Воспользовавшись тем, что 1-я танковая армия в течение первых дней наступления сражалась по существу одна, противник сосредоточил против нее большую часть огневой мощи своей артиллерии и крупные силы авиации. Штаб генерала Москаленко с нетерпением ждал, когда сможет включиться в операцию 4-я танковая армия Крюченкина, чтобы совместными с ней действиями сломить сопротивление врага. Но ожидания не оправдались. Даже к 16 часам 27 июля из состава 4-й танковой на западный берег Дона переправились только 17 танков одной из бригад 22-го корпуса.
4— я танковая армия запаздывала с началом наступления, а 13-й танковый корпус по-прежнему вел бои в районе Манойлина. Поэтому удар на Верхне-Бузиновку 1-я танковая армия наносила лишь силами 28-го танкового корпуса. 131-я стрелковая дивизия наступала на север вдоль правого берега Днепра, а 158-й тяжелой танковой бригаде было приказано очистить от противника высоты западного берега Дона. Армия «ехала» в разные стороны и ни на одном направлении не могла прорвать немецкую оборону.
Лишь 13— му танковому корпусу удалось к 28 июля соединиться в районе Майоровского с частями 184-й и 192-й стрелковых дивизий и 40-й танковой бригады, объединенных под общим командованием полковника К.А. Журавлева. Однако это не было разгромом противника. [490] Немцы просто пропустили танки и вновь замкнули кольцо окружения. Танковые бригады оказались отрезаны от штаба корпуса и от своих тылов без достаточных запасов горючего и боеприпасов, длительного боя они вести не могли. Командир корпуса, находившийся вместе с бригадами, был лишен возможности связаться со штабом и не имел средств управления.
Германское командование поспешило принять меры для парирования удара. На правом фланге у Москаленко появилась еще одна пехотная дивизия 8-го армейского корпуса. На левом — одна танковая и две пехотные дивизии 24-го танкового корпуса форсировали реку Чир, разорвали смежные фланги 62-й и 64-й армий и создали угрозу удара на Калач с юго-запада, отрезая 1-ю танковую армию от переправ через Дон. Для ликвидации этой опасности Москаленко пришлось направить в район Суровикино резервную 163-ю танковую бригаду из состава 13-го корпуса и вновь прибывшие 204-ю и 321-ю стрелковые дивизии. Сюда же перебрасывался 23-й танковый корпус. Введенные в бой на стыке 62-й и 64-й армий, эти соединения сыграли решающую роль в отражении удара противника на Калач. Немецкие дивизии были разбиты и отброшены за реку Чир.
В последние июльские дни 1-я танковая армия, таким образом, действовала на двух противоположных направлениях — северо-западном и юго-западном, причем последнее требовало соответствующего внимания со стороны командования и штаба армии. Командующему армии пришлось обзавестись двумя наблюдательными пунктами и мотаться с одного на другой, чтобы руководить действиями войск на обоих направлениях. Направив все подкрепления на юго-запад, Москаленко не смог нарастить усилий на направлении главного удара.
4— я танковая армия переправилась на правый берег Дона только к вечеру 28 июля и поэтому перешла в наступление только утром следующего дня силами всего лишь двух танковых бригад 22-го корпуса. [491] За 3 дня они продвинулись до рубежа Верхне-Голубинский, Евлампиевский, Малонабатовский, где были остановлены противником. 31 июля ударом через Верхне-Бузиновку вышла из окружения в расположение 4-й танковой армии группа Журавлева. Вместе с частями 13-го танкового корпуса в последней насчитывалось менее 5000 человек и 66 танков.
30— 31 июля боевые действия против северной группировки Паулюса достигли наивысшего напряжения. В 4 часа утра, сковав немцев с фронта, правофланговые соединения 1-й танковой армии-28-й танковый корпус, 131-я стрелковая дивизия и 158-я тяжелая танковая бригада вновь перешли в наступление. Стремясь обойти противника с запада, они медленно продвигались вперед. На этот раз советскому командованию удалось достичь и наращивания сил армий, действовавших с юга. Как только 23-й танковый корпус выполнил задачу по разгрому врага в районе устья реки Чир, он был перенацелен для действий в Северном направлении. В это же время 13-й танковый корпус, переданный в состав 4-й танковой армии, совместно с частями 22-го танкового корпуса начал наступление на Осиновский, в тыл немецкой группировке. Над германскими 3-й и 60-й мотодивизиями нависла угроза окружения. Однако реализовать ее русским не удалось.
Немецкая пехота создала систему плотного противотанкового огня, генерал Паулюс четко маневрировал своми силами, просчитывая маневры противника, а немецкая авиация господствовала в воздухе, беспрерывно атакуя советские части и нанося им чувствительный урон. Например, в корпусе Танасчишина осталось 27 танков и он, по сути, потерял боеспособность. Вплоть до 5 августа продолжались в этом районе кровопролитные бои. В течение двенадцати дней советские войска непрерывно атаковали, пока окончательно не выдохлись, после чего сами перешли к обороне.
Тем более, что пополнения к ним больше не поступали: центр тяжести боев в начале августа переместился на Котельниковское направление. [492]
Как мы помним, одновременно с «разгромом» северной группировки противника 64-я армия, которую возглавил генерал М.С. Шумилов, и 62-я армия, которую принял генерал-лейтенант А.И. Лопатин, должны были нанести удар по южной групировке Паулюса, прорвавшейся к Суровикино и Нижне-Чирской. Маршал Чуйков оставил подробное описание исполнения этой части советского плана, к которому просто нечего добавить:
«В это же время была получена директива фронта за подписью начальника штаба генерал-майора Д.Н. Никишева. Директива предписывала одновременным ударом двух армий (62-й и 64-й) уничтожить обе группировки противника в районе Верхне-Бузиновки и на реке Чир. 64-я армия усиливалась 204-й стрелковой дивизией и 23-м танковым корпусом.
Распоряжение было получено в 14 часов 28 июля, а начало операции назначалось на 2 часа ночи 29-го, т. е. через 12 часов.
Нам надлежало с М.С. Шумиловым немедленно найти (?) 204-ю дивизию и 23-й танковый корпус. Мы об их местонахождении ничего не знали. Запросили по телефону штаб фронта. Нам ответили:
— Ищите эти части между Доном и рекой Лиска.
Всю ночь мы колесили по степи в поисках приданных 64-й армии частей (самое подходящее занятие для командарма и его заместителя. — Авт.). Проискали все утро и только к полудню 29 июля в районе Жирков нашли одну танковую бригаду 23-го корпуса. Командир бригады ничего не знал и к наступлению не готовился (а в штабе фронта уже десять часов рисуют стрелы! — Авт.).
Разыскивая штаб 23-го корпуса в совхозе «Победа Октября», мы по пути заехали в хутор Володинский, где расположился командный пункт 62-й армии.
