обе стороны река разливалась, превращаясь в непроходимое болото. За этим естественным препятствием остановилась французская армия. Несколько добровольцев пробрались через болота к городским стенам, принеся с собой мешки с сыром, мясом и другими деликатесами. Внутри города гарнизон готовился к большой вылазке в решающий момент предстоящего сражения. Командиры собрались на совещание в ратуше вместе с главными бюргерами. Им нужны были добровольцы из числа горожан. Бургомистры хотели получить обязательства, что те кто будет участвовать в вылазке оплатят свои счета до этого и вернутся защищать город после окончания сражения. В сумерках по улицам прошли глашатаи, призывая людей к оружию.
15. Бувин, сентябрь 1340 года
Эдуард III перераспределил свои войска вокруг города. Оставив лишь небольшие силы прикрытия у ворот, все княжеские армии и большинство фламандцев перешли на западный берег Шельды, чтобы встать между городскими стенами и врагом. Герцог Брабанта держал южный фланг перед деревней Шерк; граф Эно и его дядя стояли на севере; сам Эдуард III поднял свой штандарт в центре. Перед ними простиралось огромное пространство открытой, ровной местности, на которую должна была выйти французская армия.
Сражения так и не произошло. Французы занимали свои позиции, но не выходили на открытое поле, где их ждал враг. Провокации на флангах не привлекли их внимания. Рано утром 8 сентября 1340 года несколько добровольцев из Эно и других частей союзной армии под руководством местного разбойника, хорошо знавшего местность, провели разведку в направлении французского лагеря. В предрассветном тумане они столкнулись с большим отрядом фуражиров из контингента князя-епископа Льежского, который находился в составе французской армией. Произошла кровавая стычка на болотистых тропинках к югу от моста, после чего разведчики были отбиты. Чуть позже в тот же день отряд из войск графа Эно попытался обойти французские позиции с северной стороны у моста через Марк в Трессине. Здесь произошел еще один короткий, ожесточенный бой, в котором люди графа Эно потерпели поражение. Это был неважный результат не смотря на все их усилия.
Как только напряжение, вызванное прибытием Филиппа VI, спало, командиры союзников начали шумно ссориться в своих шатрах, а их армия начала распадаться. Неизбежность битвы сосредоточила мысли людей на отсутствии жалованья. За что им было умирать? Первый ропот недовольства исходил не от князей, а от их людей. В армии герцога Брабанта инициативу взяли на себя ополчения Брюсселя, Лувена и Антверпена, в состав которых входила большая часть пехоты герцога. Они угрожали уйти из армии "с согласия или без такового". В армии Эно были влиятельные люди, которые придерживались того же мнения. В течение нескольких дней после прибытия французов к Бувину между союзниками Эдуарда III и союзниками Филиппа VI велись предварительные переговоры. Эдуарду III сообщили об этих переговорах и он разрешил их. Но он сам не принимал в них никакого участия. Это было отмечено французскими переговорщиками. Они доложили Филиппу VI, что нервы врага не выдержали и возможно, удастся добиться больших уступок[595].
Французский король придерживался мнения, как и перед Ла-Капель в предыдущем году, что сражения следует избегать. Но у него было сильное чувство личной обиды на Эдуарда III, которого он считал неверным вассалом, и он не хотел вести официальные переговоры на французской территории с представителями человека, который вторгся на нее. Он также не хотел иметь никаких дел с восставшими и отлученными от церкви фламандцами. Только 22 сентября 1340 года, когда Филипп VI уже две недели находился в Бувине, его уговорили пойти на поблажки его брат граф Алансонский и его сестра Жанна де Валуа, аббатиса Фонтенель и вдовствующая графиня Эно. Эта смелая и строгая дама ночью с небольшим эскортом пересекла болота и явилась в шатер своего зятя, короля Англии. Эдуарда III не тронули ее обращения к тонким вопросам морали, но заинтересовала возможность заключить соглашения со своим врагом по более расчетливым причинам. Он очень хотел захватить Турне и спасти свою честь и считал, что город находится на грани капитуляции. Генри Ланкастер захватил гонца, отправленного из города во и французский лагерь. Этот человек рассказал на допросе то, что, по его мнению, от него хотели услышать: гарнизон сократился до 200 человек, а продовольствия осталось меньше чем на две недели. Но у Эдуарда III не было в запасе двух недель. Он знал, что большая часть его армии не будет сражаться и что кампания фактически проиграна. Ему нужен был только достойный выход из сложившейся ситуации. Лидеры коалиции были вызваны в его шатер. Роберт д'Артуа и Якоб ван Артевелде были против любых предложений о переговорах. Артевелде сослался на договоры коалиции и клятвы присутствующих лидеров. Герцог Брабанта решительно высказался за компромисс, и настроение большинства собравшихся, несомненно, было на его стороне. Без людей из Брабанта перспективы в битве были не очень хорошими и Артевелде, хоть и неохотно, но согласился.
Примерно на полпути между двумя армиями, за деревней Эсплешен, находилась небольшая часовня. Здесь 23 сентября 1340 года встретились полномочные представители: с французской стороны — Иоганн, король Богемии, епископ Льежа, брат короля граф Алансонский, графы Фландрии и Арманьяка; с английской стороны — Генри Бергерш и четыре главных союзника Англии — герцог Брабанта, Жан д'Эно, герцог Гельдерна и маркграф Юлиха. У французов была сильная позиция, и по мере продолжения переговоров она становилась все сильнее. Все в лагере союзников знали, что происходит. Трудно было сохранить энтузиазм в продолжении осады, которая уже практически закончилась. Брабантские войска вокруг Турне ослабли перед лицом вылазок из города. Фламандцы, боявшиеся за свое будущее, толпами прибывали во французский лагерь, чтобы смиренно броситься в ноги к Филиппу VI и просить его о помиловании[596]. Французы умело использовали раскол среди своих врагов. К концу 24 сентября 1340 года было достигнуто соглашение.
Перемирие на девять месяцев до 24 июня 1341 года должно было действовать не только на севере Франции, но и в Шотландии, в Гаскони, на море и на Нормандских островах. Все стороны должны были сохранять существующие позиции, какими бы ни были завоевания. Все военнопленные должны были быть освобождены условно-досрочно, чтобы вернуться в плен в случае возобновления военных действий. Все это очень устраивало союзников английского короля. Перемирие защищало их от мести короля французского достаточно долго, чтобы попытаться заключить с ним постоянное соглашение. Те, кто добился территориальных завоеваний (на практике только граф Эно), могли пока их удерживать. Фламандцам были сделаны значительные уступки. Филипп VI обязался, что на время перемирия он не допустит возвращения изгнанников, бежавших от режима Артевелде. Он обещал, что добьется отмены церковных санкций против Фландрии и не будет больше использовать пресловутую папскую привилегию, благодаря которой короли Франции могли налагать отлучение и интердикт на эту провинцию. Что касается Эдуарда III, то было
