Протяжное, такое томное мычание, переходящее в тихий рык...
- Я. Хочу. Тебя.
Не сразу, но он все-таки это повторил. А я, улыбаясь, счастливый до обморока, целовал его шею, несильно втягивая губами кожу и отпуская ее уже влажной.
- Пипец... Сказал... Нормальносказал!
- Я же и раньше говорил... Иногда... Ты чего? – я чувствовал, как он мне улыбается в плечо, говоря это.
- Да, ладно тебе... Говорил он, блин! Знаешь, есть громадная разница между: «ну, что ли, трахни меня уже» и «я тебя хочу».
Сминая пальцами кожу на его затылке, все также гладил его и внизу.
- Для меня лично так, Святусь...
Вело не только меня.
- Ммм... ну, да... Как-то так... – и зашипел, вцепившись в мою руку. – Черт... Дин... Пожалуйста...
- Окей... Я понял... – убрал руку от паха, потянув за бедра, заставил его отлепиться от стиралки, развернул задницей к себе, заставив упереться руками в машинку, и, приседая, сдернул все, что на нем было.
Все это четко и быстро, так, что мое создание невыносимое не успело при всем этом и пикнуть.
- Оооййй, бля! – только и выдохнул он, когда я уже лизнул его ягодицу снизу вверх, продираясь рукой между его ног, прижав пальцами член Зверя к животу, гладя его всей ладонью, ощущая пальцами выбритый пах, но уже покрывшийся такими приятными, не колючими волосками.
Я улыбался. Просто Свят, зажавшись на пару секунд от моего резкого выпада, сейчас с удовольствием расслаблялся, раздвигая ноги сильнее, позволяя мне себя гладить, прогибаясь в пояснице, двигая бедрами, подаваясь мне в ладонь, ласкаясь об нее.
А я просто целовал его попку, втягивая нежную кожу и оставляя розовые следы...
- Обожаю... – прошептал со стоном и рычанием, прежде чем чмокнуть ее в последний раз, и, поднявшись во весь рост, вдавился в его зацелованную попку бедрами, выдирая из отталкивающегося от машинки Свята восторженный выдох со смехом вперемешку.
- Прямо вот так, милый?
- О, да-а-а... - я обнимал его за талию и, ощущая, что меня несет не по-детски, и, хоть как-то сдерживая эмоции, укусил его за шею, туда, где уже начинались волосы.
Свят захрипел, склоняя голову, но, не выдираясь из рук, наоборот, он подался на меня спиной.
- Садист... М-м-м... Еще...
И я с минуту, сам, практически дрожа от удовольствия, покусывал ему шею, но не до синяков и отметин. Хотя там, где уже были волосы, я кусал сильнее. И мое животное отвечало стоном и шипением. Только знал, что ему это действительно в кайф...
- Бли-и-ин! – я проскулил, заставляя себя остановиться, уже понимая, что теряю контроль, да и Свят, со съезжающим мозгом, был в таком состоянии, что пофиг сейчас, будут потом засосы и укусы на шее или нет...
Но я все-таки оторвался от него, разворачивая к себе лицом, и уже терзал в поцелуе губы, язык, ощущая такую же сумасшедшую отдачу и от него.
О, да... Эти его сильные, требовательные пальцы. Без синяков никак... До слез, практически, но только дурел еще сильнее от этой сладкой боли. Боли, которую в порыве страсти дарит любимый человек.
А затем, уже задыхаясь, оторвавшись от губ, начал спускаться по его телу, целуя шею, ключицы, грудь, соски, взмокший живот, не пропустил и ямочку пупка.
А потом резко всосал головку его члена…
Не, минет своему мальчику я делать не собирался. Не сейчас, по крайней мере.
Он хотел меня в себе, и я собирался ему это предоставить, лишь раздразнив еще сильнее.
Ну, и хочу сказать, что мне это удалось на славу...
Он, дернувшись, вцепился мне в волосы, взвыв матом, и я отпустил его, поднялся, повинуясь его рукам, поддаваясь губам, снова так жадно потянувшимся к моим.
