— Сейчас я подойду поближе, — откликнулся Кук.
Из сопла вырвался короткий огненный плевок, и «челнок» придвинулся боком, став неимоверно большим.
— Достаточно! — крикнул Григорий, когда стало казаться, будто длинная стрела манипулятора вот-вот проткнет «Прометей». — Я теперь могу до них дотянуться. Коретта, держи меня за ноги.
Григорий вытянулся вперед, вися над бездной. Коретта одной рукой держала его за щиколотки, другой ухватилась за край открытого люка, затаив дыхание, глядя, как он пытается достать гроздь кислородных баллонов.
— Готово!
Быстрый взмах ножа, и Коретта втянула Григория в люк «Прометея».
— Сначала надень свой ранец, — велел ему Патрик, — и отключись от здешнего питания. Потом поможешь нам.
Григорий ловко проделал все это и, когда прилаживал баллон Патрику, руки у него не тряслись, движения были уверенными. Коретта долго возилась сперва со своим баллоном, потом помогала Наде и, наконец обернувшись, увидела только три фигуры в скафандрах.
— Григорий?
— Я снаружи, направляюсь к двигателям. Нужно было бы тебе помочь, но осталось всего десять минут. Я уже включил подачу водорода. У вас времени хватит, а у меня его очень мало.
— Что ты делаешь? — закричала она, зная ответ наперед.
— Заканчиваю «Змеиное кольцо». А вам немедленно нужно покинуть «Прометей».
— Начнем, — сказал Декоста. — Всем взяться за конец манипулятора, чтобы я мог втянуть вас внутрь.
— Ты не обязан делать это, — быстро сказал Патрик.
— Знаю, спасибо, но я должен.
Коретта помогла Наде встать и подтолкнула ее к люку.
— Раскрой ладонь, — сказала Коретта. — Чувствуешь, я вкладываю в твою ладонь веревку? Быстро сожми ее.
— Да, помоги мне чуть-чуть, пожалуйста, а потом займись Патриком.
Коретта помогла Патрику выбраться через открытый люк к манипулятору, где их уже ждала Надя, плавая вниз головой, с растопыренными вверху ногами.
— Мы все здесь, — сказала она, ухватываясь за скобу на конце манипулятора.
— Держитесь крепче, я начинаю втягивать вас. Раскачиваясь, они удалялись от люка «Прометея», и Коретта наконец снова увидела Григория. Он возился неподалеку от двигателя, поглощенный попыткой оторвать уже частично оторванную пластину обшивки.
— Григорий… — начала было она, но больше слов не находила.
— Служить с вами… было на редкость приятно, — откликнулся Григорий, он тяжело дышал, пытаясь совладать с куском обшивки. — Большое вам спасибо за эту возможность…
— У нас остается меньше пяти минут, — предупредил Кук, его слишком спокойный голос куда лучше свидетельствовал о чудовищном напряжении, чем любой истерический надрыв.
— Нам нужен свет. Я закрою грузовой люк, как только они пристегнутся, — сказал Декоста.
— Я могу начинать движение и с открытыми дверями. Дай мне только знать, когда все закрепятся.
Длинная стрела манипулятора двигалась медленно, тяжело прогибаясь посередине, похожая на длинную ногу какого-то гигантского насекомого. Наконец она донесла свой живой груз к поджидавшим людей гравитационным кушеткам и остановилась. Едва Декоста успел остановить манипулятор, как сразу обратился к космонавтам.
— Один из вас зрячий, извините, не знаю, кто именно, так что может пристегнуться сам. Я же закреплю двух других.
Коретта ощупью нашла кушетку и стала пристегиваться, а Декоста попытался удержать чью-то вырывавшуюся руку в перчатке.
— Не волнуйтесь, я о вас позабочусь, — приговаривал он, видя сквозь стекло шлема слепые глаза в бинтах. Рука перестала вырываться, и он втиснул человека в скафандре на место, прижал и щелкнул ремнем. Затем уложил на кушетку третьего космонавта. Четвертая кушетка осталась пустой.
— Я теперь должен убрать манипулятор, чтобы закрыть люк, — пояснил Декоста.
— Вы готовы к началу ускорения? Мы уже достигли нуля. В любой момент теперь… — голос Кука был напряженным, жестким.
— Отставить. Еще несколько секунд. Манипулятор убран. Люк задраиваю, сам я пристегнут… Давай!
Григорий отчетливо слышал в своих наушниках все, что говорят на «челноке». Ему наконец удалось отодрать пластину, и он на мгновение повернул голову, чтобы оглядеться. «Челнок» выбросил в космос длинные языки пламени и двинулся с места.
— Прощайте, — сказал Григорий и, светя перед собой фонарем, полез внутрь «Прометея». Ответили они ему или нет, он так и не узнал, потому что здесь радиосвязь прервалась. Свет фонаря скользил по рядам пластиковых труб.
— Точно по инструкции, — сказал он громко. Он много раз перечитывал программу «Змеиное кольцо» и знал ее наизусть. — Разрежем трубы этим прекрасным ножом, доставшимся мне с «челнока». — Он вынул нож и стал перепиливать неподдающийся пластик, пропилил его и увидел внутри губительные гранулы уранового топлива. — Уран-235, исключительно смертоносен. — Он улыбнулся, понимая, что теперь ему совершенно не страшно. — Интересно, однако… — заметил он. — Жаль, не смогу сказать об этом полковнику Кузнецову. Впрочем, может, и смогу, если церковь права, а коммунисты ошибаются. Мне очень хотелось бы сказать полковнику, что мужество свойственно не только его поколению.
Пластиковая трубка снималась совсем легко. Он стянул сколько было нужно по инструкции, удостоверившись, что обрезанный конец выходит в дыру в обшивке. Затем двинулся вперед, толкая перед собой урановый жгут, вытягивая его за собой в сторону оторванного сопла. Капельки газа, замерзавшие тотчас же, как вылетали наружу, постепенно превращались в тянувшийся за кораблем хвост, как у кометы.
— Теперь это может оказаться опасным, — пробормотал Григорий, стараясь не касаться этого потока. — Нужно все сделать безошибочно и абсолютно точно с первого раза.
Добравшись до нужного места, он осмотрелся и в испуге заметил, что от корабля отрываются горящие куски и уносятся прочь.
«Прометей» вошел в атмосферу. Оставались считанные секунды.
Григорий затратил одну секунду, чтобы пристегнуться страховочным тросом к кораблю. Сейчас он должен иметь обе руки свободными. Пластиковая трубка была довольно жесткой, но все-таки сгибалась под его руками, он свертывал из нее шар, тяжелый, килограммов двадцать пять или больше. Он понимал, что уже мертв, умер многократно, весь пропитан радиацией. Но для критической массы урана было пока недостаточно. Водород должен сперва замедлить реакцию, а потом удержать частицы, чтобы масса стала критической и двигатель превратился в атомную бомбу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
