— Замечательное устройство, — восхитился Чик, который, как Научный сотрудник, был особенно заинтригован.
— Если в наши дни мы можем погружаться под воду, где бы ни захотели, — высказал мнение профессор Вандерджус, — следующий очевидный шаг — перейти к волнообразной среде, такой, как море, но дисперсной.
— Он имеет в виду песок, — сказал Розуэлл, — но звучит почти как свет, не так ли.
— Но если оставить за скобками плотность, инертность, постоянное трение рабочих поверхностей, как вы сможете путешествовать под песком и видеть, куда идете?
— Перераспределив энергию, благодаря чему она начнет преобразовывать вытесненный песок во что-то прозрачное — кварц или стекло, скажем так. Само собой, — объяснял Профессор, — человек не захочет находиться в центре этой ужасной жары, поэтому ему нужно позаботиться о том, чтобы преобразовать себя во Времени, с поправкой на скорость света в прозрачной среде. Поскольку песок без затруднений переносится ветром, мы в целом предполагаем тот же механизм для появления волн на воде, а если мы хотим погрузиться глубже, скажем так — на подпесочном судне, в историю волн добавляются новые элементы, аналогичные образованию вихрей, во всяком случае, выражаемых рядом волновых функций.
— Которые всегда включают Время, — сказал Чик, — так что если вы искали какой-то способ повернуть в обратную сторону или опрокинуть эти кривые, не подразумевает ли это в той или иной форме возвращение назад во Времени?
— Как раз над этим я тут работаю всё лето, — сказал Розуэлл.
— Меня пригласили вести семинар. Можете называть меня Профессором, если хотите. И вы тоже, Девчонки! — приветливо крикнул он группе видных девиц, некоторые из которых сняли шляпы и распустили волосы, устроив пикник на траве неподалеку.
Всего через несколько дней комплекты «Гипопс» прибыли в городской офис экспресс-доставки, а мальчики тем временем готовились к отъезду с чувством сожаления, они не могли избавиться от подозрения, что где-то в суматохе лекций, выставок, пикников и приемов упустили что-то очень важное, что никогда нельзя будет вернуть, даже с помощью работающей машины времени.
— Это было связано с полетом, — Майлз теоретизировал, временно вернувшись к английскому языку, — с полетом в другие измерения. Мы всегда были отданы на милость Времени, как любой гражданский «сурок». Мы вышли из младенческого двумерного мира общей площади в пространство города на карте, учились ходить, ковыляли в третье измерение, потом, в качестве новобранцев «Друзей Удачи» совершили судьбоносный скачок в небо...а теперь, после всех этих лет небесного бродяжничества, возможно, некоторые из нас готовы еще раз свернуть в сторону, в следующее измерение — Время, нашу судьбу, нашего властелина, нашего разрушителя.
— Спасибо тебе огромное, Ботан, — сказал Дерби. — Что у нас на обед?
— Ботанские мозги, — ответил Майлз с добродушной ухмылкой. — Думаю, фрикасе.
Следующая передача устройства Теслы должна была сообщить точное время отъезда, но без дополнительных подробностей относительно их миссии. После стольких недель распутывания тайн Времени мальчики в конце концов уткнулись в пустую безликую стену его самого буквального выражения — расписание.
— Приятного полета, — сказал голос. — Дальнейшие инструкции получите по прибытии в Бухару.
Дерби в сердцах швырнул в шкафчик свой чемодан воздухоплавателя.
— Сколько еще, как вы полагаете, — крикнул он устройству, — мы будем мириться с вашим чертовым неуважением?
— Пока не легализуют бунты, — чопорно предостерег его Линдси.
— Можно сказать «пока свиньи не начнут летать», да? — Дерби с многозначительной улыбкой кивнул на старпома. — Всё к черту, ты, мятежный всезнайка...
— Они не могут никому запретить хорошо провести время, как бы то ни было, — Дерби был уверен. — Этим автократическим бастардам кажется проказами всё, что они не могут контролировать.
— Сосунок! — лицо Линдси быстро бледнело. — Вот чего я всегда боялся...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— О, успокойтесь, миссис Гранди, я имею в виду только свойственные царизму, но, безусловно, незаконные аспекты их поведения.
— О. Ладно.., — Линдси, несколько застигнутый врасплох, прищурясь, рассматривал впервые рассуждавшего с юридической точки зрения Дерби, но его замечание не учел.
