«Терьера» не придумал ничего лучше, чем попробовать высвободить якорь, взорвав этот остов самодельным зарядом килограмм на пятьдесят. И у него получилось! Остов транспорта, от взрыва заряда и последовавшей за этим детонации нескольких сот тонн боеприпасов, до сих пор лежавших в его занесенных илом трюмах, разнесло в клочья так, что подъему якоря он больше не препятствовал. На этом хорошие новости заканчивались. Взрывом такой мощи, что на несколько секунд обнажилось морское дно, разнесло все стоявшие у причалов инспектора, сами причалы, казармы и склады.
Поскольку виновник торжества испарился вместе с кораблем, вместо него компания попыталась подать иск на правительство, продавшее им столь опасное имущество. Судья покрутил молоточком у виска и иск отклонил. После такого фиаско лонгцы решили убраться из этого несчастливого места, продав Сараманку за бесценок мутным ребятам с куманским акцентом, которые превратили её в перевалочную базу для островных товаров и, по слухам, гнездо пиратства и разврата. Все приличные люди надеялись, что под этим шалманом еще что-нибудь рванет, однако, вопреки их молитвам, дела на Сараманке быстро наладились.
Капитан планировал разобраться с делами быстро, но быстро не получилось. Во-первых, не все сразу смогли отдать деньги за проводку. Пришлось ждать, когда они разгрузятся, решат вопрос с местными банками и прочее. Во-вторых, местные торговцы не ожидали прибытия такого количества судов сразу после штормов и их запасы быстро исчерпались. Походив по складам и посмотрев, что и по каким ценам им пытаются впарить, Капитан послал всех девятибалльным залесским матом и потребовал дать ему нормальный провиант. Но его еще не подвезли и не помогло даже наведение на провиантские склады орудия. Пришлось ждать.
- Товарищ капитан. Дозвольте звернутися? - узнав причину начальственного гнева, Михай немедленно выступил с предложением. - Е у мене одна идея.
- Излагай...
- Якщо у них, писля штормив, такий дефицит, то може нам спробувати на цьому заробити? Спирта ми нагнали багато - сами не випьемо. Давайте пару бочок выкатим, та спробуем продати?
- Дэнги в кассу — нам прэмия! - дополнил идею Багир.
- Продать, говоришь? - Капитан задумчиво поскреб бороду, - Две бочки? Это сколько от всего количества?
- Чэтверть!
- Вы хотите сказать, что у нас в трюме восемь бочек спирта скопилось?
- Ни! Те що в трюми ми не считаемо, - замотал головой Михай, - То — готова продукция. Боцман вже на баланс прийняв — у ниго хер выцарапаешь. Ми про те, що в машинному лежить.
- А сколько там готового в трюме?
- Зараз прикинемо. Коньяку столитровочка. Горилки я поставив на перци шухлядка два, видразу в стекли.
- Чача... - напомнил Багир.
- Той литрив сорок. Ще фруктових настоянок, кожной пляшок по десять. Ну и пшенична ваша - куди ж без ней. Ви ее дуже добре пьете - всього три канистри залишилося.
- Понятно… - Капитан задумчиво поковырял в трубке палочкой для чистки, - Значит так — сперва пару бочек выкатите. Если хорошо пойдет — продаем остальное. Сейчас фрукт пойдет — нагоним еще. Машина у вас готова, или на горбу потащите?
- Машина нэ готова...
- Але вже издить. Зараз придумаемо як бочки закрипити и на базар.
- Давайте — торгуйте. Нам тут все равно еще дня три куковать как минимум. Хоть подзаработаем.
Самодельный вездеход, после всех переделок, выглядел устрашающе: обрезанная рама от армейского грузовика покоилась на огромных, метрового диаметра, колесах. Восьмицилиндровый В-образный мотор, судя по количеству чугуна и способности пережить падение в море, залесского производства, после долгих споров все-таки вкрячили по-традиционному — вперед. Мотором занималась Кара, которая, с присущей всем саргашам старательностью, не только перебрала его по болтику, но и наполировала ему клапанные крышки и корпус воздушного фильтра, из-за чего движок сильно выделялся на фоне крашеной суриком рамы и труб, которые должны были быть каркасом для панелей кабины и капота. Когда-нибудь. Когда руки дойдут сделать. Сиденье тоже было только одно. Из второго сделали удобное кресло в отсеке управления. Кузов, на фоне общей длины машин, получился рудиментарным. Скорее даже не кузов, а кузовок, но бочки туда помещались отлично, так что, скатив машину по доскам на причал и загрузившись, Багир приволок аккумулятор. Электростартер был его особой гордостью, так что, подсоединив плюс, он, путем тыканья минусовой клеммой в корпус, запустил двигатель и обвел взглядом собравшихся зевак.
- Шо пан? - высунулся из кабины Михай, - Хвалитесь?
- А то! Это тэбе нэ ручкой маслать! Вжик — и паэхал! Вах какоэ чудо тэхники!
- Тильки треба якийсь ключ або кнопку зробити, а то вси ци танци з акумулятором по селянськи виглядають.
- Сдэлаэм! - Багир лихо, словно джигит в седло, запрыгнул в машину и встал, держась за каркас, - Паэхалы!
Ехать, правда, было всего ничего. Поднявшись, распугивая толпу, до рыночной площади и встав так, чтобы был виден корабль, они сгрузили бочку и начали торговлю. Однако продажи не шли, несмотря на то, что Багир расхваливал товар во всю глотку.
- Молодой человек… - пожилой эретец, который несколько раз прошел мимо морщась от криков, остановился и постучал костяшками пальцев по лбу, - Вот шо вы делаете?
- Выно продаю, да!
- Так вы-ж его так не продадите!
- Вах! Пачэму?
- Ну вот шо вы несете? Какое: «Старое-выдержанное»? Тут народ ест рыбу, носит портки и лапает девок. И все три вещи чем свежее, тем лучше. А вы им про старое. Но, если хотите, за небольшой процент я помогу вашему горю.
- Давай!
- Обожжите пан, - осадил напарника Михай, - З жидами так не можна. З ними треба видразу вси умови обговорювати. Який процент?
- Думаю, семь процентов от выручки будет в самый раз.
- Щось пидозрительно. Занадто мало хоче.
- Молодой человек… - эретец грустно вздохнул, - Был бы я лет на двадцать моложе и будь со мной мой друг Йося, я бы просил все тридцать. А сейчас мне надо исходить не из того, что я хочу, а из того, шо мне готовы отдать. У меня годы не те, шобы драться с двумя здоровыми жлобами из-за пятнашки. Вы же, надеюсь, не будете бить пожилого человека за жалкие семь процентов?
- Нэт! Слово джыгита!
- А вы, молодой человек?
- Ни. Я жидив за гроши николи не бив. Тильки безкорисливо. Вид чистого серця!
- Какой знакомы говор... Вы, часом не
