— Я тоже так думал. Но полиция полагает, что у Кирстен был мотив для убийства Анны Сейдж. А также мотив для того, чтобы разделаться с Джейком Батлером.
— Этого не может быть! — воскликнул Лоренс, хватаясь за голову. — Это какой-то бред. Как она себя чувствует?
— Довольно хорошо, учитывая обстоятельства. Несколько ошеломлена.
— Когда я смогу увидеться с ней?
— Лоренс, подумайте о Томе. Сейчас на первом месте он.
Лоренсу было больно признать, что Хеллерман прав и пока он больше ничего не может сделать для Кирстен. Вынужденный согласиться с ним, Лоренс попросил Хеллермана позвонить ему, как только он что-нибудь узнает.
Проезжая по мокрым улицам Лондона, он прокручивал в мозгу все кошмарные события последних часов. Безумие происходящего приводило его в ярость. Кто же так сильно ненавидел Кирстен, чтобы пойти на такое? Очевидно, Диллис Фишер, но Хеллерман прав, ее там не было. Так кому же Диллис заплатила за это? Элен Джонсон? Неужели Диллис наняла Элен, чтобы та убила этих людей и сделала все так, чтобы подозрение пало на Кирстен? Но за что? Из-за чего Элен может так ненавидеть Кирстен?
Чуть не проскочив на красный свет на Слоун-стрит, Лоренс притормозил и взялся за телефон. Несколько секунд спустя ему ответил Кемпбел.
— Лоренс, это ты? — закричал Кемпбел. — Где, черт возьми, тебя носит? Я без конца пытаюсь дозвониться тебе.
— Я звоню из машины по дороге домой, — сказал Лоренс. — Где Элен?
— Ее только что забрала полиция.
— Это сделала она, Дэрмот? Скажи мне, я должен знать!
— Честно говоря, не знаю. Не думаю, что это сделала она, но, черт возьми, Лоренс…
— Что она сказала тебе о кассете?
— Что не имеет к этому никакого отношения.
— Она не хочет признаваться, не так ли? Конечно, ведь она пытается свалить все на Кирстен. Ты не узнал о том, что известно Диллис?
— Нет, ее секретарша утверждает, что никогда не видела Элен у Диллис. Ты еще не знаешь, отчего они умерли?
— Знаю. Что-то подбросили в смесь для сухого льда. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Нет. Но Элен рассказывала, как Элизабет Брэдли споткнулась об один из этих приборов, когда побежала звать на помощь. Из-за этого она сломала ногу.
— Да, так оно и было. — Лоренс попытался вспомнить во всех подробностях то, что произошло в тот день. Элизабет упала, перевернулся прибор для сухого льда… Кажется, Элизабет упала около двери. Да, из-за этого ее пришлось перенести в гостиную, иначе нельзя было подойти к Джейку. Господи, значит, смерть Джейка была действительно результатом несчастного случая. Но, уже без сознания, он оказался закрыт в комнате со смертельной смесью химических веществ… Почему же в тот момент там были приборы для сухого льда? Кто из актеров участвовал в этом эпизоде? Элизабет, Фрэнк… Там должны были находиться также операторы, звукооператоры, бутафор… Господи, они все могли умереть… Если только…
— Лоренс, ты еще здесь? — спросил Кемпбел.
— Да. Послушай, Дэрмот, сделай мне одолжение, — сказал он, доставая из кармана записную книжку. — Я дам тебе номер телефона управляющего выездными съемками. Свяжись с ним и спроси, кто отвечал за бутафорию в день гибели Джейка. У него должно быть расписание работ. И узнай, сколько приборов для сухого льда приготовили для использования в тот день.
— Понял, — ответил Кемпбел. — У тебя есть гипотезы?
— Думаю, с Джейком произошел несчастный случай. Кто-то взял со склада приборы, ничего не подозревая, и оставил их на съемочной площадке перед репетицией. Но убийца, вероятно, не ожидал, что их принесут со склада раньше времени.
— Черт побери, — пробормотал Кемпбел. — Ты хочешь сказать, что их приготовили для кого-то другого?
— Именно так. Поэтому мне нужно узнать, сколько приборов предполагалось использовать в тот день. Если окажется, что не один, а несколько, то даю голову на отсечение: у кого-то были совсем другие планы использования этой самой канистры. Вполне возможно, что она вообще не должна была оказаться на съемочной площадке.
— Значит, в тот день не Джейка Батлера, а кого-то другого собирались отправить к праотцам?
— Возможно, — ответил Лоренс. — Но пока я не хочу больше об этом говорить. Я позвоню тебе через час.
Лоренс добрался до дому, но не выходил из машины. В его голове проносились беспорядочные мысли. Потоки дождя хлестали в ветровое стекло. Лоренс чувствовал невыносимое напряжение. Страх сковал его так, что разумные доводы не успокаивали его. Он знал, что ему необходимо взять себя в руки, но никак не мог справиться с собой. Что-то в его схеме не выстраивалось, он видел это. Чего-то они с Кирстен не заметили, но как ни пытался Лоренс, он не мог понять, чего именно. Все указывало на Диллис, но может ли женщина, занимающая такое положение, зайти так далеко и замыслить два убийства лишь для того, чтобы отомстить Кирстен? Конечно, нужен незаурядный ум, чтобы осуществить это, обманув даже коронера, но у Диллис он, несомненно, есть. Теперь она, наконец, накинула петлю на шею Кирстен, чего так давно добивалась. Но Лоренсу не верилось, что Диллис готова рисковать и собственной шеей. Это слишком опасно, и если ее выведут на чистую воду, она потеряет все. Должна же она понимать, что у нее слишком мало шансов выйти сухой из воды. И снова Лоренс заподозрил, что что-то упустил, не заметил чего-то важного, что изменило бы всю картину.
Выйдя из машины, он пошел к дому. У него стучало в висках, и он не сразу попал ключом в замочную скважину: слишком дрожали руки.
Закрыв дверь, он увидел на столе корреспонденцию и потрепанный экземпляр сценария «Мойны О'Молли». И тут его осенило. Мысль была такая ошеломляющая и омерзительная, что он вздрогнул, как от удара. Руби!
Руби с ее стремлением защитить его… с ее противоестественной ненавистью к любой женщине, с которой он сближался… с ее упорным желанием превратить его в свою собственность… А изменения, внесенные в сценарий как раз перед этими двумя роковыми эпизодами… А многократные упоминания об аппаратуре для сухого льда в указаниях постановщику…
— Боже милостивый! — пробормотал он, прислоняясь спиной к двери.
— Вам нехорошо?
Он поднял глаза и увидел Джейн.
— Я услышала, как вы открывали дверь, — взволнованно сказала она. — Что случилось?
Что случилось? Да просто наступает конец света — ни больше, ни меньше. Подумать только, его собственная мать могла творить такое с женщиной, которую он любит… лишить его возможности удержать возле себя сына. И все это только для того, чтобы владеть им, Лоренсом, безраздельно! Боже! Да ведь Руби, в сущности, призналась в обоих убийствах, но никто не принял всерьез ее слова!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
