- А, суко, херню нести не будешь! – я устраивался «под крылышко» к Яну, обнимая его за талию, где была задрана футболка, тихонько лаская пальцами теплую нежную кожу на подрагивающем животе. – И вообще, зверь – ты. Так что это тебе к ветеринару, да...
- Гад... Доумничаешься скоро, – и Святуся сам лизнул место укуса.
Та-а-ак лизнул, что у меня, да и не сомневаюсь, что не только у меня, стало жарко в паху.
Зараза... Боже ж ты мой...
Я задержал дыхание, когда эта сексуальная невыносимость, опершись одной рукой на подушку над нашими головами, второй погладив свой пах под расстегнутой ширинкой, протянула хриплым шепотом:
- Ну что, мальчики? Расслабимся?
И не дожидаясь ответа, склонилась к губам Яна.
То, что было дальше, и с моей стороны, и со стороны Свята, это как подтверждение, что мы не сердимся ни капли и все так же любим нашего эмо-боя.
Так же.
Если не сильнее...
Мне такнехило съездило по мозгу, когда Ян сам взял руку брата и прижал ее к своему паху, при этом подаваясь бедрами.
Бли-и-ин...
А потом сам подставлялся под поцелуи и прикосновения, выгибаясь всем телом, откидывая голову, давая целовать свою шею, плечи, ямочки под ключицами, гладить и ласкать все тело. Иногда перехватывал наши руки или притягивал к себе за шею, и целовал уже сам.
Покрывался мурашками и испариной, вцепляясь в нас дрожащими от хлещущих эмоций пальцами, судорожно вдыхая и облизывая пересыхающие губы.
Мы со Святом знали, что будут только ласки, и даже оставались в джинсах при всем этом.
Да и Ян не сомневался, что на более серьезное никто не покусится, и этот жест с его стороны был как знак доверия.
Доверия на все сто процентов.
И Свята не надо было просить дважды...
Через пару секунд его пальцы уже сжимали возбужденный член Мозаика, ошалевшим взглядом на нас пялившегося, сладко вытянувшись, нетерпеливо мелко дрожа от предвкушения, после того, как Зверь сдернул с него боксеры. А я, улыбаясь, помог с Яна стянуть футболку, когда он, шутя, возмутился, что чувствует себя как ублюдок - в футболке, но без трусов.
Мы изнежили его до такого состояния, что он уже и стонать не мог... Только поскуливал тихонько в губы, когда мы его целовали.
Еще не было именно ТАК, чтобы нас вдвоем заклинило на Яне во время секса.
Но это так классно, черт побери...
Для меня, так вообще - просто наблюдать за ними двумя, ужебыло неописуемым наслаждением.
Ну, естественно, что мы оба «замечали» не только Яна, но и друг друга, и касались, и ласкались, и руками, и губами, и это была как острая приправа к основному блюду. Приправа, распаляющая аппетит еще больше. Мы ведь, даже не оговаривая, знали - все равно, в конце концов, окажемся вдвоем и доведем друга до такого состояния, что мало не будет. Но сейчас мы оба до дрожи, до помутнения в башке, хотели расслабить нашего мальчика, подарив ему всю нежность, на которую были способны.
И позже я, в полном угаре от жестокого кайфа, в прострации, чувствуя физически, как сердце толчками выбрасывает из себя чистейший адреналин, растекающийся по венам жаркими волнами, целовал пальцы Зверя, ласкающие член брата, при этом вылизывая все, до чего меня допускали.
Свят и сам шлифовал до блеска все, что хотел, но когда наши языки или губы встречались, мы целовались, даря ласку не только Яну.
Ян нашел в себе силы уже перед тем, как кончить, оттолкнуть от себя нас обоих, не дав и капельке спермы попасть нам в рот. Мы, понимая его опасения, подчинились без возражений.
А после этого Свят, достав влажные салфетки, сам вытер живот своего мелкого, хотя тот, даже еще не полностью пришедший себя, пытался возмущаться, стушевавшись.
- Ян, лежи и не рыпайся, понял? Са-а-ам он... А мы на что? Не дал это... ну, нормально, по-человечески отсосать, так терпи... Не идти же тебе сейчас в душ? Ну, нах... Отдыхай...
