И не рассчитывая на ответ, я повернулся и пошел прочь.
- Прощайте, доблестный рыцарь клятвы! - донеслось мне вслед уже издалека, и тогда, облегченно вздохнув, я ускорил шаги.
Я двигался по лестницам и галереям, по мостам и от холода таким же твердым, как крепостные мосты, дорогам. Я шел, едва замечая безжизненный рассвет, затем сумрачный полдень и наконец бесплодные сумерки. Так я двигался, чтобы невольно достичь короля, который ожидал меня в Карбункуле с той же самой жаровней, полной раскаленных углей.
"Действительно, мало различий между тем и этим", - придумал я недобрую шутку.
- Что это за птичий язык, на котором вы там переговаривались? - не успев принять моего поклона, вопросил король Филипп от Капетингов.
- Тайное наречие ассасинов, Ваше Величество, - ответил я, глядя ему прямо в глаза.
Филипп от Капетингов отвернул голову в сторону, отчего его прекрасные золотистые локоны посыпались вниз с левого плеча на грудь, и многозначительно переглянулся с темным человеком, неприметно стоявшим в стороне, Вильямом Ногарэ.
- И что же? - вернувшись глазами к моей особе, усмехнулся король.
- Ваше Величество, он не произнес тайного слова, - сказал я, ни единожды не моргнув. - Что это так, а не иначе, легко подтвердит соглядатай Вашего Величества, тот самый соглядатай, которого, конечно же не могло обмануть выражение моего лица.
- Не отчаивайтесь, граф, - приветливо улыбнувшись, сказал Филипп от Капетингов. - Я полагал, что так и случится, по крайней мере при первой встрече. Мы расколем этот орех. Рано или поздно мы расколем его.
- Ваше Величество, - решился я перейти к более опасному предмету, - Как известно Вашему Величеству, мы беседовали с Великим Магистром весьма продолжительное время, и я опасаюсь, что невольно узнал из его прочих, вполне обыкновенных слов, нечто большее, чем мне положено знать.
Король вновь переглянулся со своим приближенным, и в их взглядах я заметил некое удовлетворение тем, что какие-то их важные догадки несомненно подтвердились.
- Он не сдержал своего слова, - почти не двигая своими узкими и короткими губами, изрек король, когда вновь увидел перед собой меня, безымянного графа де Ту. - В этом причина множества бед и множества издержек. Я ждал. Я доверял. Однако теперь я не удивлюсь, если выяснится, что Старый Жак вовсе и не был никогда настоящим Великим Магистром этих богохульников. Что скажешь, Вильям? Ведь действительно так?
При этих словах я попытался изобразить из себя перед королем мраморное изваяние.
- Ваше Величество, обман и так беспредельно велик, - промолвил Ногарэ, оставаясь на два шага дальше от короля, чем безымянный граф де Ту. - Обман настолько велик, что, если Старый Жак и окажется всего лишь "подсадной уткой", то это станет не большей бедой, чем наткнуться на один поддельный су в мешке, полном фальшивых алмазов и дукатов.
- Да, - с мужественным прискорбием вздохнул король, - все эти хитрющие ассасины...
Сентенция Филиппа от Капетингов была прервана мелодичным позвякиванием какого-то скрытого колокольчика. Брови короля взметнулись, а черная тень, которую представлял из себя Вильям Ногарэ, беззвучно переместилась к двери.
- Маркиза д'Эклэр, Ваше Величество! - шепнул Ногарэ позади меня.
- О! - сказал король, вздернув теперь только одну тонкую бровь. - Вот еще один важный свидетель в этом темном деле. И, кстати, так же, как и вы, она - порождение кипрских волн. Вам что-нибудь известно о ней, граф?
- Нет, Ваше Величество, - честно признался я, хотя мое сердце почему-то дрогнуло при сообщении Ногарэ, произнесенном мне прямо в спину. - Если что-то и было известно на том берегу, то ничего не известно на этом.
- В таком случае, граф, - чуть нахмурил обе брови король, - я не желаю, чтобы вы встречались с маркизой лицом к лицу, пока идет следствие. Однако я даю вам слово, что однажды лично познакомлю вас с этой очаровательной особой.
Тут я снова исчез из глаз короля, а появился в них несомненно Вильям Ногарэ, вернувшийся на свое исконное место.
- Вильям! - сказал король, увидев его вместо меня. - Я поручаю тебе все заботы о графе. Надеюсь, ты немедля посвятишь его в некоторые немаловажные особенности дела, а затем, раз уж произошло то, что произошло, определишь этому доблестному дворянину вполне достойную его благородства и положения службу.
Я поклонился королю, и Ногарэ вывел меня в одну из потайных дверей, коими были снабжены все четыре стены Карбункула.
О, как сильно желал я хотя бы краем глаза запечатлеть эту таинственную свидетельницу, маркизу д'Эклэр! Однако я успел прихватить взглядом только появившуюся над порогом фалду ее темно-синего сюрко, украшенного еще и причудливыми золотыми звездами, да острый, блестящий кончик ее черного башмачка.
Удивительно, что комната, в которую я попал по велению короля и указанию Вильяма Ногарэ, оказалась одного цвета с сюрко маркизы д'Эклэр, и так же в сиянии свечей заблестели перед моими глазами золотистые звезды. Кроме того, отовсюду со стен и потолка свисали золотые кисти и бахрома.
Вильям Ногарэ прошелся полукругом по мягким, как болотный мох, персидским коврам и тихо обратился ко мне из другого конца этой небольшой комнаты:
- Граф!
Я покрыл свое лицо маской самого учтивого внимания.
- Известно ли вам, граф, - вкрадчиво продолжил Вильям Ногарэ, - что Жак де Молэ был признан в тайном "внутреннем круге" Ордена Храма так называемым Великим Мстителем?
Холодная маска, которую я обязался не снимать теперь ни при каких обстоятельствах, очень пригодилась мне в эти мгновения. Кроме того, мне удалось сдержать вздох облегчения. Теперь я обладал уверенностью в том, что настоящим Мстителем не являются ни король, ни Великий Магистр. "Я вижу вас!" - хотелось мне крикнуть тем незримым и всемогущим карликам, которые забавлялись и королем, и Великим Магистром, но я прекрасно понимал, что такое признание оказалось бы бесстыдной ложью.
- Весьма благодарен вам, мессир, - ответил я Вильяму Ногарэ. - Вы посвятили меня в очень важную тайну. Если бы она была мне известна, этот священный среди тамплиеров и ассасин предмет не остался бы на моей руке.
И я дерзко осмелился показать сановнику заключенный в ножны Удар Истины.
Что касается Ногарэ, то он вовсе не собирался сдерживать облегченного вздоха.
- Разумеется, - усмехнулся он. - Всем теперь, и прежде всего самому де Молэ, нелегко выбраться из порочного круга. Чтобы тайна открылась вам как бы сама собой, ему требовалось произнести тайное слово, открывающее всю вашу память, граф. Заметьте, всю. Ее Старый Жак и боится.
- Прошу извинить меня за дерзость, мессир, но насколько вы можете доверять своим собственным сведениям о Великом Мстителе? - вопросил я, не имея, однако, особой нужды в заверениях Ногарэ; я всего лишь хотел лишний раз убедиться в собственной правоте, которую подтверждал бы любой ответ ближайшего сподвижника Филиппа от Капетингов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
