«Новые руководители часто терпят фиаско, поскольку хотят понравиться команде, но быстро понимают, что их обязанность делать выговоры и управлять людьми входит в противоречие со стремлением нравиться, – отмечает американский исследователь Сьюзан Снедакер. – Сложно совместить несовместимое. Просто не попадайте в банальную ловушку, когда желание нравиться выходит на первое место, а эффективная работа на второе» [1249] . И не забывайте, как говорил британский политик: «Оценивать будут не по критике соперников, а по результатам действий» [1250] .
...
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: «Новые руководители часто терпят фиаско, поскольку хотят понравиться команде. Не попадайте в банальную ловушку, когда желание нравиться выходит на первое место, а эффективная работа на второе».
Сьюзан Снедакер
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Оценивать будут не по критике соперников, а по результатам действий».
Черчилль не боялся прослыть жестким руководителем. Один из офицеров, служивший под его началом в годы Первой мировой войны, следующим образом описывал их первый совместный ланч:
«Это была одна из самых неприятных трапез в моей жизни. Черчилль не сказал ни слова. Он просто обошел стол, глядя каждому офицеру в глаза не сулящим ничего хорошего взглядом. Когда закончился ланч, он сделал небольшое обращение: „Джентльмены, отныне я ваш командующий. О тех, кто поддержит меня, я буду заботиться. Тех же, кто пойдет против меня, я просто-напросто сломаю. Доброго вечера, джентльмены!“» [1251]
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «О тех, кто поддержит меня, я буду заботиться. Тех же, кто пойдет против меня, я просто-напросто сломаю. Доброго вечера, джентльмены!»
И тем не менее жесткость по отношению к подчиненным никогда не была для Черчилля самоцелью. Скорее наоборот – это было крайнее средство. Как правило, основные усилия тратились на максимальное улучшение рабочих условий. К примеру, возглавив Военно-морское министерство в 1911 году, Черчилль стал одним из первых глав Адмиралтейства, кто не просто обратил внимание на отвратительные условия службы «команды с нижней палубы». Он смог изменить побочную практику, когда большинство матросов влачили жалкое существование в машинных отделениях, практически не имея шансов на повышение. С подачи Черчилля возросло жалованье, не менявшееся с середины XIX столетия, введен выходной день, отменены унизительные телесные наказания, а также предоставлена возможность продвижения по служебной лестнице до офицерских чинов.
«Ни один первый лорд в истории военно-морского флота не проявлял такой заботы об условиях матросов с нижних палуб, как Уинстон Черчилль», – отмечали обозреватели ежемесячного журнала Fleet [1252] .
...
ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ: «Ни один первый лорд в истории военно-морского флота не проявлял такой заботы об условиях матросов с нижних палуб, как Уинстон Черчилль».
Fleet
С таким же успехом Черчилль улучшил условия для военных летчиков. В частности, он писал одному из своих заместителей по Адмиралтейству:
«Положения по условиям службы должны быть тщательно проработаны. Необходимо дать понять, что из-за присущих ей опасностей военная авиация относится к одной из самых благородных профессий, которую молодые англичане могут выбрать. Никакие административные проволочки не должны препятствовать молодым и способным летчикам, успевшим уже столько сделать для нового рода войск, возглавлять эскадрильи и занимать руководящие посты» [1253] .
Аналогичное поведение станет характерным для Черчилля и в других ведомствах. Во время работы в Министерстве снабжения он сумеет, несмотря на изрядное сопротивление со стороны некоторых коллег по правительству, провести законопроект о повышении жалованья военным инженерам. В годы работы в Казначействе Черчилль предложил множество социальных решений, улучшающих условия жизни вдов военнослужащих.
После возвращения в Адмиралтейство в 1939 году Черчилль, одновременно с развитием ВМФ и решением срочных задач, стоящих перед его ведомством, нашел в своем плотном графике время для того, чтобы подумать над тем, как улучшить условия труда матросов и офицеров. В первую очередь он выступил против проявлений расовой дискриминации.
«При приеме в военно-морской флот индусов и жителей других колоний не должно быть никаких дискриминирующих действий на почве их национальности и цвета кожи, – указывал Черчилль в одной из записок своим заместителям. – Я не вижу никаких возражений, если индусы будут служить на кораблях Его Величества, если в них есть такая потребность, а у них, в свою очередь, соответствующая квалификация. Я не возражаю, если благодаря своим достоинствам и положительным личным качествам они заслужат присвоение им звания адмирала флота» [1254] .
В другой раз, когда к Черчиллю поступила информация, что трех претендентов в ВМФ, показавших хорошие результаты во время экзаменов, отказались принять из-за низкого происхождения, британский политик потребовал пересмотра решения, а также распорядился, чтобы таких казусов впредь не повторялось.
«Совершенно верно, что у первого кандидата произношение кокни [1255] , два других – сыновья главного старшины и инженера торгового флота, – отмечал первый лорд. – Основная цель, которую преследуют экзамены и конкурсы, состоит в том, чтобы открыть дорогу способным, вне зависимости от их происхождения и достатка. Отказывать парням, которые заняли в рейтинге высокие позиции, полностью противоречит базовым принципам, получившим одобрение парламента. Прошу дать мне предложения для изменения существующей системы, чтобы она соответствовала предписанным условиям» [1256] .
Не забывал Черчилль и о тех, кто работал под его непосредственным началом. Еще за день до официального вступления в должность главы Адмиралтейства он написал начальнику военно-морского штаба, первому морскому лорду сэру Дадли Паунду:
«Должно быть, Вы испытываете большие неудобства, работая в этой душной, маленькой комнатке, в условиях, которые никак не идут во благо Вашей серьезной деятельности. Я предлагаю Вам вернуться в старые военные кабинеты Адмиралтейства, откуда велось управление военно-морскими операциями в предыдущую войну, а подвал использовать только после получения сигнала о приближающемся авиационном налете» [1257] .
Парламентский секретарь Адмиралтейства Джеффри Шекспир, служивший до этого под началом Дэвида Ллойд Джорджа на Даунинг-стрит, сравнивал двух крупнейших государственных деятелей XX столетия:
«Из них двоих Черчилль, по-моему, был более лоялен, чем Ллойд Джордж. В то время как последний часто не обращал внимания на близких ему людей, Уинстон никогда не забывал оказанную услугу и всегда с большим воодушевлением вознаграждал друзей, иногда даже себе во вред» [1258] .
