В благодарность за такую преданность ему Рима Фока, уже по смерти Григория Двоеслова (604 г.), отдал в 607 г. папам здание римского Пантеона, запретил константинопольским патриархам называться "вселенскими" и писал, что "апостольская кафедра блаженного апостола Петра была главой всех церквей".
Всячески поддерживая особый моральный авторитет своей кафедры, папа Григорий не претендовал на юридическую власть над другими церквами, интерпретируя свою роль в терминах служения, а не господства. В письме к Доминику, архиепископу Карфагенскому, он ясно и недвусмысленно признал его автокефалию (в современном смысле этого слова). Папа Григорий переписывался с восточными патриархами, особенно с Евлогием Александрийским, Анастасием Антиохийским и даже Кирионом Грузинским. Его щедрые пожертвования монастырям в Святой Земле и на Синае потом вспоминались долгие века.
Несмотря на ряд сложностей, возникших между св. Григорием и столичными епископами, он не отрицал второе место Константинополя в диптихах, т.е. de facto признал 28-й канон Халкидонского Собора. Но это не предотвратило почти болезненную реакцию папы на титул "Вселенский (пйкпхмЭнйкпт) патриарх", употреблявшийся св. Иоанном Постником Константинопольским. Недоразумение было вызвано тем, что понимался этот титул совершенно по-разному. В Константинополе, где слово "пйкпхмЭнз" обозначало империю, титул этот понимался как "имперский", столичный или "все-византийский" (сравнимо с нашим титулом "Патриарх Московский и всея Руси"), в то время как в Риме это слово переводилось как "universum" и, следовательно, в применении к епископу понималось как "универсальный". То есть папа Григорий вдруг увидел, что кто-то другой претендует на его собственные права. Он обвинил патриарха Иоанна в непростительной гордыне и жажде власти.
Что же касается патриарха Иоанна, то он не сделал ничего, расходящегося с его святым аскетическим характером. Он не сам наименовал себя "вселенским", но и не собирался отменять установившийся обычай (этот термин уже использовался ранее епископами Александрийскими, Константинопольскими и Римскими). Да и сам термин "икуменикос" в греческом понимании не был столь юридически определенным, как понимал его папа Григорий Великий, боровшийся за реальное господство Римского первосвященника под контрастным титулом "servus servorum Dei" (раб рабов Господних).
Интересна аргументация св. Григория, высказанная им в письме к императору: любой, называющий себя "универсальным епископом", играет роль антихриста, так как даже Петр, которому Иисус поручил попечительство о своих овцах, не был универсальным апостолом. Если один епископ универсален, то все другие – вовсе не епископы. Так св. Григорий сам опроверг все прошлые и будущие претензии римских пап.
Эти соображения папа Григорий также высказал в письмах к патриархам Анастасию Антиохийскому и Евлогию Александрийскому. Однако их ответы не слишком обнадеживали. Анастасий Антиохийский недвусмысленно намекнул папе, что он руководствуется обыкновенной завистью. Александрийский архиепископ Евлогий был настроен более миролюбиво: по смерти Иоанна Постника (595 г.) он отказался величать его преемника Кириака "вселенским" и льстиво написал об этом папе Григорию, назвав самого Григория "вселенским", да еще прибавил, что поступил так "по велению папы". Григорий возразил ему вполне в духе своих прежних писаний:
"Прошу тебя более не употреблять слова "повелел". Знаю, кто я и кто ты: ты мой брат по сану и отец по жизни. Я ничего не повелевал. Я только советовал, и даже этот совет мой ты не строго выполнил… Я просил тебя не давать этого титула ни преемнику Константинопольскому, ни кому-либо другому, а ты приложил его ко мне. Я умоляю твое святейшество, которого я так горячо люблю, никогда более этого не делать… Я не считаю, что что-либо может принести мне честь, если из-за этого мои братья утратят честь, причитающуюся им. Моя честь – это честь Вселенской (универсальной) Церкви, моя честь – это объединенная сила моих братьев. Тогда и лишь тогда мне оказывают истинную честь, когда никому другому не отказывают в чести, причитающейся ему по праву. Но если твое святейшество называет меня Вселенским (универсальным) папой, то ты сам отказываешь себе в том, чем, по твоим словам, я являюсь для всего мира. Не дай Бог! Прочь все титулы, питающие тщеславие и нарушающие любовь!"