Целуя, не отрываясь, Зверь сдернул ниже задницы мои джинсы и боксеры, сильно сжал всей рукой то, что уперлось ему после этого в живот. И, сволочь, глумливо хмыкал мне в губы, чувствуя, как начинаю судорожно вздрагивать от его прикосновений. А после этого, когда я отодрал от себя его руку, уже сам, изгибаясь и выворачиваясь, умудрился совсем выскочить из штанов и отшвырнуть на стиралку, за спину Зверя, куда уж точно не попадет вода, если мы полезем в душ.
И уже такой, совершенно голый, прижался к нему всем телом, бедрами, грудью, коленями, животом, ощущая, что моя коже не суше Святусиной от накала чувств и желания.
Я снова и снова сосал его язык, кусал и целовал губы, мычал от раздирающего все тело и душу дикого томления, без возможности сдерживаться, когда его пальцы так нежно касались моего паха, да и я сам гладил его тело, ягодицы, все ниже запуская пальцы по горячей ложбинке.
И он сам уже был такой, что... Блин...
Мне всегда выносит мозг, когда он в таком состоянии. Я очень редко видел его глаза в такие моменты, но это зрелище не для слабонервных, поверьте.
Этот микс из тела, с которым в эту минуту можно делать все, что угодно, и ошалевшего, потемневшего взгляда, практически прожигающего насквозь, с убийственно животной страстью, дикой похотью...
Мама дорогая...
Тогда и понимаешь, что если не дашь ему то, что так ему нужно в этот момент – он возьмет сам. И возьмет так, что в другой раз желания отказать уже не появится.
- Дин... Дин... Дин... – скулеж-рычание от моего сумасшедшего, но сейчас все позволяющего, Зверя, когда пальцы коснулись того, до чего я и дотягивался. – Подожди... Пой... дем под воду, а?
- Я с тебя только штаны полностью сниму, окей? - согласился я, пытаясь отдышаться.
- Да... но... Ты только в рот больше не бери, придурок... Не выдержу... учти, – меня нежно шлепнули по попке, и я, улыбаясь, отодвинувшись максимально от так завлекательно маячившего перед моими глазами, внушительно-сексуального, до тумана в башке, возбужденного мужского достоинства, помог совсем избавиться от штанов моему чудовищу и отправил их к своим, до кучи.
- Готов? – и меня сгребли за шею, обнимая, лаская, убирая мне волосы назад всей пятерней. - Я воду сейчас настрою...
И, сунув мне язык в ухо, вовремя отскочил от меня, вздрогнувшего всем, покрытым гигантскими мурашками, телом.
- Сво-о-олочь же, ну?! Свят! Убью!
- Чур, я в домике! – этот убийственно сексуальный, голый балбес-переросток, лыбившийся до ушей, довольный, как слон, закрылся в душе и показал язык, прилепившись им к прозрачному пластику.
- Зараза! Выебу... Жестко... Без смазки, – покачал я головой, обещая половое извращение словами самого Зверя, впрочем, не сильно его этим напугав:
- Обещаешь? – повернулся он ко мне, настраивая воду и хмыкая.
- Да, бля буду! – грозно подтвердил я, чухая свой пах, касаясь ладонью гудящего члена.
- Ы... Окей... – монстру было в кайф, пока вдруг не запищал, резко шарахаясь в сторону от фыркнувшей струи воды. – Твою ж мать!!!
- О-па... Солнце? Жив? Обварился? Или наоборот? – поинтересовался я заботливо.
- Бррр! – моего мальчика передернуло. - Да, холодная как хлынула... сука! Как лед, ну? Пипец! Аж маленький дружок мой вон как испугался и спрятался почти...
Скромность моя звериная очень внимательно смотрела себе на пах, на поникшего с перепугу, но не такого уж и «маленького дружка», театрально вздыхая.
- Какая доса-а-ада...
- Да, ладно тебе, родной... Это же поправимо, – я решил подыграть, изображая серьезность, пропихнулся в отодвинутую дверь кабинки, огладил его шикарные плечи, стирая с них струйки воды, сдерживая восхищенный выдох, и потом уже обнимал мокрое, невероятно красивое тело, которое, суко, лицезреть имел счастье не только я и его клон, но и неизвестно сколько народу в бассейне.
За что я был готов весь тот народ, блядь, в том самом бассейне и утопить.
Но я очень старался сейчас на этом не зацикливаться. В конце-то концов, в отличие от них всех, я это тело мог не только лицезреть. Этим и успокаивал себя всегда, когда накатывала вот такая дикая ревность...
