Сам Университет составляли приземистые старинные, сложенные из камня здания — густо увитые вьюнком, крытые черепицей и обросшие бесчисленными пристройками. Всевозможные флигели, мансарды и новые строения возводились с годами безо всякого плана, разделяя университетскую территорию на множество внутренних дворов неправильной формы. Идеально подстриженные газоны в этих дворах были заслугой требовательных адептов совершенства — университетских садовников. Большинство окон было на старинный манер забрано свинцовыми переплетами с пузырчатым вогнутым стеклом, и Маркус, проходя мимо зданий, различал внутри причудливо искаженные очертания комнат и их обитателей.
На задах Университета местная территория плавно перетекала в Рощу — островок вековых деревьев, последний оплот девственных лесов, покрывавших долину реки Вор задолго до основания города. От границы леса до старательно выстриженных газонов располагался обширный луг, заросший высокой травой, — подобие нейтральной полосы между старинной естественностью и современной упорядоченностью. Именно здесь Пастор и разместил свою пушку, развернув ее на юг, чтобы случайные ядра с плеском падали в реку либо оказывались на незаселенных склонах острова Воров.
Маркус остановился на краю луга в тот самый миг, когда студенты, собравшиеся около орудия, — наверное, человек тридцать — разом пригнулись и зажали руками уши. Один лишь капитан Севран Вакерсон остался стоять как ни в чем не бывало, только прикрыл глаза козырьком ладони, чтобы наблюдать за полетом ядра. Пушка вздыбилась, рявкнула, исторгнув сноп огня и внушительное облако порохового дыма, и через миг фонтанчик земли взвился там, куда угодил выстрел. Маркус разглядел квадрат красной ткани, растянутый ярдов на десять дальше места, где упало ядро.
— Недолет, — объявил Пастор, сокрушенно покачав головой. — Слишком близко. Ты осыпал врагов комьями земли, но и только, а теперь они доберутся до тебя и заколют штыками.
Он повернулся к зрителям, которые постепенно выпрямлялись, опуская руки:
Кто может сказать, в чем именно ошибся рядовой Килтен?
— Он запорол ко всем… — начал было стоявший впереди студент, но тут же запнулся, пригвожденный к месту убийственным взглядом Пастора. — Прошу прощения. Он неверно рассчитал угол прицеливания.
— Угол был посчитан тютелька в тютельку! — выпалил закопченный от пороха юнец по всей видимости, тот самый Килтен. — И Тарт его проверял!
— Все было в порядке, — подтвердил другой юнец.
— Я думаю, — продолжал Килтен, развернувшись к Пастору, — что эта ваша чер… эта ваша дурацкая пушка попросту ни на что не годна!
Он красноречиво потряс листком бумаги:
В моих вычислениях нет ошибки! На этой траектории ядро должно было попасть точно в цель!
— Вот как, — проговорил капитан. А что, занимаясь своими вычислениями, вы обследовали само ядро?
Что? — Рядовой воззрился на пирамидку пушечных ядер возле орудия. — Это еще зачем?
— Затем, что это ядро было по меньшей мере на четверть дюйма меньше предыдущего.
— Так нечестно! — возопил стрелок. — Подсунули негодный хлам и требуете, чтобы я попал в цель?
— А ты думаешь, все ядра одинаковые? — взревел Пастор. — Думаешь, их доводят до ума в фарфоровой мастерской? Думаешь, в бою тебе позволят выбирать ядро получше?
Он покачал головой:
— Возблагодари господа, если ядер просто хватит, и неважно каких. Стрелять придется всякими: большими, маленькими, шершавыми, сплющенными! Вы захватите боеприпасы у врага, и один только Карис знает, где и как их произвели. Вы должны чувствовать ядро и понимать, как с ним обойтись. Слишком маленькие ядра — выше сопротивление воздуха, а значит, и заряд для той же убойной силы нужен побольше! Но молите всевышнего послать вам маленьких ядер, потому что жадность — грех, — студенты дружно хихикнули, но Пастор и бровью не повел, — и если вы забьете в ствол слишком большое, эта пушка взорвется вам в лицо!
К концу монолога он наконец заметил Маркуса и приветственно кивнул. И добавил, грозно глядя на своих подопечных:
— Я хочу, чтобы вы перебрали всю эту груду ядер и рассказали мне, какие из них тяжелей и какие — легче.