Дискуссия эта закончилась, лишь когда император Маврикий напрямую приказал папе закрыть эту тему. Интересно, что в этом споре св. Григорий высказывает те же самые богословские возражения, которые выражались на Православном Востоке против папских претензий в более поздний исторический период. Папа Григорий не был исключением: как и все папы его времени, он считал себя преемником св. Петра и видел в Петре источник епископской власти, – но он не считал, что эта власть давалась епископам только лишь через Рим. В связи с этим он является ведущим носителем и выразителем подлинно православной экклезиологии, благодаря которой Запад и Восток сохраняли единство все первое тысячелетие христианской истории.
Тесные отношения Византии с римскими епископами продолжались практически весь VII в., за исключением монофелитского кризиса и трагической кончины в ссылке в Крыму папы Мартина I Исповедника (655 г.). Преемники Григория Бонифаций III (607) и Бонифаций IV (608-615) поддерживали добрые отношения с Фокой, и он наградил их, преобразовав Пантеон в церковь. Папа Гонорий (625-638), правивший при Ираклии (610-641), был весьма популярен среди римлян, говоривших, что он следовал стопам Григория, и видевших в нем своего вождя. Он восстановил благочестивую монашескую дисциплину в Латеране. К сожалению, Гонорий скомпрометировал себя поддержкой ереси монофелитизма. В результате он вместе с другими еретиками был осужден на VI Вселенском Соборе (680 г.), и все последующие папы были вынуждены анафематствовать его память при своем рукоположении.
После кончины Гонория его преемники отказались поддерживать монофелитскую политику императора Константа II. Это противостояние завершилось арестом, пытками и ссылкой в Крым папы-исповедника Мартина I (653), где он скончался в 655 г. После его смерти папы назначались императором-еретиком (Константом II) и вели себя довольно подобострастно. Лишь после убийства Константа II в Сиракузах (668 г.) монофелитский кризис завершился. Православное богословие было утверждено на VI Вселенском Соборе (680 г.), на котором присутствовали делегаты папы Агафона.
Следующие десятилетия были отмечены тесным сотрудничеством между Константинополем и папством. Новая административная система деления на фемы, постепенно вводимая в Империи, подразумевала, что имперские экзархи в Италии получили полную административную и финансовую автономию. В результате для легитимизации папских выборов было достаточно одобрения экзарха. Так как папы оставались "казначеями" имперских войск, византийские военные власти относились к их престолу с уважением. Большинство пап того периода были восточного происхождения. Многие римские церкви византийского стиля (свв. Косма и Дамиан, Санта Мария Антика, св. Аньеза и др.) относятся к этому времени и показывают "восточное" лицо Римской Церкви, поэтому этот период называют "византийским папством".
Единственный конфликтный эпизод того времени – это отказ папы Сергия подписать деяния Пято-Шестого (Трулльского) Собора (692 г.), так как в них содержалась критика ряда богослужебных и бытовых особенностей Римской Церкви (пост по субботам, целибатное священство, изображение Христа в виде Агнца и т.д.). Император Юстиниан II послал военачальника Захарию с войсками, чтобы вынудить папу подписать все, что нужно, но войска взбунтовались, и Захарии пришлось прятаться под кроватью папы Сергия, пока тот успокаивал бунтовщиков.
Преемник Сергия, Иоанн VII, в 706 г. признал деяния Собора. Конечно, его антиримские решения никогда по-настоящему не были применены на Западе. Но когда папа Иоанн VII утверждал планы росписи новопостроенной римской церкви Санта Мария Антика, он, повинуясь запрету Пято-Шестого Собора, не позволил изображать Христа в виде Агнца. В 711 г. папа Константин, впервые после почти столетнего перерыва, нанес торжественный визит в Константинополь. "Византийский" период папства завершился лишь с началом яростной иконоборческой кампании византийских императоров Льва III (717-741) и Константина V (741-763), конфискацией сицилийских владений папы и прекращением военной помощи Риму против ломбардов. Папа Стефан II обратился за подмогой к франкам (754 г.) и начал тесное сотрудничество с ними. Именно это событие было первым шагом на пути к расколу между Западом и Востоком.
3. Хотя V Собор, выразивший халкидонскую веру в кирилловской терминологии, оказался очень нужным в богословском отношении, он очень мало дал для восстановления единого христианства. На Востоке, как мы видели, большая часть монофизитов не пошла на компромисс. Мы неоднократно характеризовали их позицию как кирилловский фундаментализм; в соответствии с этим общее мнение, преобладавшее в то время на Западе, вполне законно называть халкидонским фундаментализмом. Если Феодорит и Ива были оправданы Халкидоном, – утверждали западные отцы, – как можно их осуждать? Это предательство Халкидона, предательство папы Льва, чьими устами говорил св. Петр! Папа Вигилий – предатель!
