Судьба, вероятно, решила смилостивиться над беглянками – а может, это она так шутила… Так или иначе, но Альта вдруг услышала стук копыт, а затем на поляне появились люди. Если они и были шуткой судьбы, то шуткой жестокой.
Четверо мужчин, одетых так, как обычно одеваются разбойники, то есть в вещи дорогие, но явно с чужого плеча и давно к тому же не получавшие должного ухода, остановили коней в нескольких шагах от леди Рейвен и девочки, которая прижалась к волшебнице, то ли ища защиты, то ли, напротив, желая собой закрыть молодую госпожу. Кони были под стать одежде – великолепный вороной жеребец, тонконогий, с роскошной гривой, пара явно крестьянских лошадок, на вид больше привычных к сохе, чем к седлу, и здоровенный тяжеловоз из тех, кого в орденской армии используют для перевозки громоздких деталей осадных машин.
– О… баба! – осклабился не слишком тщательно выбритый мужчина, восседавший на тяжеловозе. – Сыч, смотри! Натуральная баба, да еще со шпагой. Сыч, ты видел баб со шпагой?
– Видел, – буркнул владелец роскошного жеребца, жестом приказывая спутнику заткнуться. Тот, вероятно, уже давно хорошо усвоил, что приказы командира надо исполнять, поскольку тут же замолчал, лишь таращился на красавицу-брюнетку, облизывая толстые губы. Проснувшаяся от стука копыт Таша ответила ему холодным, равнодушным взглядом, а затем переключила свое внимание на вожака.
В сравнении со своими спутниками тот, кого назвали Сычом, выглядел настоящим лидером. Суровое, в чем-то даже красивое лицо, легкая кольчуга, неоднократно чиненная, но все еще поддерживаемая в приличном состоянии, поверх кольчуги – короткая душегрейка, не слишком уместная в столь теплое время, но прекрасно скрадывающая звон железа, за плечами – двуручный меч отличной работы.
Сыч легко соскользнул с коня, учтиво поклонился полулежащей на куче подсохшей травы девушке, кивнул прижавшейся к ней девчонке.
– Мое почтение, госпожа.
– И тебе легкого пути, добрый человек.
– Мне кажется, вы нуждаетесь в помощи, госпожа… – Его голос буквально источал мед, и если бы не три разбойничьи рожи в качестве эскорта, этого человека можно было вполне принять за кого-то из местной знати.
– Помощь действительно была бы уместна. – Леди изобразила то ли утвердительный кивок, то ли легкий поклон в качестве благодарности за предложение. – Моя лошадь пала, я неудачно подвернула ногу… быть может, вы могли бы сопроводить меня до ближайшего села?
– Увы, госпожа… – Выражение огорчения на лице Сыча выглядело столь искренним, что наверняка являлось фальшивым. – Неотложные дела заставляют нас быть в ином месте.
– Тогда, возможно, я могла бы приобрести одну из ваших лошадей?
– Приобрести? – Главарь задумался. – Вероятно, это возможно. В иное время я, не задумываясь, молил бы столь прекрасную госпожу принять все, чем располагаю, в дар… но в данный момент, увы, я вынужден буду принять ваше щедрое предложение именно в том виде, в котором оно прозвучало.
Таша понимала, что вряд ли эта беседа закончится добром, ну не может приличный человек путешествовать в компании таких образин. Значит, это разбойники. К чему весь этот спектакль?
– Конечно, – продолжал тем временем Сыч, все так же любезно улыбаясь, – четыре солнца несколько больше, чем просят за лошадь торговцы, но ведь и торговцев поблизости нет. К тому же известно ли прекрасной госпоже, что Орден, да продлятся его дни, реквизировал практически всех лошадей в округе, годных под седло… и почти всех, способных хотя бы тащить телегу. Цены взлетели неимоверно.
– Пусть будет четыре… – Уже произнеся эти слова, Таша поняла, что совершила ошибку.
