Цепочка, висевшая у него на шее, треснула, и нефритовый медальон упал на постель между Джонатаном и Луизой.
Он покрылся холодной испариной. В этот момент он почувствовал, что сама Лайцзе-лу незримо присутствует рядом с ним, говоря решительно, что хотя обстоятельства, которые он не в силах изменить, заставили его жениться на Луизе, его любовь будет осмеяна и оклеветана, если он будет искать близости с другой, даже с этой женщиной, которая стала его женой.
Закрыв глаза, он увидел Лайцзе-лу, которая смотрела на него. Ее прекрасное лицо было серьезно, глаза не улыбались.
Она была права.
Он поднял медальон, дав себе слово починить его сразу, как только наступит утро. Сжимая его в руке, он резко встал с постели и прошел к стулу в дальнем конце комнаты.
Луиза села в постели:
— Зажечь лампу?
— Если хочешь.
— Я… я предпочитаю поговорить в темноте.
Джонатан перевернул нефритовый медальон в руке.
— Я только что пытался, — сказал он, — но я не могу жить с ложью и не могу тебя вынуждать к этому.
— Спасибо, Джонни.
Он был удивлен, услышав облегчение в ее голосе, и понял, что она боялась физической близости с ним.
— Я посплю на диване в нашей гостиной, — сказал он. — А завтра я распоряжусь поставить туда кровать для меня.
— Да, — едва слышно проговорила Луиза, — так будет лучше всего.
— Папа сегодня спросил, не хотим ли мы перебраться в собственный дом. Как ты считаешь?
— Здесь очень удобно, — сказала она, — и я так мало знаю о том, как нанимать слуг и вести хозяйство. Я… я только Думаю, не сочтет ли папа Рейкхелл странным, что у нас разные спальни.
— Никогда мой отец не позволил бы себе вмешаться в нашу личную жизнь, — ответил он.
— Ну, тогда, — сказала она со вздохом, — я предпочитаю остаться здесь, если тебя это устраивает.
— Вполне устраивает. — Обстановка, знакомая ему с детства, несколько облегчит Джонатану его странное новое существование.
Взяв одеяло и подушку, он прошел в соседнюю комнату. Засыпая беспокойным сном, он подумал, что со временем свыкнется с мыслью, что у него есть жена и сын. Всю оставшуюся часть ночи ему снилась Лайцзе-лу, и в его сне на ней был переливающийся медальон с Древом Жизни.
— Настоящий секрет успеха клипера, — сказал Джонатан отцу, — заключается в умении и сноровке его экипажа. Я сохраню мой старый экипаж полностью, когда Чарльз и Эдмунд поведут «Летучий дракон» в Англию, потому что они будут готовить двух новых помощников. Затем, когда клипер вернется домой под командованием Эдмунда, ему придется подготовить себе нового боцмана, и лучше бы из числа нынешних членов команды. Я оставляю Гримшоу и Оливера для особых заданий.
— Джонни, нельзя ли поконкретнее?
— Конечно, сэр. — Джонатан был настроен решительно. — Мы уже построили макет палубы, мачт и вантов клипера. Гримшоу и Оливер будут активно готовить экипажи наших новых клиперов на этом макете. Мы с Чарльзом уже подготовили подробный график.
— Ты начнешь готовить новые экипажи за несколько месяцев до того, как они выйдут в море? — Джеримайя был удивлен. — Это обойдется тебе дорого.
— Чертовски дорого, папа. Но в конечном итоге это принесет большие доходы. Если я чему-то и научился, так это тому, что ни один клипер не будет хорош без слаженного экипажа. Новой команде, не знакомой с особенностями клипера, потребовалось бы три недели, чтобы добраться до Англии. А Чарльз с нашими опытными ребятами побьет трансатлантический рекорд плавания с Запада на Восток.
Чарльз Бойнтон полностью оправдал слова Джонатана. «Летучий дракон» пересек Атлантику за пятнадцать дней, и этот поразительный результат стал новой сенсацией, заполнившей все газеты западного мира.
Семья Бойнтонов оказала Чарльзу теплый, но чинный прием, отметив его возвращение домой банкетом, на котором были поданы все его любимые блюда. Он подарил своей матери изящный чайный поднос с лаковой миниатюрой, а также дюжину почти прозрачных фарфоровых чашек с блюдцами. Сэр Алан получил прекрасный макет «Летучего дракона», вырезанный из нефрита кантонским мастером.
Главный подарок для Элизабет был воспринят в семье по-разному. Она пошла в свою комнату, чтобы переодеться в шелковый чонсам с вышитыми императорскими драконами, и когда она вернулась в гостиную, ее родители и брат сразу поняли, что ее фигура уже больше не была фигурой ребенка. У нее развивалась грудь, миниатюрная талия и длинные ноги.
— Я боялся, что платье будет слишком велико тебе, — сказал Чарльз. — Но когда я подробно описал тебя… даме, которая делала его, она поклялась, что оно будет впору высокой английской девушке тринадцати лет, и она была права. — Он воздержался от пояснений, что платье шила Элис Вонг, и не собирался рассказывать о своих отношениях с ней.
Элизабет гордо прохаживалась по комнате, вокруг толстого турецкого ковра, и ее первые высокие каблуки постукивали по деревянному полу.
— Оно сидит как перчатка, — сказала она гордо.
Джессика засомневалась:
— На мой вкус, несколько чересчур обтягивающе. Эти разрезы по бокам юбки так обнажают твои ноги, что платье становится совершенно неприличным.
— Так их носят в Срединном царстве, — сказал Чарльз.
— Это Англия, а не Китай, — заявила Джессика. — Возможно, ты сможешь надеть его на маскарад, Элизабет, но больше — никуда.
— Пожалуйста, мама, позволь мне надеть его завтра на прием у голландского министра, — умоляла девочка. — В прошлом году там было несколько дам из Индонезии в подобных платьях.
— Здесь нет ничего плохого, — сказал сэр Алан, вступая в разговор. — Она пока еще не взрослая женщина, так что не вижу ничего страшного.
Джессика давно взяла себе за правило никогда не спорить с мужем по вопросам, касающимся детей, в их присутствии.
— Очень хорошо.
— Спасибо, — сказала Элизабет, просияв. — О, как бы я хотела, чтобы Джонатан мог увидеть меня сейчас.
— Если ты забыла, — строго сказала Джессика, — у Джонатана есть жена и ребенок.
А Чарльз в это время подумал, что еще важнее то, что Джонатан оставил в Китае свою единственную любовь, а человек его характера больше никогда не проявит интерес к другой женщине.
На следующее утро Чарльз отметил свое возвращение к работе тем, что отправился на семейную верфь в Саутворк, чтобы набрать экипаж для первого английского клипера.
— Те, кто запишутся, — сказал он большой группе собравшихся матросов, — через несколько дней отправятся в Америку на «Летучем драконе». Те, кто станут членами экипажа, начнут получать жалованье со дня выхода в море. В Америке вы будете проходить специальную подготовку до тех пор, пока ваш корабль не выйдет в море.
