Девушка внимательно посмотрела на Его Светлость, потом на графа и тут ее руки заговорили.
— Да мне все равно, — воскликнул Шали, — я люблю тебя!
Ну, наконец-то, самые главные слова сказаны, с облегчением подумал Сантилли.
— Все в твоих руках, — тихо произнес он, — Только ты можешь сделать его счастливым или несчастным, сломав всю его жизнь. Только от твоих слов сейчас зависит его жизнь. И твоя, Рози. Будь с ним. И ты никогда не пожалеешь о своем выборе, потому что он любит тебя, как никто другой!
Побледневшая девушка вгляделась в наряженное лицо графа. В зале наступила поистине мертвая тишина, которая через миг взорвалась криками и свистом, потому что Рози сняла передник и отдала его герцогу, что-то сказав ему на языке жестов. Грянул дружный мужской смех.
— Что она сказала, — спросил Мишель у Таамира.
— Она ответила, что раз милорд так хочет, то теперь он сам может разносить еду и командовать служанками, а она выходит замуж, — вместо дракона, не знающего язык жестов, ответил Найири.
Мальчик наморщил лоб, не понимая. Ведь это очень невежливый ответ! За такое его прежний хозяин мог не только высечь, но бросить в темницу, чтобы забыть там надолго. А здесь все смеются. Рашид уже ничему не удивлялся. Все у этих демонов не как у людей. И женятся они на служанках, да еще и упрашивают их при этом. Если женщина понравилась, надо просто прийти и взять ее. И никуда она не денется!
Сантилли весело помахал в воздухе фартуком Рози, а потом, выкрикнул чье-то имя. Из стайки девушек вышла крепко сбитая улыбчивая служанка, и Его Светлость торжественно вручил ей символ власти. Еще и в лоб поцеловал.
— Не подведи меня, если не хочешь, чтобы графиня меня на кусочки покрошила, — сказал он зардевшейся девушке.
— Портал открой, Ваша Светлость, — улыбаясь, попросил Шали, — пойдем мою халупу в порядок приводить к свадьбе.
— Куда? — грозно рыкнул Найири.
Рози испуганно ахнула. Воины замолчали. Герцог удивленно вскинул бровь, не понимая, почему отец решил вмешаться.
— Я должен твою невесту целовать, умник? — строго спросил Повелитель и все облегченно вздохнули.
— Умеешь вгонять в дрожь, — перевел дух Рашид.
— Король я или нет? — возмутился ашурт, — Ну, целуй уже! Пока у нас вино не прокисло.
Под оглушительный свист Шали притянул к себе пунцовую девушку и осторожно поцеловал в губы.
— Где здесь ашурт? — возмутился Найири, — Боишься ее сломать? Или целуй нормально или я сам тебя научу! — и он начал подниматься.
Шали, не отрываясь от губ невесты, улыбнулся, прижал ее к себе и крепко поцеловал.
Со всех сторон послышались крики:
— Плохо! Графы разучились девушек целовать! Рози, иди сюда, я лучше умею! Шали, ты мечом лучше машешь, чем целуешься. Бросай безнадежное дело, оно тебе не по зубам.
Дружинники не скупились на советы и поучения для любимого командира.
— Даже подумать страшно, что здесь будет, когда женится Сантилли, пробормотал Найири, поднимая бокал в честь будущих супругов.
Наконец, Шали и Рози отпустили, и герцог открыл для них портал в замок Орси.
— Удачи!
В зале продолжили оживленно обсуждать неожиданное радостное событие. От столов то и дело доносился смех и громкий разговор.
А вот Малу, не терял времени даром, и пока все были заняты устройством личной жизни графа Орси, успел неплохо поживиться.
Герцог вздернул бровь, рассматривая пустое блюдо из-под рулетов.
— И как вошло? — удивился Шон.
— А по виду и не скажешь, — подхватил Тоньес, — Как был грустным, так и остался.
Кот по-прежнему сидел, печально глядя на полный вкусностей стол.
— Можно? — спросил Мишель.
— Рискни, — разрешил Сантилли.
Мальчик осторожно погладил кота, сразу зажмурившегося от удовольствия.
— Великолепный зверь, — оценил Таамир нанесенный столу ущерб, — не подскажешь, где такого можно раздобыть?
— Ты же котов терпеть не можешь, — герцогу стало интересно, как дракон выкрутиться.
— Это не кот, — Таамир покачал головой, — Это что-то запредельное. Я бы от такого не отказался, жаль времени на него нет. Мишель, может, ты возьмешься?
Вот что значит грамотный политик и превосходный интриган. Мальчик даже ничего не заподозрил.
— Конечно, — с готовностью согласился тот.
— У меня еще один котенок остался, — задумчиво произнес Санти, — Могу подарить.
— Иди, пока Его Светлость не передумал, — кивнул Мишелю Таамир.
Ему все больше начинала нравиться его новая роль непонятно кого. Опекуна? Наставника? Да какая разница! Дракон чувствовал себя превосходно, а остальное ерунда.
Герцог и Мишель вернулись быстро. Сантилли нес объемную сумку, а мальчик черного котенка с длинной блестящей шерстью.
— Сколько ему уже? — поинтересовался Эдингер.
— Месяц завтра, — ответил Его Светлость.
Драконы, не сговариваясь, уставились на потомка Малу. А что они хотели, если папочка весит не меньше пятнадцати? Если не больше. Столько есть.
— Надеюсь, твой повар не угробит зверя, — сказал Найири, задумчиво рассматривая приобретение Мишеля.
Довольный мальчишка ласково гладил шелковистую спинку громко урчащего котенка, больше похожего на полугодовалого кота.
— Как назовешь? — спросил Таамир.
— Демон, — не задумываясь, ответил Мишель.
Дракон удивленно наморщил лоб.
— Демоны у меня по дворцу давно не бегали, — медленно произнес он, почему-то боясь обидеть Сантилли.
Но тот только фыркнул, садясь на свое место. И в это время раздался странный низкий звук, исходящий от принца. Тот испуганно округлил глаза и закусил губу. Герцог нахмурил брови и покосился на друга. Звук повторился. Никто ничего не понял, а вот у Ласа забегали глаза. Он прижал карман, но было поздно. Санти, молча, протянул руку ладонью вверх. Его Высочество тяжело вздохнул и положил на нее телефон.
Теперь глаза округлились у Эджен. Принцу пришло сообщение. Здесь? Сантилли непонимающе уставился на экран с мигающим значком.
— Э… объясни, — потребовал он.
— У тебя инет? — удивилась демонесса, — Как так?
Принц дернул плечом и промолчал.
— И давно? — Сантилли посмотрел на друга.
— С неделю, — вздохнув, признался тот.
— Ты неделю сидишь в интернете, и мне ничего не сказал! — возмутился герцог.
— Интернет к договору не относится, — вскинулся Лас, — я тоже могу иметь свои секреты, и это, — он кивнул на телефон, — не самый страшный.
— Имей, кто против, — сдал позиции Сантилли, — но только остальным можно было сказать, раз уж ко мне такое недоверие?
