— Не знаю. Может, добросовестный сумасшедший, а может, решил составить себе скандальное имя. Я не об этом. По тому же принципу Оккама вам лучше принять мое объяснение. Оно все же проще, чем любое другое. Лучше ответьте, откровенность за откровенность, для чего потребовалось устанавливать в России криптократию?
Здесь шок был посильнее. Однако внешние реакции Г. М. остались по-прежнему до крайности сдержанными. Сильный человек.
— Как вы сказали?
— Криптократия. Тайная власть. Ирина, иди сюда, пожалуйста… Познакомь Георгия Михайловича с твоими исследованиями.
Ирина появилась, уже переодевшись в деловой костюм, похожая на университетского доцента, с пачкой компьютерных распечаток в руках.
И в течение пятнадцати минут привела все необходимые доводы в пользу нашей гипотезы.
— …Из чего мы и сделали вывод: между 2020 и 2030 годами власть в России полностью сменила и форму, и суть. Реально правит хорошо законспирированная группа или каста, вроде пресловутых «сионских мудрецов». Нет-нет, это только в виде сравнения, для наглядности. Мы, конечно, не представляем подлинного механизма ее функционирования, но слишком много косвенных признаков. Причем, что следует отметить, — эта власть удивительно эффективна и в то же время вполне гуманна. За тридцать лет она не выродилась в самодержавие или диктатуру. Она есть, и ее словно бы нет. Процветают и экономика, и гражданские свободы. Непонятно, как это удается… История знает нечто подобное, но всегда такие эксперименты заканчивались одним и тем же. Любые тайные правители рано или поздно желали стать явными, последствия, как правило, были печальны. Или для них, или для подданных…
Господин Суздалев слушал внимательно. Курил не затягиваясь, иногда улыбался, аккуратно стряхивал пепел, когда его столбик становился уж очень длинным, иногда отхлебывал остывший чай. Наши «разоблачения» его как бы не задевали.
Ирина замолчала.
— Серьезная работа. Вы молодец, госпожа Ньюмен. Или все-таки Новикова?
— Пусть будет Новикова, неважно.
— Так вот. Во времена моей молодости имела хождение поговорка: «Брак по расчету бывает счастливым, когда расчет правильный». Здесь тот же случай. Мы, разумеется, рассуждаем чисто гипотетически. Как и в случае с вашей «параллельной реальностью». Игра ума, не более. Если угодно, я поделюсь с вами кое-какими секретами, не называя имен, разумеется.
Из записок Андрея Новикова
31 декабря 2055 г.
Москва.
Шульгин с Анной появились в нашей новой квартире, которую мы недавно сняли в доходном доме для богатых людей, не желающих обременять себя собственностью, под самый Новый год, 31 декабря, когда на город опускались прозрачные декабрьские сумерки.
Видно было, что отдохнули они хорошо, на полтора месяца отключившись от всех наших проблем. Особенно эффектно смотрелась Анна, загорелая, как мулатка, с длинными волосами, выгоревшими до цвета бледной латуни.
— А у вас неплохо, — сказал Сашка, обойдя все шесть комнат и остановившись у стеклянной стены зимнего сада, выходящего на сад «Эрмитаж». — Тут не сдают по соседству чего-нибудь подобного?
— Сколько угодно. Даже на нашем этаже. Можем завтра же и поговорить с управляющим. Вернее, послезавтра…
Пришлось срочно менять планы. Еще три недели назад я приобрел два билета на встречу Нового года в театре Вахтангова, и достать еще два за несколько часов до начала было нереально.
Ирина принялась звонить в ресторан на первом этаже нашего дома, заказывать праздничный ужин в квартиру.
— Что ж, — меланхолически сказал Сашка, — если придется остаться здесь навсегда, это будет наилучший вариант из возможных.
Резон в его словах был: лучше уж доживать свои дни в процветающей России будущего, чем там, в смутном, готовом взорваться очередной войной двадцать первом году.
Но уж больно надоело болтаться между временами, навсегда терять друзей.
Ведь если мы останемся здесь, значит, они для нас считай что умерли и похоронены неизвестно где полвека назад. Еще одна трудно представимая категория — два месяца назад мы с парнями были ровесниками и одинаково живые, а сейчас, если глядеть отсюда, Олег, Алексей, Дмитрий, Лариса с Наташей, если даже и по сто лет прожили, все равно покойники. Разве только Сильвия продолжает свое существование и сейчас.
Жутковато об этом думать.
Помню, еще в школе я написал рассказ на конкурс в журнале «Техника — молодежи». Там герой улетал в звездную экспедицию, прощался с любимой девушкой, а потом считал дни. Вот прошла неделя, Марине исполнилось тридцать лет. Еще две недели — у нее, наверное, появились внуки, в середине второго месяца он устроил по своей подруге нечто вроде поминок, отпустив ей максимально возможный срок жизни…
— Мы обязательно вернемся, я это точно знаю, — успокоил меня Сашка.
— Видение было? Или очередной контакт?
— Ни то ни другое. Просто знаю. Еще с контакта в катакомбах. Просто нужно исполнить миссию…
Пока два вышколенных официанта накрывали стол в каминном зале, а специальный служитель устанавливал настоящую елку, мы поднялись на смотровую галерею вокруг шестого этажа полюбоваться праздничной иллюминацией Москвы.
— Мы ведь здесь с Ириной на работу, можно сказать, устроились. Внештатными консультантами при негосударственной тайной полиции. И квартиру фирма оплачивает, и очень недурственное жалованье идет… Жить можно.
— На Георгия Михайловича работаете?
— На него. Господина генерала, он и вправду полный гвардейский генерал, но вдобавок еще и нечто вроде генерала ордена православных иезуитов, очень интересует то же, что и нас, — возможность установить надежную связь с нашей реальностью…
— Зачем? Ему здесь что, поля деятельности не хватает?
— Трудно сказать, он же настоящий иезуит, Арамис с поправкой на славянский менталитет. Какой-то профит рассчитывает иметь или просто на всякий случай. Чтобы кто-нибудь другой его не опередил и не извлек для себя тем неизвестные пока преимущества.
— Могу представить. Я с его порученцами, Сергеем и Анатолием, довольно близко сошелся, в море иначе нельзя, или полная несовместимость, или уж дружба. Неплохие ребята, но обо всем, что их шефа касается, — полное табу. С первого раза границу очертили — вот тут мы друзья-приятели, а что касается службы — никаких комментариев…
Я попытался представить, о чем мог говорить Сашка с контрразведчиками больше месяца и никак себя не расшифровать.
— Не знаю, о чем они думали и друг с другом говорили. Микрофонов у них в каютах я не устанавливал. А за столом и на палубе легенду сомнению не подвергали. Все больше об охоте, путешествиях, истории и литературе трепались. В Анькино отсутствие — о бабах, разумеется… Мне-то в общем до фонаря, какие они версии для своего начальства изобретали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
