— Какая теперь разница? КЕАР всё равно знали, что мы здесь. Вот когда будем пробираться к порталу, тут действительно нужно будет действовать без шума и пыли.
— К порталу?
— В Арпагене ждёт наш человек. Оттуда есть налаженный ход в штаб-квартиру Дол Жураг Нара.
— Значит, мы прибудем туда и…
— И немедленно займёмся поисками Воина, да.
— Нет, я не об этом. Ты говорил, что кто-то помог им вас раскрыть. Как вы узнаете, кто?
— А тебя не интересует, — Алексас склонил голову набок, — что будет с тобой?
— Не особо.
Он весьма странно кашлянул:
— Ну, из Дол Жураг Нара выжили мы трое, и за нас я ручаюсь. В конце концов, не столь глуп предатель: ясное дело, что подозревать будут кого-то из выживших. Он один из тех, кто остался в штаб-квартире и погиб… якобы.
— Уверен?
— Готов поклясться. Я знаю Учителя и знаю Найжа.
Таша слушала, и странная мысль вдруг прокралась в сознание… Да нет, этого быть не может, тут же подумалось ей. Глупости какие. Алексас? И Джеми? Не смешите… И альв бы сразу узнал, ему достаточно ладони коснуться…
Если только…
Предатель ведь вполне может быть не один.
"Что-то совсем тебя в теорию заговоров занесло, Таша Морли…"
Ей-то какое дело? Ну, доставят её прямиком в распростёртые объятия Его Величества — и что дальше? Что ей терять?
— Да, я их знаю, — медленно и почему-то осторожно продолжил юноша. — Я очень хорошо знаю Герланда. И он…
— Герланда?
— Учитель, — сказал, как отмахнулся. — И я знаю, что он будет диктовать каждый твой шаг. Все они… Ты даже шага без дозволения сделать не сможешь.
Таша молчала.
— Ты будешь птицей в золотой клетке. Тебя будут любить, большинство будет уважать, кто-то будет преклоняться — но ты в конечном счёте окажешься лишь разменной монетой в политических играх. И я сомневаюсь, что если мы все доживём до счастливого момента твоего вступления на трон, что-то изменится. Они никогда не оставят тебя в покое.
— Алексас, зачем ты говоришь мне это?
— Потому что мне надоела твоя покорность! — злость наконец прорвалась в шипении. — Твоя индифферентность! Ты неживая, ты… потухшая! Ты от него сбежала, чтобы не быть пешкой в чужих руках, а теперь позволяешь вести себя агнцем на заклание? Ты не можешь не понимать, что стоит тебе переступить порог штаб-квартиры — и до конца твоей жизни каждый твой шаг будут решать за тебя!
— Я понимаю.
— И говоришь это так спокойно?
Таша медленно повернула голову:
— У тебя есть что предложить мне в качестве альтернативного варианта? — глаза её блеснули тусклым серебром. — Ты подстрекаешь меня не доверять Жураг Нара, ты пытаешься лишить заговорщиков их единственной надежды… зачем, Алексас? Чего ты добиваешься? Почему предаёшь их, почему предаёшь своего учителя, почему…
— Потому что он никогда не учил меня лгать!
Слова замерли у Таши на губах.
— Я знаю Учителя лучше, чем он думает. Я чувствую его, мы же с ним связаны. И сейчас я знаю, что он лжёт. Он не может спасти твою сестру — и он это знает.
— Почему…
— Ему об амадэях ведомо куда больше, чем мне, чем Найжу, чем кому бы то ни было. Он Перворожденный. Он знал их. Он говорил с ними. И я вижу, что он знает — ему не победить. Но Герланду нет дела до твоей сестры, Таша. Ему нужна ты и только ты. А она… она твоё слабое место. Привилегией управлять тобой должен владеть только Совет Жураг Нара, а если кто-то похитит Лив, как сейчас… в общем, твоя сестра будет им только мешать, — краткий миг, в который он перевёл дыхание. — Ты пойдёшь за ними ради сестры… а потом, когда её не станет, сломаешься окончательно. И тогда ты пойдёшь уже куда угодно. Будешь подчиняться любым приказам, делать всё, что скажут… а им только этого и надо.
— Тогда я умру.
— О, нет. О нет, ты не умрёшь. Они этого не допустят. Есть много способов возродить в человеке жажду жизни… напоминание о тех, что отдали свои жизни ради твоей — лишь один из них, — он невесело улыбнулся. — Они не остановятся ни перед чем — даже магией вмешаться в твоё сознание. Учитель ещё далеко не самый беспринципный в этой компании…
— Почему?
Всего одно короткое слово — но Алексас каким-то образом понял весь вопрос:
— Почему они такие? — он кивнул с каким-то мрачным удовлетворением. — Потому что это взрослые игры, Таша. Деловой подход. Большая политика. А там всё личное и человечное уходит в подполье.
Таша прикрыла глаза.
У неё из-под ног выбили все опоры, и сейчас она летела вниз, судорожно цепляясь ногтями за случайные выступы, которые замедляли падение лишь на миг — а потом выворачивались, ускользали из-под пальцев, и вновь у неё не оставалось ничего, кроме пустоты и неумолимо приближающегося дна.
Её бросили одну в тёмном лабиринте, и сейчас она блуждала по бесконечным коридорам, по нескончаемому мраку — и порой впереди вдруг мелькал свет, и казалось, что вот сейчас она подбежит к выходу, но она в который раз заходила в тупик, а свет ускользал, оказываясь лишь иллюзией, губительном миражом… В непроницаемой тьме часто мерещится свет.
А как хотелось снова просто верить, просто быть ведомой, просто идти с кем-то рука об руку, зная, что он всегда поддержит, когда ты оступишься, и пусть даже обманывая себя, но знать, что он рядом просто потому, что любит…
— Мне казалось, альвы другие, — сказала Таша вслух, — что они-то не могут поступать… так.
— Для всех альвов люди прежде всего — существа другого сорта, — Алексас пожал плечами. — К тому же Герланд провёл среди людей много лет, и это не могло не повлиять на его… мировоззрение.
— Какая ему выгода во всём этом? Почему он в Жураг Нара?
Алексас украдкой скосил глаза на альва. Тот не спал, конечно, — всем известно, что альвы не знают сна, лишь грезят наяву, — но признаков бодрствования подавать тоже не спешил.
— Он не очень охотно рассказывает о прошлом, — наконец проронил юноша, — но, кажется, когда-то он был Королевским Охотником. А потом его изгнали.
— Изгнали? Королевского Охотника?..
Охотникам было дозволено всё, даже страшнейший грех — убивать. Даже обычным Охотникам, стражам границ. А помимо них сразу после вступления на престол каждая альвийская Королева избирала своего, личного Охотника, и он становился её самым приближённым поданным, доверенным лицом и единственным другом. Второй по значимости персоной при альвийском дворе, чьё слово считалось почти законом.
Что же должен был совершить Королевский Охотник, чтобы быть изгнанным?..
— Да, изгнали. С запретом когда-либо пересекать границу Лесной. Тогда Герланд пришёл ко двору Адаманта и изъявил желание вступить в КЕАР, и Его Величество принял его, конечно же, с радостью, ибо нет равных альвам воинов… Но с тех пор, как Герланд покинул Атталиэн, он не находит покоя. И не найдёт, пока не докажет всему миру, что чего-то стоит, — Алексас вздохнул. — А возвести на трон законную принцессу — весьма стоящая вещь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
