пять в Шине. В случае серьезной войны в течение недели могут быть собраны несколько легионов ополчения. И те, которые поставляют западные провинции Салмии, не многим хуже постоянных. Там есть и белу лучники, и шаи с огромными копьями, которые они кладут на плечи друг другу, и нари. Не эти замечательные когорты первого легиона, которые ты видишь, а еще шесть когорт ополченцев. Поверь мне, в ополчении Салмии сражаются настоящие войны. Но оно набирается только в случае настоящей войны.
— Все говорит о том, что война будет настоящей, — вздохнул Лукус. — Смотри-ка.
Возле самых ворот толпилось не менее двух вармов мужчин, одетых в деррские костюмы, вооруженных луками и короткими мечами. Многие держали в поводу лошадей. Седой легионер с покрытым шрамами лицом, осматривал дерри одного за другим и что-то диктовал тщедушному писцу, делающему записи в потрепанной книге.
— Вот и ополчение, и кони в том числе, — задумался Хейграст. — Но едва ли они наберут среди дерри хотя бы три когорты. Дерри предпочитают смерть у своего порога. Почему-то они считают, что лучше умереть, чем покинуть лес.
— Стойте, путники! — раздался голос стражника у ворот. — Кто вы? За какой надобностью едете в Заводье? Кто может поручиться за вас?
— Я Хейграст, сын кузнеца, — крикнул нари, спрыгивая с коня. — Со мной Саш, Лукус, Дан, сын Микофана, Тиир, Линга, дочь Сливра из Утонья, Ангес, священник престола Эла. Остановиться мы намерены у торговца кожами Визрула. Мы спешим, стражник. Нам назначена встреча с королем Даргоном в доме наместника. Вот знак короля.
— Они все спешат, — проворчал седой стражник, разглядывая медальон. — До обеда еще есть время, успеете смыть с себя дорожную пыль. Эй! — заорал он в сторону молодого парня с короткой пикой, стоявшего на стене возле подъемного механизма. — Спишь? Успел записать имена путников на восковой доске?
— Успел бы, — отозвался парень. — Только места там уже больше нет. Стирать и писать заново или идти в писарскую за новой?
— Не идти, а бежать! — заорал стражник. — Отдашь писарю, пусть заносит в книгу, а сам с новой доской и сюда! Беда! Беда с этой молодежью, — обратился ветеран к Хейграсту. — Народ валом валит, а в охране оставили только стариков и эти зеленые побеги. Всех в ополчение забирают. Хорошо еще хоть писать умеет. Эй! Ушел уже? Ворота-то сначала открой! Смотрите! Этот сосунок даже и не думал спешить!
Лениво заскрипело колесо, натянулась цепь, и ворота медленно поползли вверх. Дан склонил голову и вслед за Хейграстом и Лукусом въехал в пределы города.
Сразу за стеной открылась шумная рыночная площадь. Впрочем, торговцев с нее потеснили ополченцы. Охрипшие легионеры строили их рядами, что-то долго и настойчиво объясняли, кричали, орали, и все это вместе производило впечатление потревоженного ногой лесного муравейника. Хейграст шел впереди отряда, чудом находя проход в беспорядочной толпе, при необходимости раздвигал ее плечами, и обиженные ополченцы, ловя жесткий взгляд крепкого нари, уважительно провожали его глазами. Наконец спутники выбрались на нужную улицу и принялись вместе с нею карабкаться по склонам холмов.
— Заводье — восточный угол деррских земель, — объяснил Лукус Дану. — И Волчьи Холмы начинаются уже здесь. Сам город расположен на холмах. Поэтому и стена невысокая, так как дома одноэтажные, город низкий и обширный. Чтобы огородить его полностью, высоту стены пришлось уменьшить вдвое. А по мне так лучше было бы укрепить часть города. Вон в Глаулине — город стеной не огорожен, только замок в центре.
— Это в Глаулине, — вмешался Хейграст. — Но Глаулин не стоит на окраине Волчьих Холмов. К тому же там почти всегда пять легионов салмской гвардии. А эта стена не для защиты от вражеской армии, а для спокойного сна горожан в мирное время.
— Какой странный город, — заметил Саш. — В Эйд-Мере башни, ни одна не похожа на другую, а здесь все дома на одно лицо.
— Но, тем не менее, все они из камня, — заметил Хейграст. — Город много раз горел, пока однажды наместник не запретил строить деревянные дома. Самое удивительное, что в городе дерри очень мало самих дерри. Они предпочитают жить в лесных поселках. А здесь кого только нет. Есть общины почти всех народов Эл-Айрана. Все, кому показалась нелегкой жизнь на окраине холодной степи, могут найти здесь приют. Как его нашел однажды и Визрул. К тому же половина населения города выходцы из Империи.
— Чем же так не мила Империя своим детям? — спросил Саш.
— Ее дети не милы ей, — ответил Лукус. — Если бы Салмия, как и Империя, культивировала рабство, будь уверен, она бы лишилась не меньше чем половины своей нынешней силы и славы.
— Потому и прочного мира у Салмии нет с Империей, — заметил Хейграст. — Императора устроил бы только такой мир, в котором любой беглый раб возвращался бы Салмией обратно на неминуемую расправу.
— Ну, уж этого он не дождется! — воскликнул Лукус.
— Да, — согласился Хейграст. — Но только до того момента, пока над Салмской землей развевается флаг с силуэтом бегущего оленя.
— Вот, — показал Лукус. — Дом Визрула.
Друзья остановились на узкой улочке у высоких ворот. Из-за стены, сложенной из неровных округлых камней, скрепленных серым раствором, торчала приплюснутая крыша невысокого строения. Тянуло кислым запахом и дымом.
— Кожевенник, — поморщился Дан. — Мне знаком этот запах.
— Хозяин! — закричал Хейграст, подходя к воротам и ударяя по ним висящим на цепи деревянным молотком. — Не желаешь ли принять нескольких мирных и тихих элбанов на короткий постой?
— Хозяина нет дома, — раздался за воротами женский голос. — Но он скоро вернется и задаст крепкую взбучку одному зеленому элбану, который появляется здесь раз в три года и всякий раз оповещает об этом половину города!
— Здравствуй, Рала! — обнял Хейграст открывшую ворота пожилую женщину. — Время не властно над тобой. А Визрул, наверное, высох еще больше? Неужели в обычаях раддок высасывать жизненную силу из мужчин?
— И шутки твои все те же, — усмехнулась женщина. — Здравствуй Лукус, давайте-ка быстро во двор. Нечего вести разговоры на улице. Там и познакомите меня со своими спутниками.
Ворота распахнулись, отряд заехал в просторный двор, и Дан, как и ожидал, увидел большие чаны, наполненные плавающими в растворах кожами.