— Можно взять весы? — неуверенно спросил один из студентов.
— Думаете, на поле боя у вас будут весы?
— Их можно соорудить из камня и каких–нибудь веточек, — заявил другой. — Возьмем уже изученное ядро за образец, чтобы рассчитать среднюю погрешность…
Пастор тяжело вздохнул и, качая головой, по высокой траве зашагал к Маркусу. Тот старательно сдержал улыбку.
— Избавь меня Карис от сопляков, уверенных, будто они знают, что делают! — проворчал Пастор. — Иметь дело со вчерашними крестьянами было куда приятней. Им хотя бы легко внушить страх божий.
— Полагаю, эту идею предложил полковник? — осведомился Маркус.
— Да, и, по правде говоря, она не так уж плоха. Заряжать мушкет и стрелять научишь кого угодно, а вот пушкарское дело требует более вдумчивого подхода. Эти ребятки, — он кивнул на студентов, что столпились вокруг пирамидки ядер, споря уже о том, как определить вес ядра с наименьшим количеством попыток, — сыплют непонятными словами и несут чушь о параболах и ускорении, но, по крайней мере, они точно знают: то, что взлетит в воздух, обязательно упадет. Кое–кто из них мог бы стать недурным сержантом артиллерии.
— У тебя хватит на это времени?
— Вот он, главный вопрос, верно? — Пастор покачал головой. — Я был бы счастлив, имейся у меня хоть неделя, но полковник говорит, что и на это вряд ли можно рассчитывать. Впрочем, надеюсь, с божьей помощью мы сладим дело.
Он помолчал и прибавил:
— Рад снова видеть вас, старший капитан.
— Взаимно. Надеюсь, путешествие было приятным.
— Насчет приятного не скажу, но все–таки, милостью господней, мы уже здесь. И судя по всему, прибыли как нельзя вовремя. — Пастор почесал кончик носа. — Так вы снова будете командовать первым батальоном?
— Нет, — сказал Маркус. — Фиц, на мой взгляд, справляется прекрасно. Я буду помогать полковнику.
— Очень жаль, сэр. Фиц — хороший парень, но малость умничает. Мне будет недоставать вас во главе батальона. — Он покачал головой. — Впрочем, на все воля господа. И полковника, само собой.
— Полковник ждет моего доклада об артиллерии.
— Что ж, мы кое–чего добьемся, если наберем достаточно стволов. Я послал команду снять орудия с водных батарей, но они по большей части осадные. Если двинемся в бой, их нелегко будет доставить на место. Вал сейчас в городе, собирает все, что ни подвернется.
— Я проверю, как у него дела. Не знаешь, где его найти?
— На Острове, неподалеку от собора. Кто–то сказал, что там перед особняками кое–где стоят старинные пушки. Думаю, отыскать его будет не слишком трудно.
Что верно, то верно. — Маркус поглядел на увлеченных диспутом студентов и тоже покачал головой. — Что еще передать полковнику?
— Больше ничего.
Пастор замялся:
— Не знаю, как сказать об этом, по…
— Джен умерла? Знаю. Мне рассказал Фиц.
— Вот как. — Он неловко кашлянул. — Что ж, пойду я назад, пока кто-нибудь не уронил ядро себе на ногу. Храни вас господь, старший капитан.
— И тебя, — сказал Маркус. Повернулся кругом и отправился на поиски Вала.
* * *
Восточная оконечность Острова была непривычно пустынна. Маркус пересек мост Святого Урии, затем прошел через Биржу. Величественные, во много этажей, торговые дома с подъемниками и кранами на крышах безмолвствовали, наглухо запертые на все засовы; исступленные толпы маклеров попрятались либо разбежались. Проходя одним из небольших, с обеих сторон усаженных лавками мостов, что соединяли Биржу с собственно Островом, Маркус различил впереди шпили собора, каменными мачтами высившиеся над окрестными домами.
Площадь перед собором, где депутаты сейчас принимали посланников Орланко, была почти безлюдна: толпы зевак переместились на несколько кварталов западнее — глазеть на новобранцев, упражняющихся на Триумфальной в военной науке. Впрочем, здесь мелькали кареты, наемные экипажи и редкие прохожие. Маркус, привлекавший общее внимание синим армейским мундиром, поймал за ворот ближайшего обывателя и спросил, где тут команда военных, которые ищут пушки.