— Парни, на вашем месте, — с подчеркнутой медлительностью сказало устройство Теслы, — я уже был бы в воздухе. Не рискуйте своей превосходной репутацией людей, которые всегда выполняют, что им велено. Овцы тоже могут летать, если уж на то пошло. Не так ли.
И вскоре, пока Алонсо Митмен наблюдал в бинокль со злополучной Колокольни, «Беспокойство» с угрюмым видом взлетело над Кэндлброу в безветренный и влажный день, оставив Тайны Времени тем, у кого было достаточно ресурсов, которые можно посвятить их надлежащему изучению.
Часть тертья. Билокации
Пока «Беспокойство» находилось в Нью-Йорке, до Линдси доходили слухи о «Турецком Закоулке», который действительно считался, не в сугубо метафорическом смысле, «спасительным уголком Азии». Вроде «Вот вы в ужасной высокобуржуазной гостиной Нью-Йорка, а через минуту вы уже в азиатской пустыне, на горбе двугорбого бактриана, ищете затерянный подземный город».
— В смысле, после короткого визита в Чайна-таун и вдыхания неких паров.
— Не совсем так. Всё не настолько субъективно.
— Ты хочешь сказать, что это не умственная транспортировка, а действительно физическая?
— Трансляция тела, своего рода вторичное воскресение, если угодно.
— Слушай, кто от такого откажется? Где этот дивный уголок?
— Где, действительно... за которыми из этих штабелированных тысяч окон, освещенных и темных? Трудные поиски, нечего сказать.
Ну, на прошлой неделе, скажем так, поиски начались, по крайней мере, неожиданно.
Линдси Ноузворт ехал на верблюде сквозь ночь, и понял, что наслаждается своим одиночеством, вдали от постоянного хаоса типичной палубной вахты — поле обзора усеяно звездами, четырехмерное пространство в чистейшем виде, больше звезд, чем он когда-либо видел на своей памяти, хотя у кого было время их рассматривать, так много мелких повседневных дел каждый день приковывали его взгляд. Честно говоря, у него возникало всё больше сомнений относительно практической пользы света звезд, и в последнее время он начал изучать исторические мировые битвы, пытаясь выяснить, как условия освещения могли повлиять на исход событий, даже начал подозревать, что свет мог быть тайным решающим фактором истории — не только то, как было освещено поле боя или флот противника, возможное искривление света через определенное окно во время важнейшего государственного собрания, или как солнце садилось за какую-то важную реку, или свет определенным образом упал на волосы и таким образом отсрочил казнь политически опасной жены, от которой решительно собирались избавиться...
— Ааа... Ч-т!
Вот, вот оно снова — роковое слово! Слово, которое по предписанию врача ему запрещено произносить даже в мыслях...
C.A.C.A., или Соглашение о всестороннем ежегодном обследовании «Друзей Удачи», предусматривало ежеквартальные медицинские обследования на официальных Контрольных станциях эскулапами страховой компании. В последний раз, когда Линдси проходил обследование в Мэдисин-Хэт, Альберта, они провели какие-то тесты и нашли симптомы Гименеемании в начальной стадии:
— Это аномальное желание жениться.
— Аномальное? Что в этом аномального? Никогда я не скрывал, что это — мое главное желание в жизни: не быть больше одному, быть вдвоем, два — больше, чем один, это исчислимо два, но...
— Вот. Как раз это мы имели в виду.
На улице было лето, в последних лучах солнца горожане играли в боулинг на лужайке. Смех, крики детей, спокойные взрывы аплодисментов, и что-то во всем этом заставило Линдси, всегда отрицавшего такие идиллические сообщества, ненадолго испугаться за структурную целостность своего сердца. С тех пор он с несколько настораживающей частотой получал официальные бланки анкет, почти открытые требования предоставить образцы его физиологических жидкостей, внезапно являлись бородатые джентльмены в очках, с различными европейскими акцентами, в настоящих белых пальто, желавшие его обследовать. В конце концов, «Беспокойство» улетело без него, Чик Заднелет временно взял на себя обязанности старпома, чтобы Линдси мог получить аттестат соответствия Биометрического института невропатии, пройти «батарею» тестов умственных способностей, после окончания которых должен был поспешить в некий не отмеченный на карте оазис Внутренней Азии, служивший базой подпустынных суден в регионе, для рандеву с подпустынным фрегатом Его Величества «Саксаул».
