Рейтинговые книги
Читем онлайн Кахатанна. Тетралогия (СИ) - Виктория Угрюмова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 128 129 130 131 132 133 134 135 136 ... 420

— О чем?

— Предложил бы ты им съездить попутешествовать, лучше всего — к Онодонге. Оттуда и до Шангайской равнины недалеко. Отыскали бы, примером, Кахатанну. А отец их отпустит — время сейчас такое, что Аллаэлла в принцах не особенно нуждается. Я правильно понимаю?

— К сожалению, — вздохнул лекарь. — Ну, хорошо. Это я принцам, положим, скажу. А что они должны передать Кахатанне?

— Вот что их матушка кричала, то пускай и передают. Истина на то и Истина, чтобы во всем разобраться. То, что это бесконечно важно, я тебе гарантирую.

— Решено. — Иренсей взмахнул рукой, словно подтверждая собственную решимость. — Сегодня же поговорю с принцами.

— Вот и ладно, — сказал Махама. — А я, стало быть, поищу, кому можно поручить избавить красавицу от лишней тяжести золота… Ты вот что, давай мясо есть.

Старый слуга внес огромное блюдо с жареным мясом и водрузил его в центре стола в обществе нескольких нераскупоренных бутылок.

— Хлеба принеси! — крикнул ему Махама.

Все так же молча слуга двинулся в обратный путь — на кухню за хлебом. А старики, слегка успокоенные тем, что приняли хоть какое‑то решение, принялись жадно хватать прекрасно приготовленные, сочные куски жаркого.

Фер, который резал на кухне хлеб, слышал их голоса, звяканье вилок и ножей и звон бокалов. Трапеза была в самом разгаре. Одноухий кобель Уэн сидел у ног слуги и крошил своими чудовищными клыками невероятных размеров кость, полученную для поддержания его сил до завтрака.

— Моду взяли, среди ночи едят, — пожаловался Фер псу, и тот заворчал было, поддерживая беседу (они со слугой были не просто в дружеских отношениях, но и общались как равные), как вдруг поднял единственное ухо и прислушался, бросив свою кость. Шерсть на загривке Уэна стала дыбом, и он весь напрягся.

Фер заволновался и стал сам напряженно вслушиваться в темноту. Луну за окном затянуло невесть откуда взявшимися тучами, и чернота поглотила все пространство вокруг одинокого домика. Сорвался, как зверь с цепи, вихрь: налетел, закружил, вломился в ставни, захлопал дверью. Сквозняком распахнуло окно на кухне, взметнулись занавески, зацепив стоявшие на столе тарелки, и посуда с грохотом посыпалась на пол.

— Что у тебя все не хвала богам?! — рявкнул Махама.

И замолк.

В коридоре раздались странные звуки, будто кто‑то шлепал мокрой тканью о пол изо всех сил.

— Это еще что? — спросил Иренсей.

— Не знаю, — ответил ювелир. — Думаю, мало хорошего.

Он выбрался из‑за стола, чтобы поглядеть, что происходит в доме, но тут звуки приблизились, и наконец существо, их производившее, само появилось в комнате. Махама посмотрел на него, открыл рот, потом закрыл, не издав ни звука, и скрюченными пальцами вцепился в воротник своей рубахи. Он стоял посреди гостиной, вытаращив глаза, и смотрел, как его смерть приближается к нему на огромных бородавчатых лапах, которые влажно шлепали по полу, оставляя после себя мокрые следы.

Иренсей тоже пытался кричать, но не смог. Горло сдавило ледяной рукой, и ему оставалось только наблюдать, как отвратительное чудовище — то самое, которое совокуплялось с себе подобным на мерзком талисмане Бендигейды (не узнать его было невозможно, хоть раз увидев), — двигалось к замершему на месте ювелиру. Немота раздирала горло, заполняла легкие и теснила грудь. Лекарь уже знал, что это неизбежная гибель, и испытывал удивление лишь от того, что все так долго продолжается.

Не очень высокое, но существенно больше человека, отвратительное создание, похожее на жабу, вставшую на задние лапы и обзаведшуюся клыками и когтями, а также шипами, рогами, крыльями и боги только знают чем еще, ковыляло к двум старикам. Оно раскрыло широкую — от уха до уха — пасть со свернутым в трубку длинным и гибким языком и мерзко зашипело. При этом бородавчатые бока раздулись. В разверстой пещере рта блеснули кинжальные зубы.

Самым страшным оказалось, что невозможно кричать. Все остальное просто не умещалось в сознании.

Фер выглянул из кухни и скрылся.

— Тихо, тихо, — прошептал он, удерживая за загривок пса. — Это не наше дело. Не спасешь его, не рвись — это ведь демон…

Махама так и не издал ни звука, когда тварь выбросила длинный язык, охватила им туловище несчастной жертвы и втянула в пасть. Только хрустнул перекушенный позвоночник.

