Да и если так, то вероятность найти парня с волосами, точно жар костра в ночи, была крайне мала.
Запрятав в тайник свою униформу, Эпкальм прихватил лук с колчаном и неспешно пошёл к штабу, раздумывая о предстоящем разговоре с академцем; о том, что студент мог просто сменить место, о том, что он и вовсе отчислился. Тяжело выдохнув, сопротивленец понурил голову и постарался отмести все пессимистичные мысли, чтобы не потерять последнего, что у него осталось — надежды.
Выходя на полянку перед зданием штаба, Аноильтенс замер, приметив тихонько покачивающегося парня. Ощущение дискомфорта вмиг охватило его и сковало по рукам и ногам, заставив остановиться. Прищурившись, Эпкальм чуть присел и начал осторожно двигаться в сторону человека, придерживая своё оружие.
— Не получается. Не получается. Не получается! — отчаянно шипел парень, с котором сопротивленец позже узнал своего друга — Сэлда.
Расслабившись, Эпкальм глубоко вдохнул воздух и подошёл к товарищу сбоку, но в тот же миг снова замер уже в недоумении. Рафспит смотрел на свои ладони широко распахнутыми глазами и казался сошедшим с ума. В безумных глазах сквозила досада и неукротимая злоба, тело сотрясалось от волн набегающей дрожи.
— Сэлд? — Аноильтенс осторожно подошёл и положил руку на плечо друга, как вдруг, его точно прострелила сразу дюжина стрел — отчаяние, страх, ярость, потерянность, бессилие, резкая боль.
От неожиданности, он отдёрнул руку и в ужасе застыл на мгновение. Эмоции друга были всё ещё невероятно свежи в его сознании, даже дрожь и та передалась, сотрясая пальцы. Всерьёз обеспокоившись, он дёрнулся к товарищу, порываясь снова схватить его, как увидел, что пальцы Сэлда точно заглючили — яро и хаотично переливались текстурой травы, после странной серо-прозрачной пеленой. Сами несколько фаланг были прозрачными, но по ним бегали разномастные оттенки, походящие на видимое силовое поле. Не в силах отвести взгляда, Аноильтенс пытался понять, что творится с Рафспитом и его способностью, но не находил ответа. Лишь тревогу, от которой голова шла кругом.
Меж тем, легкий ветерок беспокойства внутри него, начал обращаться в неистовую бурю, мечущуюся в груди и желающую разорвать оковы плоти, вырваться наружу.
Сэлд поворачивает к другу голову, на его губах красуется пустая улыбка, а в сочетании с широко распахнутыми и заполненными ужасом глазами, выглядит до безумия устрашающе. Товарищ протягивает руку к Эпкальму с всё тем же сумасшествием. Только Аноильтенс тянется к нему в ответ, как тот падает, ударяясь о землю, точно грузный мешок картофеля.
— Сэлд! Сэлд! — крик Эпкальма разрезал тишину, качнул макушки деревьев и эхом разнёсся по воздуху. — Дружище, что с тобой, открой глаза! Посмотри на меня, ну же!
Хватая лицо друга в ладони, сопротивленец начал его потряхивать. Когда никакого эффекта от его сумбурных действий не последовало, он подскочил на ноги, подхватил безвольное тело друга и водрузил себе на спину. Тревога с такой силой обрушилась на него, что он даже и не понял, как оказался перед дверью в пункт медитрии; с ноги распахнул её и ввалился внутрь с потерянным видом.
Скафия от неожиданности подскочила на своём месте и уже хотела было начать возмущаться, как закрыла рот, увидев бесчувственно повисшего Сэлда на плечах Эпкальма. Её взгляд ужесточился.
— Скорее, клади его сюда! — скомандовала женщина, бросаясь к шкафчику с препаратами.
Аноильтенс, весь побелевший, буквально подлетел к кушетке и осторожно положил на неё друга, вновь хватаясь за его лицо.
— В сторонку, малыш! — подвинула его тазом Скафия, держа в руке пузырёк.
— Ты знаешь, что с ним? — почти невнятно протараторил Эпкальм.
Женщина упрямо молчала. Она приблизила небольшой бутылёк к носу Сэлда, беспокойно сводя брови. Секунда, вторая, третья. Ничего не происходило, это только распаляло беспокойство, звенящее в ушах парня и ускоряло дыхание до того, что он начал задыхаться.
Перед глазами встала та ночь, когда он нашёл полностью израненного товарища в кустах. Следы крови, тянущиеся к его телу, вспыхнули в памяти огнём и стали светиться, походя на дорогу в самое тёмное пекло. Его словно начало глючить, ведь глядя на друга, он видел ту ужасающую картину — драные лохмотья одежды, кровоточащие глубокие раны, что едва стянулись и как из них неустанно сочилась багровая вязкая жидкость; кожу, покрытую бесчисленными ссадинами и засохшими багряными дорожками. К этому моменту воздуха перестало хватать катастрофически.
— Эпкальм! Держи себя в руках, всё в порядке! Успокойся! — рявкнула Скафия.
— Ч-что… с… ним? — дыхание в норму приходить не желало, а потому говорить получалось с невероятным трудом и предложения выходили сильно рваными.
Веки Сэлда начали подрагивать, а после он скривился и открыл глаза. Медитрия закручивала крышку бутылька, непрестанно сверля своего пациента сердитым взглядом. Сам же парень начал вертеть головой по сторонам с мутным осознанием того, где находится.
Истерика Эпкальма начала отступать при виде очнувшегося друга. Бывший лидер подошёл к кушетке и облокотился на неё, тревожно оглядывая Рафспита со всех сторон.
— Безобразник! — воскликнула Скафия, подбоченившись. — Сколько раз тебе было сказано не пользоваться своей способностью! Ты же ещё даже не окреп, как следует! Нету у нас такого оборудования, как у ордена, чтобы поставить тебя на ноги за пару-тройку недель! — гневалась женщина, яростно взметнув руки к потолку, точно обращалась к самой Светлой Деве.
— А что с его способностью? — взволнованно спросил Аноильтенс, переводя взгляд к медитрии.
Её в меру пухлое лицо искалось недовольством, а из без того тёмные глаза, стали ещё чернее тучи от негодования и бурных сетований. Скафия метнула изумлённый взгляд на Эпкальма.
— Как это «что»? Сэлд разве не рассказал тебе?
— Скафия! — взмолился Рафспит.
Медитрия неодобрительно качнула головой, после чего напряглась. Действия женщины заставили забеспокоиться Эпкальма. Его пальцы с неимоверной силой сдавили край кушетки и было не совсем понятно, что из этого сломается первым — металл или же все-таки кости. Градус напряжённости в кабинете повысился до уровня кипящей воды.
— Способность Сэлда сильно повреждена, я пока не понимаю, что могло произойти, но теперь, при каждом её использовании, его тело не выдерживает нагрузки. Подозреваю, что причиной всему истощение её истощение, — она тяжко выдохнула, взгляд её стал жалостливым, пальцы на руках сомкнулись на свободной юбке. — Подозреваю, что он больше никогда не сможет ей пользоваться. Мне жаль, но тут даже я бессильна. У меня подозрение на… дэкстес. Слишком уж много совпадающих симптомов.
Эпкальм потрясённо посмотрел в сторону друга, который поднялся на кушетке и свесил ноги, глядя пустым взглядом в пол. Аноильтенсу невероятно захотелось ударить себя по лбу.
Как он мог не замечать таких очевидных вещей? Сэлд ведь стал вести себя чересчур странно в