И Мозаик терпел, закрыв глаза ладонями и качая головой. А я млел, глядя на эту картину, кусая губы.
Не выдержав, чмокнул вздрогнувший живот нашего эмо, когда Свят закончил его вытирать.
- ДИН! – возмутился он, а я, смеясь, уже заткнул ему рот своим.
И тут-то меня схватили за руку.
- Эй, котик, хватит уже с мелкого, мы его и так утомили... Ди-и-ин! Хватит-хватит-хватит, говорю... Ну? Пойдем-ка со мной?
И очень вкрадчиво Яну, от которого меня оторвал:
- Янусь, ты ведь побудешь немного без нас, ладно? Можешь даже поспать еще, окей?
При этом подталкивая меня к выходу из спальни.
- Да, побуду уж, ладно, – Ян с улыбкой натягивал на себя одеяло, расслабленно выдыхая, сладко потягиваясь. – Валите... Так уж и быть.
- Умница моя... Чмок! – это уже закрывая дверь в спальню, с выпирающей в мою сторону задницей, по которой я и шлепнул так смачно.
- И что мы задумали-то, а?
- Бля... А что ТУТ – он сжал пальцами мойвыпирающий под боксерами из ширинки член, - можно задумать-то, а? Избавляться надо от этого, родной! И даже не вздумай сопротивляться. Изнасилую, – елейным голосом, но очень доходчиво, пояснили мне, и, как непонятливого ребенка, за ручку, повели в ванную комнату.
Но сопротивляться этомуя даже и не думал...
Свят, затащив меня, куда ему хотелось, и опершись задницей о стиральную машину, притянул к себе за пояс, с закушенной губой, по-хозяйски, разглядывал мою грудь и плечи.
- Что? – я улыбался, склоняя голову, заглядывая в наглючие ярко-голубые глаза, поглаживая ладонями его нежную гладкую кожу на предплечьях.
- Ничего... Мне нравится смотреть на тебя, – пальцы прошлись по средине грудины, потом поднялись к шее, по скуле и забрались назад, на затылок, под волосы.
- Ты меня-я-яешься. В курсе? Я тебя меньше недели раздетым не видел, а кажется, что даже плечи стали шире.
Я фыркнул.
- Блин... Ну... Расту еще, да... Ты чего? Я даже бреюсь иногда... ы-ы-ы... Свят... Ну, я же... как бы мальчик. И совсем не маленький такой. Ага.
- Да ты что? Серьезно? Мальчик? – хохмил Свят. - Уверен? А в каком месте?
- Бля... не нарывайся, суко... – покачал я головой, предостерегая.
- Хм... А может, это... Мне хочется нарваться? М? – следя за движением своих пальцев, он касался ими моей нижней губы.
Ох, ничего ж себе!
- Я тебя правильно понял, милый? Ты хочешь быть снизу?
Зверь вздернул бровь.
- Это удивляет?
Усмехнувшись, молча, не отводя взгляда от его лица, я протолкнул руку между нами, к его паху, осторожно погладив то, что уперлось в мою ладонь.
Зверь стиснул зубы, играя желваками, прищурившись.
- Я хочу тебя, – прошептал он вдруг. Глухо. Напряженно...
Ну, не скажу, что такое желание у него появилось впервые, нет, конечно. Но он никогда не говорил об этом напрямую.
Даже когда я его одной лаской довел до желания, чтобы его трахнули, он и тогда не сказал этого ТАК.
Мы же всегда боролись между собой за право обладать, а тут...
От этих слов вело, как от дури.
Они вызывали сумасшедшую нежность, стискивающую грудь, словно железными обручами. А еще они возбуждали до ощущения жара в паху, и хотелось слышать это снова и снова.
Не вынимая руки из его штанов, так и лаская его через боксеры, притянул за шею второй рукой, касаясь губами уха, захватывая ими серьгу, вылизывая и ее, и мочку, слыша его судорожные выдохи, с явным подавленным стоном, я испытывал головокружение.
- Повтори... Это… – попросил я.