Иренсей на безвольных негнущихся ногах попытался было отодвинуться от этого воплощенного кошмара, однако красные немигающие глазки твари, казалось, приковали его к месту. Чудовище, хрустя костями, медленно жевало тело Махамы.

В этот момент пес вырвался из рук слуги и, завывая, бросился на помощь мертвому уже господину. Громадный даже на фоне жуткой твари, Уэн одним прыжком взлетел ей на спину и впился зубами в зеленую скользкую плоть. Удержаться на спине чудища было трудно, потому что оно оказалось сплошь покрыто вонючей слизью. Лапы пса скользили, царапая врага, не находя опоры. Тварь рванулась всем телом, и в этот момент Иренсей заметил, что у нее еще есть и хвост — толстый, мягкий и тяжелый — весь в слизи и бородавках.

Пес не удержался на теле чудовища и отлетел в угол комнаты. Зарычал, вставая, и опять приготовился к прыжку. Но похожий на змею язык уже несся к нему, и когтистые лапы легко разорвали на две половины лохматого Уэна.

— Уэн!!! — раздался полный муки крик слуги.

Фер не стал звать на помощь, понимая, что это бессмысленно. У него, правда, был шанс убежать. Тварь пришла за Махамой и Иренсеем, и, если ее не трогать, она уйдет, удовлетворившись ими. Но Фер почесал обрубок уха и взял в руки топор. Иренсей видел, как он вышел из своей кухни, прошаркал ногами в стоптанных башмаках к чудовищу, затем перехватил топор поудобнее и со словами:

— Что ж ты пса‑то… — опустил его на спину монстра.

Видимо, страшный удар все‑таки нанес твари серьезное увечье, ибо она зашипела еще сильнее, зашлепала на месте, пытаясь достать нового врага. Это оказалось делом не столь уж трудным, потому что Фер был стар и слаб. Те времена, когда он махал топором в битвах с гемертами, прошли безвозвратно. Толстый хвост сбил слугу с ног, а удар мощной задней лапы вспорол ему живот. Истекая кровью, он упал у самых ног королевского лекаря.

Иренсей посмотрел прямо в глаза надвигавшейся на него зеленой глыбе и неожиданно успокоился. Это все равно была смерть — жуткая и мучительная, и ему вдруг отчаянно захотелось встретить ее достойно…

* * *

— Агатияр! Признавайся, там еще много бумаг?

— Часа на четыре работы, мой мальчик, и на сегодня — все.

— Я больше не могу, — устало произносит Зу‑Л‑Карнайн и откидывается на спинку кресла.

— А на самый конец я оставил крайне важное и интересное сообщение, касающееся Сонандана…

— Это о ней?

— Скорее, для нее, — говорит Агатияр, отрываясь от пухлой пачки желтоватых листов. — Давай разберемся с двумя законами и несколькими прошениями, а после обсудим все, что нас с тобой особенно интересует.

— Лучше начать с самого важного! — требует император.

— Нет, мальчик. Потом я тебя ни за какие коврижки не заманю за рабочий стол.

— Агатияр! Ты изверг!

Со времени знаменитой на весь мир битвы при ал‑Ахкафе император сильно вырос и возмужал. Теперь это не милый юноша, но прекрасный и могучий молодой мужчина — золотоволосый и голубоглазый. На его груди и плечах бугрятся мощные мускулы, даже со стороны видно, какой силой он обладает. И только Агатияр знает, что император по‑прежнему краснеет и смущается. Если бы здесь была Каэтана, она бы, не колеблясь ни секунды, сказала, что Зу‑Л‑Карнайн как две капли воды похож на Джоу Лахатала. Тот же гордый, пронзительный взгляд, те же пушистые ресницы в полщеки, те же изогнутые брови и тонкий нос с изысканными полуокружьями ноздрей. Но ее здесь нет, к великой скорби влюбленного императора.

Впрочем, как любит говаривать по этому поводу мудрый Агатияр, это уже совершенно другая история.

Минут пять император честно царапает пером по бумаге, высунув от усердия язык. И даже оставляет на вышеозначенном листе заметные следы своей деятельности. Однако на шестую минуту он не выдерживает и снова оборачивается к своему визирю.

— Скажи мне, — говорит аита, — зачем мне целая толпа сановников, судей, советников и наместников, если я каждый день должен по шесть‑семь часов заниматься делами?

— Можешь не заниматься, — даже не смотрит на него Агатияр. — Но тогда не удивляйся, если через полгода в твоей империи будет новый император.

— Прекрасно! Хочу на него посмотреть.

— Не увидишь, — бросает визирь, не поднимая головы от бумаг. — Может, он и пожалеет о содеянном, но голову‑то тебе отрубят все равно раньше.

— Тогда не нужно было позволять мне завоевывать столько земель.

— А кто не далее как вчера собирался завладеть Хадрамаутом?

— По‑моему, я хватил лишку, — бормочет император.

1 ... 128 129 130 131 132 133 134 135 136 ... 420
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кахатанна. Тетралогия (СИ) - Виктория Угрюмова бесплатно.

Оставить комментарий