class="p1">«Слушаюсь!», донеслось с борта.
- Дисциплина… - Саджади поднял вверх указательный палец, чтобы подчеркнуть важность этого замечания, - Видит небо, вернусь на борт - пройдусь по своим плеткой.
- Я если дисциплину делать буду — все разбегутся… - Тука-ти ткнул в бутылку в которой плавал красный перец, - Мне вот это, пожалуйста.
- Вы, пан, обережнише , - предупредил Михай, - Я цю горилку на свий смак ставив. Вид ней, з непривички, очи повилазять.
- Я, привычный… У нас любят поострее.
- Ну як кажите...
Пожав плечами, Михай налил Тука-ти полную рюмку. Тот, сперва, пытался прихлебывать на континентальный манер, потом, закинул обжигающую жидкость одним махом, мощно втянул носом и, расплывшись в глупой улыбке, начал озираться.
- Шо, пан, сало шукаете? - участливо поинтересовался Михай, - З нею таке бувае. Пробуджуе вона в людине щось этакое. Але, вже, вибачте, чого нема, того нема. Сам страждаю.
- Кстати о сале… - Капитан, намахнув сразу стакан и довольно крякнув, неопределенно обвел рукой спящую Сараманку, - Тут же свиньи должны быть? Федор по ним спец. Завалит и разделает как надо. Ты, я так понимаю, сало посолить как надо сможешь…
- Змогти. Але, боюся пересолити.
- Это почему?
- Ридати буду. В Порто сала не було. Не идять вони його, дикари необразованни. Так що я, вважай, рокив пять його не ив. Вже и смак згадую насилу.
- Ну ты в рецепте поправку на это сделай и хорош. Главное, правильное сало найти. А то тут свиньи — чисто гончие. Тощие, как велосипед…
- Не руйнуйте робкии надии. Я, тепер, готовий сам йх вигодовувати.
- Да не — думаю найдем.
- Вы свиней ищите? - встрепенулся, до сего момента молча евший и пивший Мо, - А сколько, в литрах алкоголя, готовы за одну дать? Я, просто, поиздержался, так что, готов меняться.
- У вас что? Свиньи есть?
- Есть. Разводим прям на борту. Места много не занимают, едят что попало — удобная скотина.
- А жирные? Нам, на сало, жирные нужны.
- Жирнее островных. Им бегать негде — по клеткам сидят.
- О! Вот это уже дело! Предлагаю, по такому поводу, выпить еще!
…
Утром весь порт был разбужен визгами приговоренных свиней. Экипаж «Интернационала», избалованный наличием на борту холодильника, не мог представить, как можно держать такую скотину прямо на судне, однако, с точки зрения здешних мореходов, запас свежего мяса под рукой компенсировал даже жуткую вонь, которая стелилась по всем помещениям. Федора, правда, запах ничуть не смущал и, переодевшись в подменку, он прыгнул прямо в загон, выбирая самых здоровых и жирных.
Резать их решено было на пирсе. Михай наточил ножи, принес ведра и посоветовал детям и женщинам не смотреть в ту сторону. Особых ужасов, к разочарованию зевак, правда, не приключилось. У оседлых островитян с свиньями отношения были сложные — специально их не разводили и ели только с большой голодухи. Поэтому, бродящие где придется и питающиеся чем попало животные были, как верно сказал Капитан, больше похожи на поджарых и злых гончих псов. И с жизнью расставались неохотно, предпочитая биться до последнего.
Но Федор был, во первых, покрепче среднестатистического аборигена — как верно заметил Ур, здоровое питание и режим дня тому нехило способствовали. А во вторых, валить свиней был обучен с детства и, вместо поединка с неясным исходом, на который были настроены местные, это было больше похоже на казнь. Взмах ножом, короткий визг и скрип блока, на котором тушу подвешивали, чтобы слить кровь. Потом подтаскивали следующую и все повторялось. Чинно, спокойно и по деловому. Паниковал, из присутствующих, только Сыч. Он всю ночь посвятил охоте на жирных, потерявший всякий страх крыс, которые, выползая с соседних судов, пытались заселить «Интернационал», но пропустить такое не мог. Свиньи в меню Императорских Сов не входили, однако птица прекрасно понимала, что двуногие собираются хорошо покушать и не могла спать в такой волнующий момент.
Немного передохнув после забоя, Федор приступил к разделке туш. Чтобы паникующий Сыч не мешал, он вырезал свиное сердце и кинул ему. Сыч немедленно утащил угощение повыше и начал расклевывать. Зеваки, не получившие ожидаемого зрелища, немедленно переключились на него. Громадная белая птица, с когтями в палец длиной, была для них в диковинку, так что, самые любопытные, неосторожно вошли в зону поражения.
Капитан, тоже наблюдавший за процессом и знавший подлую натуру питомца, хотел предупредить, что стоять под кушающей птицей — сильно так себе идея, но не успел. Сыч, отвлекшись от трапезы, внимательно посмотрел вниз сперва левым глазом, потом правым, распушился и отбомбился со снайперской точностью прямо в толпу. Выходивший от Доктора Зеев, остановился, чтобы оценить результат попадания и показал Сычу большой палец.
- Как ваше сердце, азизам? - поинтересовался вкушавший утренний кофе Саджади, - Что сказал врач?
- Он говорит, что сердце здорово, но надо внимательно следить за желудком. Доктор считает, шо это все от нервов. Само собой! Такие деньги за один прием!
- На здоровье нельзя экономить, азизам.
- Ваша правда. А как вы себя чувствуете? Что-то вы бледный?
- Мне вчера было хорошо… Если вчера было хорошо, значит сегодня должно быть немного плохо. Такова воля Неба...
- Кстати, вам же нельзя пить спиртное, насколько я в курсе?
- И видит Небо, я не пью ни капли. А когда Небо не видит — почему бы и не расслабиться в обществе уважаемых людей?
- Так оно вас и сейчас не видит.
- Ваша правда…
Саджади посмотрел на навес, под которым он сидел, достал из подушек бутылку коньяка, отсалютовал ей Капитану, который подсказал ему этот рецепт и щедро плеснул себе в кофе.
- Кстати, а где Тука-ти? Он говорил, что у него есть знакомые, которые торгуют оружием. Я поразмыслил — думаю, надо обновить свой арсенал. Вы, помнится, тоже заинтересовались?
- Я, таки, думаю, шо раньше полудня он не встанет. С его пятьюдесятью килограммами так пить… О — дядя Меир идет скандалить! Видимо до него дошел слух, шо мы, вчера, скупили весь товар и ему больше с этой темы не перепадет.
По причалу действительно шлепал Меир, всем своим видом излучавший негодование. Увидев Зеева, он, надувшись, стал так похож на готовившегося нагадить Сыча, что народ на пристани шарахнулся от него, чтобы их снова не запачкало.
- Такой нож
