В 1941 году Сталин заманил вермахт под Москву и там «загубил» лучшие его войска, в 1942 году столь же гениально Верховный заманивал немцев к Волге. Так что все идет по плану — быть и товарищу Самсонову академиком.
Перед Сталинградским фронтом стояла задача, обороняясь в полосе шириной 520 км — от Павловска по левому берегу Дона до Клетской и далее на юг через Суровикино к Верхне-Курмоярской — остановить дальнейшее продвижение противника. На подступах к Сталинграду возобновилось начатое осенью 1941 года и заброшенное было после зимних побед Красной Армии строительство оборонительных рубежей. Руками 225 тыс. сталинградцев сооружались 4 оборонительных обвода: внешний, средний, внутренний и городской. Формировались отряды народного ополчения, истребительные батальоны и группы противовоздушной обороны. [475]
Непосредственно в большой излучине занимали оборону 62-я и 64-я армии, имея десять стрелковых дивизий, две морские стрелковые и три танковые бригады, восемь курсантских полков, шесть отдельных танковых батальнов — 160 тыс. человек, 2200 орудий и минометов, около 400 танков. Передовые отряды были выброшены на рубеж рек Чир и Цымла, основные силы размещались на правом берегу Дона по линии Клетская, Суровикино, Верхне-Курмоярская.
Что касается оценки противника, то, стремясь одновременно продемонстрировать и советскую мощь, и «могутность» противника, наши исторические корифеи, жилины и самсоновы, совсем запутались. Фундаментальный труд «История Второй мировой войны)» на с. 155 пятого тома сообщает:
«Немецко— фашистское командование настолько было уверено в быстром и легком захвате Сталинграда, что сочло даже возможным взять из наступавшей на Сталинградском направлении 6-й армии несколько соединений и передать их в состав армий, действовавших на других направлениях и вывести в резерв. В итоге состав этой армиик 17 июля сократился по сравнению с началом месяца с 20 до 13 дивизий. Из подвижных, соединений в ней осталась только одна моторизованная дивизия (курсив наш.-Авт.)».
Ровно через 3 страницы коллектив авторов ошарашивает совершенно другими данными:
«К 17 июля на Сталинградском направлении наступало 14(?) дивизий 6-й немецкой армии, в которых насчитывалось около 2 70 тыс. человек, 3 тыс. орудий и минометов (калибром 75мм и крупнее) и около 500 танков (курсив наш. — Авт.}».
Непонятно, это в «только одной мотодивизии» — 500 танков? Ну и конечно, здесь же весь 4-й воздушный флот — «всего до 1200 самолетов», и снова «немецко-фашистские войска превосходили советские…» во столько-то раз.
Так вот, если быть совсем точным, к 17 июля на Сталинградском направлении наступали 3 пехотные дивизии 8-го армейского корпуса генерала Гейтца. [476]
19 июля германские войска смяли советские заслоны и начали втягиваться в большую излучину Дона, Паулюс рассчитывал дойти до Сталинграда и захватить город с ходу к 25 июля.
«Для немцев вопрос занятия Сталинграда и выхода к Волге казался решенным. Срок определялся просто: надо было только разделить длину оставшегося пути на среднюю величину суточного продвижения. Произведя эту нехитрую выкладку, Гитлер объявил миру день занятия Сталинграда».
Между Доном и Волгой
С интересом приглядывался к обстановке прибывший на фронт заместитель командующего 64-й армией генерал В.И. Чуйков. До 1942 года он находился в Китае в советниках у Чан Кайши, по сталинскому выражению, «дергал за хвост японского тигра руками китайских товарищей». На этой новой для него войне генерал был еще новичком и поэтому старательно вспоминал, чему его учили в Военной академии:
«По всем нашим уставам и наставлениям, обороняющийся должен прежде всего оценить противника и местность, на которой он решает принять бой или сражение, и разместить свои силы в наивыгоднейшем положении. Для обороняющихся местность всегда должна быть союзником, она должна ему дать тактические выгоды для контратак, для использования всех огневых средств, для маскировки.
В то же время местность должна по возможности затормозить движение и маневр наступающего, а при инженерном обеспечении — сделать ее недоступной для танков, чтобы наступающий не имел скрытых подступов и как можно дольше находился под огнем обороняющегося».
В общем, в теории Чуйков все очень верно излагает. [477] Но то ли он учился в какой-то другой академии, чем его начальники, то ли он про все эти тонкости уже после войны разузнал, однако
«оборонительная линия для 62-й армии выбиралась без учета этих требований. Мы не успели использовать естественные преграды — реки, речушки и овраги, которые можно было легко усилить инженерными сооружениями и сделать их труднодоступными для наступающего; позиции были размещены в голой степи, открыты для наблюдения и просмотра их как с земли, так и с воздуха. Много получилось разрывов между обороняющимися подразделениями и частями, особенно на правом фланге, которые давали возможность противнику охватывать позиции обороны и выходить ей в тыл».
Все время одни и те же грабли: как обороняться — не успели приготовиться, как наступать — не успели сосредоточиться. Маршал Тимошенко «академиев не кончал», провел ногтем по карте — тут тебе и «стоять насмерть», а где там реки, где овраги, какая разница? (На самом деле все это делалось в соответствии с Полевым уставом РККА, который работу на местности возлагал на командиров стрелковых полков и батальонов. Для вышестоящих командиров и штабов (?) работа на местности при организации обороны не предусматривалась.) Само собой, не имелось инженерных средств заграждения, остро не хватало мин и взрывчатки. Вместо траншей и ходов сообщения отрывались отдельные стрелковые окопы, что в условиях открытой местности делало смертельным номером маневр живой силой и огневыми средствами во время боя. Противотанковые средства 62-й и 64-й армий — 944 орудия и 3660 противотанковых ружей — равномерно распределялись по всему фронту, вместо сосредоточения их на танкоопасных направлениях. Очень слабым было обеспечение зенитной артиллерией.
Не менее интересно расположил войска на указанных ему позициях и принявший командование 64-й армией генерал Гордов. [478] Почти целая дивизия из состава первого эшелона была выделена в передовые отряды на удалении от главных сил на 40-50 км, не имея ни артиллерийской, ни авиационной поддержки. Основную полосу обороны на западном берегу Дона от Суровикино до Верхне-Курмоярской заняли 4 стрелковые дивизии, 154-я морская стрелковая и 121-я танковая бригада. Остальные свои силы Гордов оставил на восточном берегу Дона и реки Мышковка, лишив армию второго эшелона и резервов.
В дополнение к этому противник непрерывно фиксировал все передвижения советских войск, его разведывательные самолеты подолгу кружили над позициями, а
