– Пока я до него доберусь, начну неплохо разбираться в пространственной геометрии. – Ирка рывком перетащила Айта через пульсирующий корень и отогнала от лица стайку мелких летающих червяков в перьях. Когда эти самые очень зубастые червяки впервые роем вылетели из гнезда, прилепленного к потолку, Ирка метнулась к стене и выхватила зажигалку. Чем, кроме огня, можно отогнать рой? Но червяки, невозмутимо трепеща крылышками, пронеслись мимо, разве что неодобрительно косились на ее зажигалку, будто знали, что это такое. Ирке случалось видеть здесь и мышей-матрешек – каждая следующая больше предыдущей, и невероятных размеров, а иногда и красоты, змей, струящихся между ветвей и наростов Древа, – но никто не пытался ее остановить. Ирка могла поклясться, что местная живность даже здоровалась как со своей! Сперва Ирка шарахалась, потом стала кивать в ответ. Никто ж не видит, как она с мышкой раскланивается, значит, и за сумасшедшую не примут!
Еще быстрей Ирка поняла, что ни ко всем Древо так благосклонно. Из одной ниши, в которую она сунулась, рассчитывая сократить переход, она вылетела вихрем – там обнаружился человеческий скелет, оплетенный корнями со всех сторон. Корни вонзились несчастному в глаза, вошли в нос и ввинтились в уши, Ирка даже подумать боялась, насколько жуткой была его смерть. В другой раз Ирка наткнулась на крупного кота, распяленного на ярко-зеленой травяной лужайке, – от кота осталась только плоская выпотрошенная шкурка. Хуже всего было то, что кот оказался пестрый, совсем как Иркин. Но в настоящий ужас ее привела последняя находка – в очередном зале-желудке обнаружился змей. Неподвижный хвост лежал на полу, чешуйчатое тело распласталось по стене, крылья распростерты, будто в последний миг змей надеялся вырваться, но так и не смог проломить пористые стены. Голова на длинной шее прилипла к потолку, а похожие на драгоценные камни глаза были тусклые и мертвые. Темно-бордовые чешуйки осыпались.
– Значит, даже драконы… – Ирка со страхом поглядела на мертвого змея. – Спорим, своей «всепроходимостью», как у джипа, я обязана папочкиной крови? Это ж он у нас известный летун по Мировому Древу.
Вылезший из стены пушистый, как цыпленок, червяк, поглядел на нее снисходительно и спорить не стал – все и так было ясно. На самом деле Ирку волновало другое – она до сих пор не встретила Пенька. А если его уже хищная травка на удобрения пустила? Как ей тогда драконий плащ вернуть? Оставалась надежда, что плащ травка не сожрет, Пеньком ограничится – так ему и надо! – но страх не отпускал.
– Плащ, мне нужен только плащ, я совсем не беспокоюсь о всяких пнях двуногих, – убеждала себя Ирка, быстрым шагом пересекая зал с мертвым змеем, – воздушную платформу с Айтом пришлось перетащить через хвост погибшего собрата. У нее есть Айт – вот за него она и будет бояться, не хватало за всяких Пеньков переживать! Она вывалилась из зала…
На самом деле бедняга-змей почти добрался.
Ирка стояла на заросшей мхом, словно коврами застеленной, широкой террасе – кое-где ярко-зеленые мхи скатались в тугие валики, похожие на спинки диванов. Ирка смотрела вниз, разглядывая Алатырь-камень будто с высоты четырехэтажного дома. В этот раз камень открылся ей в громадном зале, смахивающем на дворцовый, из тех, что она видела только по телевизору: пористый пол сменился гладким наборным паркетом, стены сияли золотистыми узорами, сам камень напоминал трон. Ирка подозревала, что этот образ взят из ее памяти – такое недвусмысленное приглашение.
Точно в подтверждение, мхи зашевелились… и прямо у Иркиных ног разверзлась дыра. Вниз уходили поросшие мхом ступени, подсвеченные мерцающими грибами. Ирка невольно сделала шаг… и остановилась. Лестница заканчивалась слабо освещенным туннелем, сворачивающим куда-то в полный сумрак.
– Как там Калин говорил – ходы и лабиринты, по которым лучше всего возвращаться к себе… только вот идти надо самому? – Она с сомнением поглядела на туннель, на камень далеко внизу, на спящего Айта (проснется он когда-нибудь, или его вот так, в бессознательном состоянии, об каменюку и шваркнуть?). – И как Алатырь-камень сообразит, что это именно Айт, если у меня больше нет ни одной его вещи? Надо было у Дины что-нибудь поискать, но я была так уверена… Шешу побери этого Пенька, куда он сам делся и куда Айтов плащ дел? – завопила Ирка и, сорвав с плеча сумку, принялась лихорадочно рыться по кармашкам… – Есть! – Она вытащила крохотную свалявшуюся ватку… пропитанную кровью Пенька. Наверняка его, когда она после когтей Матери Птиц ему кровь унимала. – Сейчас ты у меня найдешься! – Ирка выхватила из сумки склянку, ставшую ее водным компасом на Айта – склянка сияла ярчайшей звездой – ну а что удивительного, Айт же вот он, рядом, но сейчас ей нужен пень треклятый. Ирка с размаху выплеснула воду на мох, сунула в склянку ватку с кровью… Она уже собиралась произнести поисковое заклятие…
Ирий – щедрая земля, здесь происходит всего много и сразу! Склянка у Ирки в руке раскалилась, как выхваченный из огня слиток металла. Выплеснутая вода завертелась прозрачным столбом, словно норовила пробурить покров мха. Колечко на пальце Ирки вспыхнуло сапфировым пламенем.
На Ирий обрушилась Сила. Она орала, вопила и неумолимо приближалась, как гигантский метеорит… Мировое Древо пошатнулось, точно под ударом штормового ветра. Сила ухнула на Ирий. Заорала Ирка, отбрасывая от себя склянку и судорожно пытаясь содрать кольцо – неизвестно, что жглось сильнее! Склянка взорвалась. Кольцо полыхнуло. Брызги стекла, брызги воды и сапфировые искры разлетелись по террасе, начисто обдирая мшистые покровы – мох мелкой трухой сыпался вниз, на Алатырь-камень. Один из мшистых валов развернулся, как туго скатанный ковер… и прямо под ноги Ирке выкатился полузадохшийся Пенек, весь в мелких укусах, точно мох жевал его сотней крохотных жадных ротиков. Укусов не было только там, где он успел завернуться в драконий плащ!
– Надо же, живой! Ну, почти… – хищно возрадовалась Ирка. Ее не занимала ни Сила, которая бухнулась на Ирий, как кирпич в лужу, ни палец, отчаянно болевший под медленно затухающим кольцом. – А я его, понимаешь, ищи, гадай, съели его уже или только понадкусывали… – Она выразительно уставилась на следы укусов.
– Ты обо мне беспокоилась! – Пенек сдернул драконий плащ, и просиял улыбкой, такой светлой и радостной, что Ирке потребовалось усилие, чтоб не улыбнуться ему в ответ.
– Не о тебе, а о плаще, – сурово отрезала она – пусть себе не придумывает! – Ты зачем его уволок?
– Ты почти сдалась слугам Прикованного, а твои подружки-змеищи… – Лицо Пенька искривила непередаваемая гримаса. – Со всей змеючей подлостью тебя радостно сдали! Я не смог бы отбить тебя сам. Вот я и заставил вас шевелиться!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
