тоненькая папочка, значит не все свои нераскрытые преступления повесили, что радует.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Оглянулся назад и увидел двух воинов на входе, что молча стояли и не вмешивались. Дознаватель же листал страницы и нагнетал обстановку. Мужчина лет сорока, количество золотых элементов на нём куда больше. Это явно признак иерархии власти.
— С какой целью ты проник в наш город? — задал как-то резко он вопрос.
— Проник? Это не совсем правильно. Я бы даже сказал, что совсем не правильно. В ваш город я не проникал. Даже не приближался к его стенам. Меня туда ваши воины на руках затащили, против моей воли, смею заметить. И я до сих пор не понимаю зачем.
Он полистал ещё несколько листов, особо не вчитываясь либо уже знает, что там написано, либо у него феноменальная скорость чтения.
— Значит будем молчать? — уставился он на меня. — Любой, кто приблизился к городу нарушает наши законы. Город львов — закрытый город и в него можно попасть лишь с караваном, произвести торговлю в строго отведённом месте и покинуть его. Так что ты проник в него. И я спрашиваю зачем?
— Я угодил в неприятности… А затем провалился в реку далеко в горах, которая вынесла меня к вашим стенам. В моём состоянии и речи не могло идти о проникновении. Не то, чтобы оружия, а даже одежды не было и это, не считая множества ран, что я получил.
— Мы проверили твой путь. Сотня убитых кэрсанов, что стерегут подступы к нашему городу. Нападение на них приравнивается к попытке проникновения. Хватит уже отпираться и говори правду. Разведать, убить? Кого? Не проходит и года, чтобы несколько смельчаков из внешнего мира не попытались проникнуть и покуситься на жизнь нашего Правителя.
— Да, я из внешнего мира. И я поводырь. Я считал, что здесь лучшее место отточить свои навыки поводыря. У меня и в мыслях не было нападать и проникать в ваш город.
После этих слов он задумался надолго. По-настоящему задумался, а не имитировал и брал паузу.
— Поводырь мог бы дойти до нас. Очень сильный поводырь, а таких единицы. Ты — не дошёл, значит сомнительный из тебя поводырь. С другой стороны, и один воин не смог бы справиться с кэрсанами и убить их столько. Значит ты был не один. Но ты утверждаешь обратное, да ещё и с мерой раба. Зря ты отказался от сотрудничества, я мог бы тебя отправить на рудники, но теперь не могу. Я буду рекомендовать тебя отправить на очищение. Бой насмерть с воином города и бой со львом. И если ты его пройдёшь, то останешься жить.
— В качестве кого? — уточнил я.
— Раба на рудниках, естественно. Наш город никто не покинет.
Сомнительное утверждение, но я убеждать его в обратном не буду. Свяжут меня ещё с тем случаем. Так что после разговора с дознавателем меня ждёт арена, с человеком ещё ладно, но затем же будет и лев? Досадно. Нода рекомендовала не попадать на арену. Сглазила. Не люблю с женщинами работать.
— Поводырь!
Я обернулся к дознавателю.
— Мы ещё не закончили. Мы не пытаем людей, это ниже нашего достоинства. Город львов — это величественный город, и мы не терпим лжецов. За каждое слово придётся отвечать.
Я кивнул.
— Так что очень советую тебе на следующий мой вопрос ответить правду. У тебя есть львы? Если есть, то сколько.
— Четверо, — ответил я, сразу имея ввиду карусов. Север погиб, но Мордочка в какой-то степени моя «львица». Хотя все остальные тоже с натяжкой, но ведь я с ними жил бок о бок.
— Не торопись и сядь.
Один из воинов, что стоял за моей спиной развернулся и вышел. По его быстрым шагам я понял, что он куда-то торопится.
— По нашим законом, тот кто владеет львом является аристократом. Тебе полагается знак отличия.
Вот так вот сразу и аристократ? Стоило только сказать, что у меня есть львы?
— Но как я и сказал, тебе придётся отвечать за свои слова. Очищение львов ты будешь проходить против четверых львов. Подчини их или умри.