Хотя почему ошибку? Можно подумать, эти ублюдки и в самом деле намеревались продать ей лошадь и мирно отправиться по своим делам. Как бы не так… устроили здесь представление. С леди Рейвен в качестве главного действующего лица.
– А еще думается мне, что если у прекрасной госпожи так легко получается расстаться с четырьмя солнцами, – продолжал Сыч, – то в кошельке у нее может оказаться куда больше золота… может, мы поторгуемся еще?
– Торговаться? – Леди привстала на своем импровизированном ложе. В ее голосе звенели сталь и презрение. – С благородной дамой не торгуются, мужлан! Мне нужна лошадь. Одна. Оставь ее и убирайся, пока цел. Если золото тебе дороже, чем моя благодарность, можешь получить монеты.
– Благодарность леди… как красиво это звучит, – рассмеялся главарь. – Знаете, госпожа, в отношении меня вся ваша благосклонность может лишь способствовать замене веревки на топор. Топор ведь считается почетнее, не так ли? Хотя я бы предпочел меч. Да, меч… но, увы, это – для казни благородных, к коим я не принадлежу.
– Оно и видно, – фыркнула Таша.
– И знаете, госпожа, это совсем не так плохо. Во-первых, я не обязан жертвовать всем ради взмаха ресниц благородной дамы. Во-вторых, понятия о чести не мешают мне заглядывать в кошельки путников, готовых не моргнув глазом выложить четыре солнца за паршивую старую кобылу.
– А в-третьих? – съязвила леди Рейвен.
– А в-третьих, если я убью женщину, меня не будет мучить совесть.
В следующее мгновение меч уже был в его руках. Спешились и остальные, правда, далеко не так изящно – сказывалось отсутствие практики. Лесные разбойники редко садятся в седла, их удел – засады, где лошадь лишь помеха. Возможно, главарь, захватив во время очередного грабежа этого роскошного скакуна, не нашел в себе сил расстаться с драгоценной добычей – и остальным членам шайки пришлось подлаживаться под командира.
Быть может, эти люди были неотесанны и грубы, быть может (или даже наверняка), непроходимо глупы – ибо только глупец может разбойничать в лесах, принадлежащих Несущим Свет. Рано или поздно это занятие всех приводит на виселицу или на кол – а если у инталийских солдат не будет лишнего времени на развлечение, то разбойников просто перережут. Схваченный с оружием в руках разбойник подлежит казни без суда. Бросивший оружие – может надеяться на каторжные работы… но каменные карьеры Инталии, поставлявшие великолепный мрамор, быстро отправляли каторжников к Эмнауру, где им было самое место. Поэтому, выходя на большую дорогу, разбойники предпочитали в плен не сдаваться. И трусов среди них, как правило, не было. Двое бородатых мужиков в добротных, хотя и порядком засаленных кожаных куртках, усиленных железными бляшками, заняли позиции перед предводителем, выставив тяжелые, совсем не боевые топоры. Третий – тот, что выразил такой восторг от встречи с леди Рейвен, – торопливо натягивал громоздкий арбалет.
Таша была, быть может, и не слишком удачлива, зато знала правило, благодаря которому не раз оставалась в живых. Хочешь бить – бей. Не тяни время, не развлекай жертву разговорами… но знала также, что многие негодяи очень любят такие вот позы. Мало прирезать противника, надо сперва унизить, заставить испытать страх. А то и услышать мольбы о пощаде. К чему, если исход одинаков… или этот красавчик искренне верит, что благородная дама будет валяться у него в ногах, вымаливая жизнь? Глупец… надо нападать сразу, тогда, возможно, у него было бы больше шансов. Или же он до сих пор не понял, с кем имеет дело? Конечно, у нее не было привычки таскать на лбу обруч мастера магии, существовали и более изящные украшения, а эти диадемки носят только в первые недели после получения соответствующего звания, да еще на официальные приемы. Но, в конце концов, кого еще можно встретить в лесу неподалеку от школы Ордена?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
