Библии и сделал друг другу комплименты. Бегин похвалил Картера за самоотверженность, а Садата - за мужество, которое помогло изменить ход истории.
После заключения мирного договора с Израилем Египет был исключен из Лиги арабских государств. Главным обвинением в адрес Египта стало то, что он нарушил правила и заключил сепаратную сделку с противником. Это усугублялось опасениями, что за договором скрывается тайный союз между Израилем и Египтом при поддержке США. Конспирологи считали, что Египет будет политическим лидером, Израиль - технологическим, а США - финансовым, и вместе этот триумвират сможет доминировать на Ближнем Востоке. Несмотря на враждебность арабских стран, реализация мирного договора между Израилем и Египтом прошла гладко и в соответствии с планом. 26 мая 1979 года Египту был возвращен Эль-Ариш, 15 ноября в качестве жеста доброй воли был досрочно возвращен монастырь Святой Екатерины, а 25 ноября Египту были переданы нефтяные месторождения в Альме. 26 января 1980 года была открыта граница между Египтом и Израилем, после того как Израиль отступил на линию Эль-Ариш - Рас-Мухаммед, передав Египту 80% Синайского полуострова. 26 февраля были установлены дипломатические отношения, состоялся обмен послами, а на здании посольства Израиля в Каире был поднят израильский флаг. Значительный прогресс был достигнут в установлении нормальных экономических отношений, наземных и воздушных линий связи, туристических объектов.
В то же время возникли реальные проблемы в решении вопроса о палестинской автономии. Бегин вел переговоры об автономии таким образом, чтобы ничего не добиться. Первым признаком этого стало назначение Бегиным д-ра Йосефа Бурга, министра внутренних дел, главой израильской команды переговорщиков из шести человек. Бург был лидером Национально-религиозной партии, которая считала право Израиля на Иудею и Самарию закрепленным в Священном Писании и поддерживала поселенческую деятельность "Гуш Эмуним". Было нечто символическое в том, что ведение переговоров по Западному берегу было поручено министру внутренних дел, а не министру иностранных дел. Бегин предпочитал Бурга Даяну, потому что Даян хотел, чтобы переговоры об автономии увенчались успехом, и имел некоторые образные представления о том, как их вести.
Еще одним признаком того, что Бегин не хотел успеха переговоров об автономии, стало изменение его собственного плана. Он всегда считал, что автономия должна быть предоставлена жителям Западного берега реки Иордан и сектора Газа, а не территории. Однако при разработке своего плана автономии он предложил оставить вопрос о суверенитете открытым. Соответствующий пункт гласил: "Израиль отстаивает свое право и претензии на суверенитет над Иудеей, Самарией и районом Газы. Зная о существовании других претензий, он предлагает, в интересах соглашения и мира, оставить вопрос о суверенитете в этих районах открытым". Однако после подписания мирного договора с Египтом Бегин не захотел повторять этот текст и предложил кабинету министров новый вариант. Он гласил: "По окончании пятилетнего переходного периода Израиль сохранит свои права на суверенитет на территориях Земли Израиля - в Иудее, Самарии и районе Газы". В новом варианте также прямо говорилось, что Израиль не согласится на создание палестинского государства. Даян понимал, что палестинцы не смогут согласиться на переговоры на такой основе, и оставил решение вопроса в руках Бегина и Бурга. Последней каплей для Даяна стало решение правительства экспроприировать частные земли на Западном берегу, чтобы освободить место для новых поселений религиозных фанатиков из Гуш Эмуним. 2 октября Даян направил Бегину письмо с просьбой об отставке из правительства. Причиной отставки было названо несогласие с официальной линией по вопросу об автономии и с тем, как велись переговоры об автономии.
В течение полугода Бегин исполнял обязанности собственного министра иностранных дел, пока в начале марта 1980 г. не назначил на этот важнейший пост Ицхака Шамира. Бегин и Шамир имели давние политические разногласия, восходящие к временам, предшествовавшим обретению независимости, когда Бегин командовал "Иргуном", а Шамир возглавлял более экстремистскую "Банду Штерна". В последнее время Шамир высказывал сомнения по поводу мирной политики правительства Бегина. Шамир, по его собственному признанию, не был естественным кандидатом на высший пост в МИДе - оплоте лейбористского движения: "Я был признанным "сторонником жесткой линии", человеком, который воздержался при голосовании по Кэмп-Дэвидским соглашениям в 1978 году, а затем в 1979 году при голосовании по мирному договору с Египтом, и который, по мнению многих, вероятно, проголосовал бы против обоих соглашений, если бы чувствовал себя свободным". Вряд ли это можно назвать рекомендацией для министра иностранных дел, ведь эти соглашения и договор были краеугольным камнем израильской внешней политики." Что объединяло Бегина и Шамира, так это глубокая идеологическая приверженность целостности родины. Намеренно или нет, но назначение Шамира стало сигналом для Египта о том, что эпоха израильских уступок закончилась. Оно также дало понять внутри страны и за рубежом, что прагматизм, приведший к заключению мирного договора с Египтом, подошел к концу и что отныне внешняя политика будет строиться в соответствии с идеологическими установками ревизионистского сионизма.
В правительстве, возглавляемом Бегином и Шамиром, положение Эзера Вейцмана становилось все более несостоятельным. Переговоры о палестинской автономии продолжались с участием израильских и египетских официальных лиц, но без какого-либо заметного прогресса. Тем временем видные деятели с оккупированных территорий сформировали Комитет национальной ориентации, основной целью которого стала борьба с израильским планом автономии и руководство борьбой за полный уход Израиля и создание палестинского государства. Вейцман склонялся к тому, чтобы побеседовать с членами комитета и попытаться убедить их принять участие в переговорах об автономии. Однако тон в кабинете теперь задавали министры, выступавшие против диалога с палестинскими националистами и поддерживавшие усилия националистов из "Гуш Эмуним" по строительству новых поселений на Западном берегу, даже если это было связано с нарушением закона. Вейцман не мог согласиться с изменением закона, позволяющим экспроприировать частные арабские земли для строительства гражданских поселений в противовес нуждам безопасности. Он также не мог согласиться с выделением правительством средств на строительство поселений при одновременном сокращении оборонного бюджета. К маю 1980 г. Вейцман был вынужден уйти в отставку из правительства в знак протеста против упущенной, по его мнению, исторической возможности добиться всеобъемлющего урегулирования арабо-израильского конфликта. Выходя из кабинета премьер-министра, он сорвал со стены плакат о мире и разорвал его. "Здесь никто не хочет мира", - громогласно заявил он. Свою отставку Вейцман сопроводил язвительным публичным обличением безразличия правительства к миру. При последующем голосовании в Кнессете по вопросу о вотуме недоверия правительству он поднял руку вместе с оппозицией. Бегин принял портфель министра обороны и сохранил его до формирования своего второго правительства.
Глава 10. Ливанская трясина (1981-1984)
АНВАР АЛЬ-САДАТ НЕ ПРАВИЛЬНО СЧИТАЛ политическую карту Израиля. Он
